— Ну деревня! — прыснул Алларос, хлопнув по бедрам руками. Покосившись на магазинчик, весело ответил: — Решил кражу с выносом по среди дня устроить? Да еще и везде мелькая до этого. На тебя же первым и подумают! Уже хорошо, что плащ скрывает твои лишние пушистые конечности, а то местные камнями закидали б.

— В лесу меня такому не учили. И я не…

— Хватит. Усвой урок, мелкий. Впредь думай наперед. Должен же хоть кто-то из нас так делать, а? — хохотнул юноша и хлопнул дружески по плечу паренька. — Идем, пора двигаться дальше…

Закончив читать нотации, молодой господин заглянул в ближайшее к ним темное окно и окинул взглядом свое отражение. — Вот тебе еще расти, а мне уже можно гарем собирать. И никто не скажет, что я “стар” только по внешнему виду и годам. — заявил он, озорно подмигнув глазом отражению. Поправил на груди слегка перекошенные одежды, распушил челку по бокам, поправил хвост на затылке, а после направился к конюшням, где уже толпилась не маленькая толпа каравана, готовая пуститься в путь по приказу главы.

Десяток пар копыт мирно мяли под собой хрустящий белый снег… Вокруг просторные поля, да едва уловимые холмы. Лишь изредка можно было встретить парочку растущих спиралью деревьев. На километры вперед и назад только унылый однообразный пейзаж с стремящейся вверх лентой протоптанной дороги.

Полупустые повозки каравана качались из стороны в сторону, аккуратно огибая бугры и впадины, нещадно скрипя от каждого сильного толчка. По виду казалось, что служат они купцам уже не первый год, довольно покоцанными и обветшалыми выглядели их фасады. По сторонам от них двигались ровной линией всадники: наемники, охранники да носильщики. Более влиятельные люди ютились в обшитых мехом каретах, которых было всего две. Черне же приходилось морозить носы на свежем воздухе. Как и нашему герою.

*Апхчи!* — смачно выдал Мориарти, чуть не упав с лошади. Неосознанно потер пальцем ледяной нос. Погода и пейзаж, не смотря на то, что молодой господин и любил зиму, сейчас казались ему такими мерзкими, что хотелось просто взять и вытолкнуть какого-нибудь зажравшегося купца из кареты и самому туда залезть, погреться. Как бы он не утеплялся, а мороз со временем все же настигал его, пробираясь до костей. Пальцев на ногах юноша уже не чувствовал, как и лица, которое было наполовину закутано в шарф.

*Апхчи! Хрц-ц.* — Мда, это тебе не Маями… — хмуро прошептал Мориарти, скривившись. Затем взглянул на гриву своей лошади и седло, от которого уже невыносимо болела задница. Он никогда за свою жизнь так долго не ездил верхом и сильно боялся, что после всего этого еще долго будет ходить в растопырку, как какой-нибудь хмырь. В открытые глаза влетели сухие хлопья снега, что поднял вверх морозный ветер. Он больно зажмурился. Тоскливо констатировал: — Вот тцука… А ведь это мы еще к Суховетрию не подобрались. Каково же будет в горах?

— Молодой господин, что ты там шепчешь? — поинтересовался у него подъехавший вплотную Цинсо. В отличии от Мориарти, лисий дух умело держался в седле, либо просто не показывал своего неудобства, и совсем не мерз. Дело было в его строении тела и ином кровообращении, которое в разы сильнее гоняло кровь по телу и не давало духовному зверю замерзнуть. Мор, поглядев на счастливое лицо Цинсо, страшно позавидовал и еще раз чихнул.

— У-у-у… Кажется ты простудился.

— Брешешь, рыжий! — протестующе воскликнул юноша, сильно возмутившись. — Меня не может взять какая-то хворь, когда я столько всего пережил.

— Я не говорю, что она тебя взяла. Ты замерз. И кажется, что еще чуть-чуть и ничком упадешь с коня да уснешь. Я поспешу вперед и постараюсь убедить лорана Со Пэто остановиться на привал.

— Знаю, как ты умеешь убеждать, рыжий! — нахально отозвался Алларос на заботу духа. Выставив вперед руку в знак протеста, он заявил: — Думаешь из-за меня одного будет останавливаться целый караван? Не глупи. Им легче нас бросить, чем выйти за рамки установленного времени.

— А разве другие люди не в таком же состоянии, что и ты?

Мор покачал головой: — Большая часть здесь опытные вояки, прошедшие козни самой ревнивой из погод. Они знали, что им предстоит и впрок подготовились, не то что мы, наскоро схватили вещи и дали деру из Залеора. Маги вон, заклинаниями греют себя, воины — настойками. Единственные, кто страдает, это носильщики, и те укутаны по самое не хочу. Видимо, тот деревенский барыга знал, что нам предстоит в пути, и намеренно утроил цены на обычные плащи. Вот же черт! *Апхчи!*

— И все же, мы давно не останавливались. Нужен отдых…

С этими словами, гнедой конь ушастика резво поскакал в начало строя, лавируя между наемниками, и престал возле окна главной кареты. Мориарти только и успел, что закатить глаза и устало вздохнуть. Все-таки, рыжий был прав. Умом юноша это понимал, но вот все его естество, да участившиеся шумы в голове настойчиво требовали продолжать путь, несмотря ни на что!

*Ш-ш-ш-ш-ш… Тц-ц-ц-ц-ц….* — уши внезапно заложило. Прикрыв веки, Алларос поднес ко лбу ладонь и начал мерно растирать брови, пытаясь облегчить этот гул. Но это слабо помогало. На место темноты пришли отрывки воспоминаний и чужих мыслей. Они лихорадочно носились перед глазами, отвлекая и маня к себе одновременно. Вдруг, потеряв ориентацию от этих картин, юноша склонился к гриве. Чуть ли не касаясь лошадиных волос лицом, он неосознанно затряс головой, будто в конвульсиях. Движения были столь неестественными, что неумолимо привлекли стороннее внимание…

— Братец Мор, с тобой все хорошо? — паладинша, взволнованная от вида молодого господина, лихо перебрались из седьмого строя в очереди к пятому и слегка поравнялась с конем Аллароса. Он ей не ответил. Руки, одетые в теплые перчатки, уже бросили поводья и теперь стремительно растирали ноющие виски. Веки хотели бы раскрыться, но их словно держали невидимые путы, не отпуская. Мориарти не понимал, почему его стали мучать эти видения. Одно бредовее другого. И все, все было неестественным, не относящимся к его миссии. Он видел волшебные места: то заросшие голубо-фиолетовые джунгли со сверкающей фауной, то леса грибов, где летали огромные птеродактили, то расколотые скальные равнины, в трещинах которых плавилась магма… Все картинки были сильно отличны друг от друга, но одно было неизменным на них:

— Иш тера ман… лука тер се кво… — сухо прохрипел Мориарти в шарф, видя как по земле в каждой местности ползут черные склизкие щупальца, из трещин которых выделяется ядовитый темно-зеленый туман. Конечности гладкие, лезут буквально из всего живого и мертвого, словно паразитические черви. А там, где скапливается от них слизь, выныривают белки нечеловеческих глаз, заглядывающих прямо в душу…

Из его рта на мороз вышел густой пар. Он всхлипнул и еще раз дернул головой, когда очередное видение сменилось сначала на морской пирс, а далее на горный хребет. Шипение в его голове иногда переходило в грохот, а иногда и в шепот. Кто-то говорил с ним. Наверное. А может… это были крики убиенных с противоположных картин, где те же джунгли, леса, равнины и горы пропитывались багровой кровью тысяч тел, усеянных по земле. Мелкие щупальца с прошлых видений, а теперь мощные и твердые высоко вздымались в небо и прорывали материю мира, образуя трещины! Мертвецы, пробитые окровавленными конечностями некоего монстра стонали, лежа неподвижно на склизкой земле, и звали своего господина, что так и не забрал их души на небо. Они звали Создателя. Творца всего. Однако, божество молчало. И все, что им оставалось, это гнить под травами, грибами, пеплом и слизью, как телом, так и душой. Пока…

Пока иное божество не возжелает принять их в свои объятья!

Мысленно юноша летал над этими землями, лавировал между колоссальными колоннами, иногда снижался, чтобы рассмотреть все подробней. Это было одновременно и жутко и любопытно. Как в кадрах из фильма ужасов. Тела, скрываемые в коконе щупалец, стонали и звали на помощь, иногда тянули прогнившие и полусъеденные руки к небу, в надежде на спасение. Но небосвод был темен и глух к их крикам.