Возможно, они правы. Из всех обитателей рудника Арлиан единственный видел настоящих драконов, хотя по-прежнему ничего не знал о них. Может быть, тот, кто упоминает их без надлежащего уважения, действительно навлекает на себя несчастья. И разговоры его деда о драконьей погоде привлекли драконов, которые и уничтожили Обсидиан.

Впрочем, Арлиан не особенно в это верил. Но даже если и так, он твердо решил расквитаться с драконами за причиненную несправедливость или умереть в попытке им отомстить.

— Наполняйте до краев! — приказал Маслолей. — Наверху ждет дополнительный вагончик — придется наверстывать то, что мы упустили за время, когда подъемник не работал.

— А если веревки снова не выдержат? — спросил кто-то.

— Выдержат, — заявил Маслолей. — Их везде заменили. — Он криво усмехнулся и добавил: — Лично я внизу стоять не собираюсь. У меня с мозгами полный порядок!

Кое-кто из рабов улыбнулся, несколько человек рассмеялись. Арлиан — нет.

Через десять минут подъемник наполнили до краев, и Маслолей приказал рабам отправляться в туннели, прежде чем дать сигнал, чтобы его начали тянуть наверх. Сам же прижался к стене колодца, стараясь держаться подальше от подъемника, механизмы которого сердито ворчали, вытягивая непривычно тяжелый груз.

Рабы наблюдали за происходящим, с нетерпением дожидаясь обеда. Им было страшно интересно, выдержат ли новые тросы и вернется ли сегодня Кровавая Рука.

Подъемник скрылся в темноте. Потом послышался знакомый звук — началась разгрузка.

Тросы выдержали. Рабочие наверху стучали лопатами, перекладывая руду из подъемника в пустые вагончики.

Напряжение понемногу спало, и рабы заговорили между собой, только Арлиан держался в стороне от остальных, в тени туннеля.

Наконец руду разгрузили, послышалось несколько глухих ударов — в подъемник складывали мешки с едой. Рабы, которые стояли, прислонившись к стенам, или сидели на полу, быстро вскочили на ноги, дожидаясь сигнала.

Подъемник начал опускаться, снова заскрипели механизмы — на сей раз не так натужно, поскольку новый груз весил значительно меньше руды.

Арлиан выглянул из туннеля, наблюдая за тем, как громадный железный ящик медленно ползет вниз.

На краю, ухватившись за один из тросов, стоял Кровавая Рука и метал в рабов сердитые взгляды.

Вот и ответ на один из вопросов — Кровавая Рука вернулся, и, хотя на голове у него была повязка, а лицо украшали синяки и царапины, он, похоже, не особенно пострадал от того, что с ним произошло.

Ранения, которые он получил, не шли ни в какое сравнение с тем, что он сотворил с Динианом, и Арлиан это знал, но, возможно, рудокопам станет немного легче.

А как насчет него самого? Почему он спас Кровавую Руку, вместо того чтобы позволить Судьбе отплатить надсмотрщику за то, что он сделал с Динианом, и утешить тень несчастного?

Подъемник опустился, Кровавая Рука и Маслолей знаком показали ближайшим из рабов, чтобы те подошли. Крысолов и три рудокопа бросились разгружать бочонки с водой, бутыль с маслом для ламп и мешки с едой, благодаря которой рабы продержатся еще день или даже два.

Затем их снова отогнали от колодца, и Маслолей отправился наверх.

Подъемник никогда не оставался внизу дольше чем на пару минут, обязательно под наблюдением одного или обоих надсмотрщиков и только когда в верхнем туннеле находились люди; владельцы рудника боялись, что рабы попытаются выбраться наружу по тросам. В конце каждой смены всегда происходило одно и то же — вниз опускался пустой подъемник, его наполняли рудой, поднимали наверх, разгружали в вагончики, и подъемник снова отправлялся на дно колодца. На сей раз с обедом для рабов — в соответствии с количеством руды, которую они добыли за смену. Вместе с едой прибывал новый надсмотрщик. Тот, чья смена закончилась, возвращался наверх и закреплял подъемник, чтобы рабы не смогли до него добраться.

Кое-кто из более смелых рабов предлагал сначала опускать подъемник с едой и надсмотрщиком, а потом поднимать руду наверх — чтобы сэкономить одну ездку. Но ответ — если надсмотрщики до него снисходили — всегда звучал одинаково: рабы будут быстрее и старательнее загружать руду, зная, что получат ужин, только когда все сделают.

Когда подъемник скрылся в темноте, Кровавая Рука остался на дне колодца в полном одиночестве, он стоял и молча разглядывал рабов.

Куча тряпья по-прежнему лежала на своем месте, теперь ее обильно присыпала серая пыль и мелкие камешки. Обрывки старых перетершихся канатов, из-за которых произошел несчастный случай, валялись в углу. Бочонки с водой и бутыль с маслом стояли в стороне.

Около двух дюжин рабов собрались в туннеле, чтобы получить ужин.

Рядом с Арлианом оказалось еще четыре рудокопа — и один мешок с едой. Он ждал, когда каждый из них возьмет свою долю.

Один из рабов, которого звали Раминд, посмотрел на Арлиана, а затем на своих товарищей.

— Делим на четверых, так? — заявил он.

Арлиан выпрямился.

— Ладно, дай и ему тоже, — проворчал Нарыв. — Надсмотрщику не понравится, если мы его обойдем.

— Ну да, я забыл, наш Арлиан теперь ходит в дружках у Руки, — язвительно проговорил Раминд.

Арлиан протянул руку, но Раминд швырнул мешок ему в лицо. Арлиану удалось увернуться, однако поймать его он не сумел, и ему пришлось пройти чуть дальше в туннель, чтобы поднять мешок с пола.

Когда он наклонился, Раминд прошел мимо, сильно толкнув его в плечо.

— Прошу прошения, — заявил он. — Нам пора работать, а мне тут компания не нужна.

Арлиана пихали и немилосердно толкали локтями. Олнеор его не тронул, только проворчал:

— Я думал, от тебя будет прок, парень. Похоже, я ошибся, старый дурак.

Нарыв молча прошел мимо.

Арлиан стоял, держа в руке мешок с едой, и смотрел и, вслед, пока они не скрылись за поворотом. Тогда он тяжел вздохнул, сел на пол и открыл мешок.

В тот момент, когда он вытащил горбушку черного хлеба и горсть крошечных кусочков сыра, свет от лампы закрыла тень.

— Эй, ты, — сказал Кровавая Рука. — Встань.

Арлиан поднялся на ноги.

— Тебя, кажется, зовут Арлиан?

— Арлиан.

— Это ведь ты меня вытащил перед тем, как чертова руда посыпалась вниз?

Арлиан кивнул.

— Ждешь от меня благодарности?

— Нет.

Арлиан не видел лица Кровавой Руки, поскольку лампа висела за спиной надсмотрщика, но ему показалось, что тот нахмурился.

— Ты себе жизнь испортил тем, что меня спас, ведь так?

Арлиан пожал плечами.

— Зачем ты это сделал?

— Решил, что так будет правильно.

— Про Диниана знаешь?

— Слышал, — ответил Арлиан. — Меня тогда здесь еще не было.

— И все равно ты меня спас?

Арлиан снова пожал плечами.

— Знаешь, мне ты тоже жизнь усложнил. Продлил, конечно, но легче она не стала.

Арлиан даже плечами пожимать не стал.

— Мне не нравится, что я обязан жизнью рабу. Это плохо. Я хочу знать, зачем ты меня спас.

Арлиан колебался несколько мгновений, затем поднял глаза и посмотрел прямо в тени, окутывающие лицо Кровавой Руки.

— Зачем вы убили Диниана? — спросил он.

Кровавая Рука фыркнул:

— А тебе разве не сказали?

— Мне сказали, что вы бессердечный ублюдок, — ответил Арлиан. — Но я много думал… Если бы вы действительно были таким бессердечным, то гораздо чаще пускали бы в ход хлыст. Мне кажется, причина в другом.

— А если я попробовал и мне не понравилось?

— Или вы не собирались его убивать, — предположил Арлиан. — Может быть, вы просто испугались.

Кровавая Рука удивленно на него посмотрел и спросил:

— Ты так думаешь?

— Я не знаю, — проговорил Арлиан. — Мне совсем не нравится гадать. Я бы хотел понять, почему вы его убили.

— Я тоже, — вдруг сказал надсмотрщик. — Так случилось — и все. Я не собирался его убивать. Но я был молод и напуган, и мне хотелось показать, кто здесь главный, а начав его бить, я уже не мог остановиться — боялся остановиться.