Арлиана раздражало, что шляпа никак не желает надеваться на шлем, который не защищал от солнца. После некоторых сомнений он все-таки выбрал шлем.

Пока остальные готовились к неизбежной схватке, бедный Бугор лежал в фургоне владельцев каравана; его кобыла понуро брела сзади. От вчерашнего веселья не осталось и следа.

Караван оставался в пути дольше обычного, пытаясь наверстать упущенное, хотя солнце уже скрылось на западе. Арлиан понял, что вечером у них не будет возможности попрактиковаться в фехтовании, если только Ворон не захочет поработать с ним в свете костра.

Арлиан прикрыл глаза от солнца рукой и посмотрел вперед как раз в тот момент, когда владельцы каравана наконец передали, что пора остановиться на ночлег.

— Как ты думаешь, где тот туннель выходит на поверхность? — спросил Арлиан у Ловкача.

Стражник удивленно на него посмотрел.

— Понятия не имею. А разве он должен куда-то выходить?

— Ну, естественно… — начал Арлиан.

И замолчал. А что, если туннель нигде не выходит из-под земли? Что, если его построили только для того, чтобы в нем прятался лучник? Тогда они его там замуровали.

Нет, не может быть. Зачем строить для себя ловушки?

В таком случае, куда ведет туннель? Уж конечно, не к южным склонам; разбойники не сумели бы выкопать в скалах туннель длиной в десять или пятнадцать миль. А прийти издалека, да еще пешком, лучник не мог — они бы непременно заметили его на пути.

Арлиан нахмурился, все это ему не нравилось. Разбойники оказались слишком умными.

Несмотря на жару, Арлиан провел ночь в своем фургоне; никто не хотел рисковать и спать под открытым небом. В результате он очень долго не мог заснуть.

Арлиан проснулся в темноте — кто-то кричал, жалобно мычал раненый вол. Юноша сразу понял, что рассвет еще не наступил, однако со всех сторон слышались голоса. Не зажигая огня, он на ощупь вылез из фургона.

Пока он спал, взошла луна, и ее жутковатый свет озарял западные пески. На востоке на фоне скал смутно белел песок, мерцающий свет и мечущиеся тени мешали что-нибудь разглядеть, но Арлиан заметил бегущего человека.

Затем первая фигура исчезла, но тут же появились сразу двое мужчин, которые преследовали первого.

Арлиан со шпагой в руке спрыгнул на землю.

Двое мужчин перешли на шаг, теперь они двигались осторожнее: Арлиан заметил, что оба держат в руках обнаженное оружие. Они остановились возле того места, где исчез первый человек, и начали о чем-то спорить, потом повернулись и зашагали в сторону каравана.

— Что случилось? — негромко спросил Арлиан.

Один из преследователей повернулся на его голос, и Арлиан узнал Ворона.

— Ублюдок успел прикончить двух волов, — с отвращением ответил стражник. — Чем быстрее мы уберемся с плато и встретимся с мерзавцами в открытом бою, тем лучше.

— Еще один туннель? — спросил Арлиан, показывая в ту сторону, где исчез разбойник.

— Похоже на то, — кивнул Ворон. Затем, сообразив, что они не одни, добавил: — Отправляйтесь в постель, милорд. Мы доберемся до южных склонов к завтрашнему полудню, тогда и следует ждать серьезных неприятностей. Вам необходимо отдохнуть.

Арлиан посмотрел на бесцветный пейзаж, черную пустоту, в которой исчез разбойник. Сейчас он ничего полезного сделать не мог; он с неохотой повиновался приказу Ворона.

Проснулся он, как обычно, на рассвете, а в путь караван отправился еще прежде, чем взошло солнце. Одного вола удалось перевязать, и он смог идти дальше; другой издох, и его сбросили в туннель, где скрылся лучник.

Теперь земля начинала уходить вниз и впереди появились верхушки деревьев, Арлиану еще не приходилось видеть таких — длинные стройные стволы с густой листвой. С каждым часом они становились все ближе.

Неровная каменистая почва постепенно превратилась в некое подобие настоящей дороги — караван двигался по усыпанному гравием проходу, зажатому между двумя горными кряжами.

Около полудня появился мужчина в диковинных, развевающихся одеждах. Он решительно шагал по направлению к каравану. Ворон послал всадника, чтобы тот встретился с незнакомцем и спросил, чего тот хочет. Арлиан передал поводья Ловкачу, спрыгнул на землю и поспешил вперед, чтобы услышать новости, а потом рассказать их тем, кто оставался на своих местах, пока всадник докладывал Ворону о своих переговорах с незнакомцем.

— Он предлагает нам свободный проезд, — сказал стражник, — за одну четверть всего, что мы с собой везем.

Ворон кивнул.

— Иди расскажи хозяевам каравана, — сказал он, и всадник поспешил выполнить его приказ.

— Одну четверть? — удивленно воскликнул Арлиан, продолжавший идти рядом с фургоном Ворона.

— Вот зачем нужны лучники, — ответил Ворон. — Однако если уж мы сумели досюда добраться, нам их условия не страшны. Впрочем, кое-кто захочет обдумать требования разбойников.

— Я не захочу, — заявил Арлиан.

— Ну, тогда конечно, — усмехнулся Ворон. — Я не знал, что ты стал владельцем каравана. Когда это произошло?

Арлиан покраснел и, не говоря ни слова, повернулся и зашагал обратно, на ходу сообщая новости людям в других фургонах.

Наконец он подошел к фургону хозяев каравана, которые сидели внутри и отчаянно спорили. Бугор лежал в конце фургона; два стражника заняли посты сзади, а еще два — один из них держал вожжи — впереди.

— Я передал остальным, — сказал Арлиан.

Лорд Сандал посмотрел на него.

— И что думают купцы нашего каравана?

— Не знаю, — признался Арлиан. — Я не успел спросить. — Он немного помолчал, а потом добавил: — Я не хочу идти вымогателям навстречу.

— Один против, — заметила леди Тасса.

— Один из сорока двух, — добавил лорд Дренс.

— Вы предлагаете проголосовать? — резко спросил лорд Сандал.

— Нет, конечно, нет, — ответил Дренс. — Но не помешает выяснить, что думают остальные купцы нашего каравана.

— Могу ли я напомнить милордам, — сказал Арлиан, — что мой груз главным образом состоит из качественного оружия. И отдавать им одну четверть представляется мне неразумным.

— Я говорил, что нам не следовало разрешать ему брать такой товар! — воскликнул Дренс.

— Иногда, — сердито проворчала Тасса, обращаясь к Дренсу, — я не понимаю, зачем мы взяли тебя.

— Чтобы он напоминал нам об осторожности, — сухо проговорил Сандал.

— Я свою роль играю честно, — резко заявил Дренс, — а вы лишены чувства самосохранения!

Сандал вздохнул.

— Я надеялся, что нам удастся сохранить хотя бы видимость единства, — сказал он, — и сообщать остальным о наших решениях, принятых единогласно. Теперь я вижу, что это невозможно.

— Во всяком случае, до тех пор, пока у вас не прояснится в головах, — не унимался Дренс. — Одна четвертая товаров не стоит моей жизни.

— Я вижу, ты совсем не веришь в Ворона и его людей, — холодно заявил Сандал. — Не говоря уже о том, что мы и сами умеем обращаться с оружием.

— Я знаю свои возможности, — заявил Дренс. — И одна из них состоит в том, что я могу умереть, если стрела угодит мне в сердце! — Он показал на Бугра.

— Я не могу поверить разбойникам на слово, — возразила Тасса. — Зачем соглашаться на четверть, если благодаря элементарному предательству можно получить все? Ведь мы имеем дело с людьми, которые уже стреляли в нас из засады. Я за то, чтобы отказаться от их предложения.

— Я тоже, — заявил Сандал.

— Сообщить о вашем отказе Ворону? — спросил Арлиан.

— Это моя работа, — вмешался всадник и направил коня вперед.

К тому времени, когда Арлиан вернулся к своему фургону, Ворон и остальные стражники уже были в полной боевой готовности, облачившись в шлемы и доспехи. Впереди, на расстоянии выстрела из лука ждал представитель разбойников.

— Сообщите ему наш ответ, — приказал Ворон.

Полдюжины стражников подняли луки.

— Но он же безоружен! — запротестовал Арлиан, но опоздал.

Разбойник упал со стрелой в бедре.

— Клянусь ушедшими богами! — воскликнул Ворон. — Вы его достали! Хороший выстрел!