Арлиан смотрел на них и безуспешно пытался понять: хочет ли он, чтобы Каруван выжил, или жаждет его смерти.

Несмотря на серьезные ранения, Арлиан запомнил дорогу домой в мельчайших подробностях. Обе женщины не спускали с него глаз, Тириф молча сидел рядом. В голосе Ворона слышалась тревога, а когда Арлиан задел рукой окно кареты, он почувствовал острую боль. Ему хотелось поговорить с женщинами, успокоить их, но выражение лица Пушинки всякий раз его останавливало — она казалась не только испуганной, но и сердитой. У Арлиана даже появилось ощущение, что она боится его не меньше, чем других. Он никак не мог найти нужных слов, его отвлекал скрежет колес, позвякивание сбруи, стук лошадиных копыт и собственная слабость.

Лицо Киски ничего не выражало.

Арлиан никогда не был близок с Киской, но с Пушинкой дружил, и ее гнев его тревожил.

Так или иначе, но поездка была короткой. Когда экипаж остановился перед дверью Старого Дворца, Арлиан так и не успел произнести ни слова.

Он открыл дверь и вылез из кареты, прежде чем Ворон успел соскочить с козел; потом повернулся, намереваясь отнести в дом одну из женщин, предоставив Ворону заняться другой.

Тириф со значением посмотрел на его грудь, показал на залитые кровью руки, и Арлиан решил, что лучше ему отойти в сторону. Тириф и Ворон отнесли женщин в маленькую гостиную.

— Где мы? — спросила Пушинка, разглядывая позолоту, лепные украшения и ковры.

— Дома, — ответил Арлиан. — Добро пожаловать домой!

Пушинка пристально посмотрела ему в глаза.

— Ник, ты сошел с ума?

Арлиан, который вдруг почувствовал страшную слабость, был не в самом подходящем настроении для долгих дискуссий и потому нахмурился.

— Почему люди постоянно задают мне этот вопрос?

— Потому что ты ведешь себя как безумец! — завопила Пушинка. — Что с нами будет, когда сюда вернется хозяин дворца?

— Я хозяин дворца, — терпеливо ответил Арлиан. Он показал на Ворона и Тирифа. — Спроси у них.

— Возможно, он и безумен, уверенности у меня нет, — заявил Ворон. — Однако он настоящий лорд Обсидиан и действительно владеет этим дворцом.

— Но он же просто Ник! — запротестовала Пушинка. — Он… он никто!

— Теперь все изменилось, — возразил Ворон. Он перевел взгляд на Арлиана. — Когда-нибудь ты мне расскажешь, почему они называют тебя Ник.

Арлиан пожал плечами.

— Это не имеет значения. — Он улыбнулся.

— Не стану с тобой спорить, — ответил Ворон. — Сейчас нужно промыть и перевязать твои раны, пока они не загноились.

Арлиан с сомнением посмотрел на себя.

— Ворон говорит разумные вещи, — вмешался Тириф, и Арлиану пришлось согласиться.

— Принеси им одежду, — сказал он Тирифу. — И поесть. По их выбору.

Аритеянин кивнул, и Арлиан позволил себя увести.

Час спустя, дав себя перевязать и переодевшись, он вернулся в гостиную.

Женщины сидели на двух диванчиках. Киска надела черную шелковую тунику, доходящую до колен, а Пушинка выбрала бархатный халат.

— У нас не оказалось под рукой женской одежды, милорд, — объяснил слуга, прежде чем Арлиан успел прокомментировать наряд своих гостей.

— Все в порядке, — успокоил его Арлиан, подошел к Пушинке и поцеловал ее в лоб. Уловив запах ее волос, Арлиан широко улыбнулся. — Как я рад снова вас видеть!

— И я тоже рада встрече с тобой, — заявила Пушинка, глядя на него снизу вверх. — Но зачем ты это сделал?

— Что сделал? — удивился Арлиан.

— Дрался на дуэли! Ты же мог погибнуть! И мог убить Ванни!

Арлиан с недоумением посмотрел на нее.

— Он же держал вас в заключении, — сказал он.

— Ванни? О, он такой милый, — запротестовала Пушинка. — Бедный глупый мальчик!

— Ты говоришь о лорде Каруване? — на всякий случай уточнил Арлиан.

— Да, о лорде Каруване. Ванни.

— Лорд Каруван — маленький глупый мальчик? Да ему лет сорок.

Пушинка пожала плечами.

— Ванни все еще мальчик, — упрямо заявила она.

— Но он держал вас в рабстве! — напомнил Арлиан.

— Он нас не обижал! — воскликнула Пушинка.

— Он был одним из владельцев «Дома плотских утех», — сказал Арлиан. — То есть одним из тех, кто приказал отрубить вам ступни.

— Но Дома больше нет! — запротестовала Пушинка. — Все кончилось!

— Теперь — да, — мрачно проговорил Арлиан. — Во всяком случае, для вас.

— Но ведь с тех пор прошло больше двух лет! И все это время нам не нужно было никому угождать, кроме бедного Ванни. А он редко бывал с нами жесток, но даже когда нам доставалось, Ванни переживал и угощал нас вином и пирожными, чтобы загладить свою вину.

Арлиан молча посмотрел на нее. Пушинка никогда не отличалась рассудительностью и постоянством — отсюда и появилось ее имя, — но это уже слишком.

— Пушинка, — сердито произнес он, — Каруван приказал отрубить вам ноги! Он не возражал против убийства Розы и Шелковицы! Его следовало наказать за совершенные преступления.

Пушинка с недоумением уставилась на Арлиана.

— Убийство? — вмешалась Киска. — Роза и Шелковица умерли?

— В тот самый день, когда закрылся Дом, — ответил Арлиан. — Каждый из шести лордов забрал двух женщин, после чего стражники перерезали горло оставшимся и сожгли Дом.

Недоумение на лице Пушинки уступило место ужасу. Несколько мгновений они с Киской молча смотрели на Арлиана.

— Мы не знали, — прошептала Киска. — И Каруван нас не обижал. Мы… совсем неплохо жили.

— Вы были рабынями, — напомнил Арлиан.

— Ну конечно, — пожала плечами Киска. — Мы всегда были рабынями. И ими остались.

— Вовсе нет, — возразил Арлиан. — Лорд Каруван поставил вашу свободу на результат нашей дуэли. Теперь вы свободны.

Неожиданно глаза Пушинки наполнились слезами.

— Но мы не можем быть свободными! — вскричала она. — Что я буду делать? Я калека, лишенная ног! Возможно, я беременна ребенком Ванни, но у меня нет мужа! Я должна быть рабыней. Я никогда не была свободной и не просилась на волю! Я не умею быть свободным человеком! — Она обхватила талию сидевшего рядом Арлиана и уткнулась ему лицом в живот.

Арлиан попытался ее утешить и посмотрел на Киску в надежде найти у нее помощь. Она серьезно посмотрела на него и сказала:

— Я рада, что получила свободу, но Пушинка права. Что с нами будет? Мы ничего не умеем, а кто захочет жениться на калеке?

— Вы можете оставаться в моем доме сколько пожелаете, — предложил Арлиан, осторожно поглаживая Пушинку по спине. — Я заработал огромное состояние, воспользовавшись деньгами, которые дала мне Роза; она сказала, что они принадлежат всем женщинам из борделя — значит, каждая из вас владеет одной двенадцатой частью. Я взял их для того, чтобы отомстить за несправедливость, которая причинена вам и многим другим.

— Теперь мы будем паразитами, а не рабами? — осведомилась Киска.

Терпение Арлиана лопнуло.

— Вы предпочитаете пойти на корм собакам, когда лорд Каруван от вас устанет? — резко спросил он. — Вы заработали эти деньги! Вы заплатили за все, лишившись способности ходить! Но если вы думаете иначе, что ж, никто не помешает вам изучить ремесло — швее ведь не требуются ноги, не так ли?

Пушинка всхлипнула.

— Ты прав, Ник, — тихо проговорила Киска. — Извини. Все произошло так быстро! Я привыкла жить с Каруваном, мы неплохо устроились — но ты совершенно прав, так не могло продолжаться вечно. У тебя самые добрые намерения.

Арлиан изумленно посмотрел на Киску.

Добрые намерения?

Он рисковал жизнью, чтобы восстановить справедливость и вернуть женщинам свободу. Он преодолел свой страх, чтобы скрестить оружие с более опытным противником, наконец, пролил собственную кровь, да и сейчас ему грозила лихорадка от полученных ран. Дуэль с Каруваном получилась очень трудной, ему не удалось продемонстрировать свое умение, один из них близок к смерти, а другой получил множество ран, у него болит все тело. Арлиан прошел через все испытания ради этих женщин и забрал Пушинку и Киску не для себя — он хотел подарить им свободу.