Койоты принюхались. Быстро переглянулись и начали отходить, косясь на меня.

Мрачный вой раздался совсем близко.

Находящиеся на площадке у эйра койоты ответили. Я не понимал их… Теперь уже не понимал. Пасти их растянулись в зловещих оскалах. Один за другим они пропадали в снежной пелене. Но я точно знал: они вернутся. Чтобы объявить вендетту. Мне.

Стоили ли их смерти одной человеческой девчонки? Имел ли я право?.. Поздно теперь думать. Я сделал выбор.

Взгляд мой скользнул к Таше.

Она стояла напряженная, пока не ушел последний койот. И только тогда железяка выскользнула из ее задрожавших рук. Пламенный взор погас. Кареглазка покачнулась. Я стремительно шагнул к ней…

— Лапы убрал!

От внезапного шока остановился.

Ее подхватил этот… По хрену кто, сейчас он будет просто кусок льда без палочки!

— Не надо, Арршир!

Мне не показалось, Таша успела шепнуть, перед тем как рухнуть в его объятия.

Не надо? Да я от злости готов разорвать его на куски, и тебя, Таша… наказать. Ты соображаешь, во что меня втянула? Ты… да еще и с мужиком! То есть меня дождаться не судьба была, а с кем — то… Убью! Нет, руки оторву, которые тебя посмели обнимать! А потом разберусь с тобой, кареглазка!

Я наклонился и практически уткнулся мордой в лицо донельзя обнаглевшего типа. И фыркнул. От моего взора не скрылось, как он весь напрягся и невероятным усилием воли сдержался, чтобы не пасть ниц предо мной или просто не броситься к спасительному эйру.

— Смелый?

— Она моя!

На меня одуряюще пахнуло перегаром. Придавить наглеца одной лапой.

Плевать, о чем там Таша просила. Скажу — нечаянно под ногу подвернулся.

Видимо, мои добрые намерения на морде написаны были.

— Я — Халл…

Он сказал это так, будто правителем Лармора себя провозгласил. Я растянул пасть в еще более широкой ухмылке. Так это бывший! Тот самый Халл… Тогда сами снега меня попросту умоляют его придавить… и размазать… Так красивенько, бордовыми разводами по снегу.

И все — таки он дрогнул. Ужас в глазах заметался испуганной птицей, попавшей в силки.

— Она тебе этого не простит! — просипел испуганно.

Я хмыкнул.

Ой ли! Да благодарна будет по гроб жизни!

— О! Мой сьер! Вы ранены!

Изящная женская ладонь легла мне на морду, заставляя отвернуться от Халла.

Стоп, багровые разводы повременят! Бывшего женишка Таши я еще успею размазать, не при… такой красавице.

Я созерцал девушку. Она смотрела на меня удивительными голубыми глазами и… Совершенно бесстрашно прижалась щекой к моей морде.

— Вы мой спаситель! Моя жизнь теперь целиком и полностью ваша!

Я опешил.

Смело!

— Вы мой герой!

Вот слушал бы и слушал! Мое драконье эго довольно заурчало.

Под звук очаровательного голоса раздался тихий рокот поисковых эйров. Лучи прожекторов скользнули по снегу и скрестились на мне. Заплясали вспышки проблесковых маячков синим и красным по каньону. С тяжелым гулом огромная махина зависла над нами. Рядом остановилась пара более мелких. И одна серебристая шлюпка. Последняя моя личная, пригнанная Дайри.

Свистнули канаты. По ним, словно муравьи, торопливо начали спускаться спасатели.

Синяя униформа с оранжевыми светящимися накладками ярко выделила среди них охранников, также спешивших на помощь боссу.

— Сьер Арршир!

Рука спасателя взметнулась к виску, отдавая честь.

— С вами все в порядке?

— Сьер ранен! Сьер ранен!

Моя красивая поклонница вскинула руки, на лице отразилось глубокое сопереживание.

От такой заботы потеплело в большой драконьей груди. Вот. Хоть кто — то обо мне заботится… В отличие от некоторых… Ко мне бросились лекари с красными крестами на белых куртках.

— Со мной все в порядке, — буркнул мрачно. — Помогите сьере Рахи и… — повернулся, губа дернулась от раздражающей картины. — Ее спутнику.

А картина была еще та… маслом. Таша уже не лежала, а стояла в объятиях… бывшего. И смотрела на меня. Видимо, не такой уж и бывший оказался Халл. Иначе что он здесь делает? Она сама его вызвала? Глупый вопрос, стоит — то она с ним и не спешит ко мне… А я к ней спешил. Идиот. Хотя отчего же, нет. Я спас ее и…

— Идемте, милая сьера…

— Камилла Дартрон.

— Милейшая Камилла, — постарался быть как можно более галантным, учитывая мое драконье обличие. — Зан! — окликнул главу спасателей. — Девушку поднимите в мою шлюпку и доставьте в Айсхолдинг в самом лучшем виде.

— Будет сделано, сьер Наарах! — отозвался мужчина и отдал честь. Я слегка кивнул. Обернулся.

— Мне будет приятно видеть вас на отборе.

Она протянула мне изящную ладонь.

Я едва коснулся белоснежной кожи драконьими губами, отвернулся и взмыл в воздух.

Правое крыло ломило, летел я криво, но летел.

Здесь меня больше ничего не держало.

Таша

Снежно — белый купол лекарской капсулы. Чуть покалывало кожу и щипало глаза. Последние от слез, которые хотели и не могли бежать. Так и застыли внутри. Осели на сердце гранитными камушками, выложенными в одно единственное слово, ставшее для меня чем — то более значимым, чем просто имя — Арршир.

Взгляд драконьих глаз, тот самый, ледяной. Я очень хотела кинуться к Аррширу, едва придя в себя. Но ноги не шли, став ватными и непослушными после адреналинового всплеска. Я рвалась крикнуть нарршари, как мне важно, что он пришел, жив и… Я не понимаю, что со мной произошло, мне страшно. Я так хотела бы быть в его объятиях, а не в руках Халла. Все это хотелось крикнуть, громко, пусть все слышат! Язык одеревенел… Я могла только чувствовать, как леденеет душа, покрывая тело пронзительным ознобом, глядя как Камилла прикасается к драконьей морде, распоротой клыками койотов.

Боль. Невыразимая. Такая, будто сердце вынули и разрезали на куски, а потом вставили обратно, покалеченное.

Арршир не пришел бы, будь я ему безразлична. Но почему он стоит там, с избранной, а не со мной?

Я не кинулась бы, позабыв обо всем, на жутких тварей в страхе за его жизнь… Но теперь не в силах сделать даже шага. Голова кружилась, давая знать о пережитом напряжении. И горячим импульсом что — то незримое пульсировало внутри. То, что прочными нитями тянуло меня сейчас к парящему. И я откликалась… Всем сердцем. Не понимая одного: почему в минуту опасности весь мир собрался для меня в одно — единственное существо. Отчего только его жизнь вдруг для меня приобрела смысл. Арршир! Что произошло со мной, когда снежный койот добрался до горла высшего парящего?

Вспышка. Сознание резануло диким необузданным страхом. За его жизнь! Которая вмиг стала важнее, чем моя собственная!

В капсуле я непонимающе смотрела на свои руки. Целебная сила камеры затянула раны, теперь остались лишь шрамы, но и они скоро пройдут.

На мне всегда все быстро заживало… Вот только, глядя на светлые, словно начерченные белым мелом полосы, я помнила обжигающую боль от врезавшегося в плоть металла. И кровь… горячую, стекающую по ладоням.

Бред горячечный. Ударить койота дверью эйра. Я никогда не была суперменшей! Защититься могла, да. Но чтобы дверью!.. Койта! Который весом с десяток моих тушек!

Мне нужно с этим разобраться. Вникнуть… И никак не выходило. Что — то важное ускользало от моего понимания… Хотя нет, не так. Я не могла сосредоточиться. Мыслями упорно возвращаясь к тому, о ком не стоило бы думать… Кто для меня, по всей видимости, так же недосягаем, как луна. Мои переживания — только мои душевные терзания! Но все же… Едва стоило мыслям вернуться к парящему, как дыхание заметно сбилось.

Мне было больно. Душевно больно. От осознания того, что вспыхнуло внутри меня, и я была уверена, горело и в нем… Там, в каньоне, если бы я могла к нему подойти, то сказала бы… Как важно, что он рядом… Но… У меня не было сил. Тело отказало в самый невероятный момент. Только взгляд. Я хотела, чтобы он видел всю глубину моих проснувшихся чувств. Но понял ли парящий всю значимость того, что произошло? Или я ошибаюсь, и на самом деле это ничего не значит? Пустота. Холодная. Я видела ее во льде его глаз, в полуулыбке, обращенной к избраннице.