— Ты-ы… — зашипел ящер змеей и хотел только сказать пару ласковых этой темной роже, как неожиданно позади что-то грохнулось, массивное.

— Ох уж нечисть… Чур меня! — начал причитать упавший с высокого камня гном, в разы побелев. До этого он сидел вблизи полумертвой человечки и шумно жевал жареную крысу, поглядывая на лаянья Зеврана и белобрысого мага. Ему казались эти споры бессмысленными. Никто не мог пережить ментальную атаку без крепких щитов. Мозги сразу через уши вытекали, ну или взрывалась голова. Если же кто-то по чистому везению и выживал, то умирал через несколько часов от кровоизлияния в мозг или их убивали другие, от нежелания возиться с овощем. То же ждало и эту девушку. Поэтому он, слегка пустив слезу, погоревал пару секунд и принялся за трапезу, как ни в чем не бывало. Жевал, жевал пока…

— Да где же, во имя Гертруда, это видано, чтоб новоявленные трупы без некроманта рядом вставали!? — запыхтел он в густую бороду, испуганно косясь на резко вздернутую к небу руку человечки. Кисть на ней нервно дернулась, а пальцы молниеносно сжались, будто захватив что-то. Вслед за рукой встрепенулось и девичье тело, словно охваченное сильным спазмом. Зевран, заметив странные движения у Мор и панически белое лицо гнома, перестал пилить виверна взглядом и развернулся обратно к потушенному костру. Сунув хвостатому кучу веток, молниеносно сравнялся с Бай-Чон-Е, который с не меньшим интересом поглядывал на развивающиеся события.

— Вот это ее колотит! Нечисть, ей Богу, нечисть… Чур-чур меня! О великий кузнечный Бог защити своего последователя от этой чертовщины… — истошно зашептал коротышка, схватившись за амулет, постоянно повторяя молитву. Лишь он проговорил последнее слово, как рука человечки моментально упала обратно к земле, однако тело все также потряхивало.

— А я и не знал, что гномы бояться нечисти… — протянул ели слышно виверн, остолбенев при виде девушки. Ему при всех своих годах еще не доводилось видеть кого-то, кто мог пережить ментальный пресс и при этом прожить уже больше трех часов! Удача это или невезение? Все-таки мучения аховые! Девчонка билась в приступе, но помочь он просто не мог. Не знал, как. Гердум же никак не прокомментировал его высказывание. Ибо он уже находился почти на гране истерики!

Вдруг, на гномьих глазах девичий стан выгнулся дугой, словно неведомая сила схватила ее за талию и потянула вверх! Рот судорожно раскрылся и громко втянул в себя воздух. А глаза блеснули ядовито-зеленым цветом! Не в силах пересилить свой страх перед новоявленной нечистью, Гердум сдавленно охнул и медленно осел наземь, схватившись за сердце.

— Помер? — с любопытством поинтересовалась Истерия за спиной взволнованного варвара, что во все глаза рассматривал искореженное тело Мориарти, из ушей которой снова потекли алые дорожки крови, раскрашивающие листья под головой. В разы позеленевшие глаза, сбивали с толку: “Нечисть или умертвие?”- метался про себя Мелионас. Ведь то и другое убивается по разному и имеет разный уровень в силе. “Что же с ней такое?” Никто не знал, что же в этой ситуации делать, отчего подойти не решались.

Валери Мориарти.

– “И почему именно ты забрела в ту башню, а не кто-то посильнее? Неужели я чем-то прогневал богиню судьбы? Вот что мне с тобой делать?” — задумчиво поинтересовался мужской голос у меня в голове. Находясь в кромешной тьме и видя звездную фигуру перед собой, я по птичьи склонила голову и ответила:

– “А я вас узнаю… Ли Ван’Лун…”

– “Узнаешь…? Ах, да! Совсем забыл, что сделал тебе такую пакость. Ну, детка, это ради нашей же безопасности.” — воскликнул ночной эльф и приблизился ко мне. — “Погляди вокруг. Нравится?”

Поспешно осмотрела обстановку.

– “Что тут может нравиться? Одна темная вода!”

– “Именно! Надо бы твоему новому знакомому “спасибо” сказать за такую услугу. А то раньше столько мыслей было, шагу ступить некуда!”

– “Где мы?” — задала я нерешительный вопрос, ибо меня тревожила оглушающая тишина, когда эльф брал паузу, и непроглядная тьма. Только водная гладь иногда мерцала синевой.

– “Еще не догадалась? Ужас, какое неразумное дитя…” — покачал он головой, а затем нехотя пояснил. — “Это твое сознание. Старайся поддерживать порядок. В дальнейшем, концентрация внимания будет легче воспроизводиться.”

Медленно кивнула. Ван’Лун продолжил:

– “Может сознание и в порядке, но я не могу также отозваться о твоем организме и психике…”

– “Психике? Хотите сказать, что она не соединена с сознанием?” — недоуменно на него покосилась, аккуратно переступила с ноги на ногу. Под ступнями что-то завибрировало, а после от меня разошлись маленькие волны, принесшие мне при столкновении с друг с другом покалывание в кончиках пальцев. Решила не двигаться вовсе.

– “Не соединена. Честно, я понятия не имею, какие у тебя появятся заскоки. Может и не сразу… Но вот с телом, если я хочу, чтоб ты благополучно дошла до источника, мне придется тебе помочь. Закуси губу, детка!” — весело бросил эльф, щелкнул пальцами и в мгновении ока в моих глазах вспыхнули сотни звезд, а все тело будто обожгли тысячи игл разом! В панике я истошно закричала и…

Открыла глаза.

Их сразу же ослепило солнечным светом, непроизвольно выступили слезы… Я лежала. Кажется, на ветках. Недалеко раздавались глухие звуки. Но я на них не отвлекалась. Тело било ознобом. Губы, казалось, высохли. Ужасно хотелось пить…

Попыталась дернуть рукой. С пятой попытки конечность подчинилась, но слабо. Она была странно вывернута, возле головы. Появилось чувство будто я — сломанная кукла, у которой искорежен скелет. Странное ощущение. Решила пошевелить ногами. Не удалось. “Ладно. Не важно.” — как-то безэмоционально подумала я: “Главное, они целы.” Заметив покалывание в шеи, поняла, что это проходит паралич и теперь медленно, но я могла повернуть голову в сторону. “Хочу пить.”

Совершив задуманное, увидела валяющегося в беспамятстве гнома. “Кто ж его так лихо уложил?” — ответа на вопрос я не видела. Внутри — пустота. Заметила возле коротышки флягу с водой. “Неужели, я напьюсь вдоволь? Однако, нужно до нее сначала добраться.” Посторонние звуки резко смолкли. “Меня и этого гнома бросили здесь умирать? Ну да ладно… Сначала нужно попить.”

Закололо в пятках и икрах. В ответ с трудом пошевелила ступней. “Хорошо!”. Спустя какое-то время, я уже могла спокойно ощущать все тело. Вот только сил, чтобы двигаться сильнее у меня не было. “Может, удастся ползти?”

Подала вперед сначала одну руку, затем вторую. Получилось. Повторила то же ногами. Подтянула тело. Медленно, но верно я миновала пол пути. От напряженных усилий, организм вновь забастовал. Мышцы задрожали. Устало вздохнула и прислонилась щекой к траве. “Почему мне так плохо? Неужели хоть один раз не может быть все прекрасно?”

Передохнув, снова поддалась вперед. Но неожиданно мой путь преградили чьи-то ноги, обутые в черные сапоги со вздернутым носом. Не зная, что за этим последует, я замерла, лишь глубоко дышала. Минула пара мгновений. Снова вдалеке кто-то заговорил, но я не понимала, кто. Слишком глухо. Сапоги поспешно от меня отошли, пнули валяющегося на фляжке гнома, а затем темная ладонь с четырьмя пальцами подняла с земли мой спасительный напиток. Я поняла, кто это был. Вопрос в том, поможет или начнет издеваться, дразня флягой? Ответ скоро пришел сам собой.

Неожиданно, лиловоглазый дроу обошел меня и встал где-то позади. Секундой позже почувствовала на своей талии чужие руки, потянувшие тело назад. Моргнула пару раз недоуменно. “Ты или добей, чтоб не мучилась, или поиздевайся!” И к тому и к другому я была в принципе готова. Но эльф поступил совсем не так, как предполагалось…

Меня аккуратно усадили на землю, облокотив на камень. Поерзала, чтоб поудобней сесть. Закончив, подняла взгляд и увидела, как передо мной присел Бай-Чон-Е, откупорил флягу, а после, ухватившись за мой подбородок и чуть приподняв голову вверх, принялся вливать прохладную воду в мой рот. При этих действиях его лицо было словно камень, без единой эмоции, однако держал он меня совсем не жестко, что несколько сбивало с толку. Еще бы виверн или Зевран могли бы так возиться со мной, но этот… Ладно. Прекратив думать о ерунде, начала с жадностью заглатывать жидкость. Было неудобно. Лучше самой. Но боюсь, что от слабости просто выроню фляжку. Поэтому просто пила. И плевать, что половина воды разливалась на землю и одежду.