— Нет! Не бросал. Я же убил того колдуна!

— Чушь! За все то время, что тебя не было, я сто раз мог коньки отдать. Маленькому Цинсо просто посчастливилось в нужное время оказаться рядом со старым пердуном! — лицо молодого господина исказила гримаса негодования. Ноздри с силой раздувались, а глаза горели. Он уже не просто прижимался к лису, а прямо таки сидел на нем, воспитательно загибая пальцы, как бы подсчитывая косяки мелкого.

— Но я же извинился! — пискнули в ответ, возмущенно.

— И тут же накосячил вновь! Даже днивня, тцука, не прошло. Это ж надо.

— Да где же?

— После взрыва на реке, ты где шарахался!? — паренька обожог требовательный взгляд. Тот стушевался.

— Не знаю…

— Не знает он! Я чуть не поседел, до белизны дроу, пока тебя бегал высматривал в кучах дерьма и снега! А он пришел и сделал вид, что ничего не было. А сейчас, видите ли, петушиться начал! Хвост у него отваливается. Динамит бо-бо сделал. *Вжу-ух* Ух! Высечь бы тебя хворостиной. Чтоб не повадно было…

— Не надо… — давясь слезами, пропищал лисенок под ним. — Я больше не буду ничего скрывать. Не брошу вас. Пожалуйста, владыка, простите!

Слезы градом посыпались из его глаз. Он навзрыд зарыдал.

“Вот же, чудо бестолковое. Переходный возраст что ли? Кидает его из стороны в сторону. То вещи умные говорит, то как девчонка плачет. И я когда то таким же был… в прошлой жизни.” — отпуская худенькие запястья, подумал Алларос. Почуяв свободу, ладошки Цинсо в миг устремились к лицу и принялись яростно тереть глаза. Сейчас он выглядел таким несчастным, как после возвращения мамы с родительского собрания. “Мда, схлопотал же ты лебедя, Цинсо.”

— Ай, иди сюда. — перебравшись на снег, Мориарти помахал парнишке рукой, мол давай, пожалею. *Хлоп.* Того дважды не пришлось просить. Секара и вокруг талии молодого господина обвились когтистые ручки, а незадачливый хвост укутал бедра. Человек, весело фыркнув, закатил глаза к небу: “Ну и цирк. Точно детей не хочу. Особенно подростков.”

*Хнык.* — Перестань реветь. Еще же не получил чертей. Или ты за раннее? Или…

— Птичку ж-жалко… — ответили ему его же словами. Память услужливо подсказала Алларосу, как он хныкал после трагичной истории одного из пятидесяти братьев в “Сладострастных лучах” и точно также отнекивался. Мол не ревет он как девка, а просто жалеет упавшую из гнезда птичку. Какая такая птичка и откуда она именно выпала, никто из братьев так и не смог узнать.

— Ах птичку ему жалко. Тогда, чтобы ей не было жаль тебя, поднимай свой пушистый зад и дуй в седло, пока беда не настигла!

— Точно! — воскликнул дух, утерев рукавом глаза. — Мы же должны спешить! А то из-за кое-кого, не будем показывать пальцем, следом может идти погоня.

— Ну началось… — вздохнул Мор, слегка отталкивая от себя незадачливого паренька. — Как же хорошо, что Бади говорить не умеет! Вас двоих я бы не выдержал.

Когда все выяснили отношения, наступила пора тикать куда подальше. И не без оснований.

Прошло от силы пол днивня. Дело близилось к вечеряти.

Перед взорами героев некогда сверкало огромное красное солнце, едва скрываемое шпилями высоченных горных хребтов на горизонте. Но стоило стрелке часов пробить четыре часона по Самаре, как со всех сторон на светило тут же заползли темно-синие грозовые тучи, несшие с собой очередную пургу. В мгновенье ока горная долина, по которой они двигались в глубь Суховетрия, потеряла краски и потемнела. Небо с лимонных цветов приобрело грязно-зеленые пятна, а кроны голых деревьев зловеще зашептались под неумолимою силой стягающего их макушки ветра. Стало на редкость неуютно.

— Молодой господин, мне не хочется отрывать тебя от столь умилительного дела, но думаю, нужно найти безопасное место и встать на привал. Буря грядет. — заявил Цинсо, окликнув Мориарти, что на тот момент сосредоточенно заплетал на конской гриве разного вида косички. Человек нехотя оторвался от волос и оценил обстановку вокруг. Увиденное мало его радовало.

— Дерьмо. — выплюнул он удрученно, скривившись. — Хоть один гребанный днивень в этом мире может пройти без сюрпризов?

— О чем ты? — недоуменно поинтересовались у него. На это Алларос ткнул пальцем в наступающие с севера тучи и наставленчески вымолвил:

— Не нужно быть семь пядей во лбу, золотце. Или каким-нибудь стихийником, чтобы почувствовать надвигающуюся беду. Судя по нашим приключениям, помимо бури, мы можем попасть в куда как большие неприятности. Тупо по невезучести или везучести.

— Что же тогда делать?

— Смотри в оба. Авось гляди, да все мимо пройдет. — хмыкнули в ответ.

Цинсо встрепенулся: — То есть, в оба смотреть!? Мы что, не остановимся?

Молодой господин согласно кивнул, чем еще больше загнал духа в тупик.

— Но, но. Мы можем сгинуть там!

— Парень, не беси меня. — холодно припечатал его Алларос, едва удостоив взглядом. — Остановиться сейчас, значит потерять полднивня пути и всю ночень! А если пурга развернется, то и вообще все будет зря. Я не могу так рисковать.

— Я… я… понял тебя, владыка. — сконфуженно поджав уши, Цинсо понуро направил коня следом.

— Не ссы. Кто не рискует, как говориться, тот не пьет шампанского! — игриво подтрунили его, когда пара скакунов кое-как сравнялась на лесной дорожке, и напарники смогли увидеть друг друга.

— А что такое “шампанское”?

— Ай, прозрачное вино с газиками. — отмахнулся Алларос. — Тебе еще рано.

— Почему это? — негодуя насупился лисий дух, скрестив на груди руки. Хвост яро забился на крупе лошади.

— Потому что оно очень коварное, парень. — таинственно зашептал молодой господин, внутренне трясясь от хохота. “До чего же наивный лисенок. Так и хочется над ним поиздеваться.” — Пьется соком, а выходит боком.

— А? — у Цинсо недоуменно приподнялась бровь, голова по птичьи склонилась. Видимо, соображал.

— Ай-я! Рыжий, неужели до тебя не дошло? Зайдут в тебя ее воздушные пузырьки. Пройдут по гортани в животик, а после как взлетят петардой к голове да КА-А-АК треснут добротного ЛЕЩА, что ты в миг разучишься ходить! Вот и будешь боком ползать… Хи…Ха-ха-хах. — тут уже, не удержавшись, Мор заржал в голос, представив скрюченного в букву зю божественного духа после парочки бутылок шампанского. От смеха уткнулся носом в заплетенную гриву и продолжил ржать.

То было его спасением…

*Вжу-ух. Конское ржанье.*

— ОСТОРОЖНО!!! — подняв коня на дыбы, вдруг заорал сбоку лисий дух! Ему стоило огромных усилий вовремя увести лошадиную морду с траектории вылетевшей из ниоткуда перьевой стрелы!

*Хлобысть. Хлоп. Хлоп.* Стоило Мориарти услышать Цинсо, как он тут же испуганно вскинулся и резко остановил свое животное. Мимо пролетела пара снарядов едва не задев их.

*Вдох. Выдох.* — Нашли все-таки… — взволнованно прошептал Мор, ошарашенно наблюдая за тем, как прямо впереди им дорогу заступает целая тройка хрустальных охотников. Черные лошади под ними жутко всхрапывают, капая белой пеной. Копыта тяжело топчут хрустящий снег под собой. Вокруг них заметно потемнело. Даже птицы перестали петь. Лес замер. Всадники холодные и беспристрастные. Ничего не чувствующие. Их выгравированные из литого стекла лица не поддавались мимике, но само тело могло прекрасно сгибаться и поворачиваться. Подобно големам они синхронно согнули руки в локтях, где тут же расплавился хрусталь от мигом взлетевшей вверх температуры, и выставили на изготовку луки. Стрелы упали на натянутую тетиву и в упор направили свои прицелы прямо между глаз Аллароса. Его глаза непроизвольно расширились. Дыхание перехватило.

— М-молодой господин… — так же тихо пропищал божественный дух под ухом, смотря за спину. Обратный путь отсекали закованные в тяжелую броню два рыцаря…

— Я… — юноша запнулся, когда увидел, что охотники вот вот отпустят тетиву. Боясь неминуемого конца, Мор забегал взглядом по сторонам. Слева их ждал тупик в виде крутых скал, впереди и сзади недоброжелательные фанаты, оставалось только… меньшее из зол: