Через несколько минут под окровавленной тканью вскоре все размягчилось. И эльф смог наконец отклеить лишнее от кожи. Облегченно выдохнул.

— Не расслабляйся. — хмуро бросили ему, протягивая на ладони снадобье и катушку ниток. — Скорей чисти и зашивай.

— Может ты? Я могу, ненароком, швы оставить… — тихо попросил зеленоглазый эльф, нерешительно беря иголку. Одно дело, на себе зашивать. Шрамом больше, меньше, какая разница! А вот у девушки…

— Останется на память. — грубо отрезал Бай-Чон-Е, ничуть не озаботившись проблемой. — Впредь думать будет, поставить ли еще парочку или взять смысловую паузу.

Услышав младшего, Де Роил тоскливо закусил губу и еще раз окинул взглядом человечку. Немного подумав, мужчина невинно пожал плечами, мол не могу с ним не согласиться, и не колеблясь вонзил в персиковую кожу серебристую иглу! Надрывный “Ах” сорвался с губ Мориарти. Ее тут же залихорадило. На вымытом лице проступили капельки пота…

— Не дергайся. — недовольно рыкнул старший дроу на нее, чуть ли не промахнувшись. — Ох, знал же, что с этой человечкой будет дохрена проблем! Зачем только связался? Нужно было грохнуть в болотных топях и все дела!

— Если надоела, то у тебя есть прекрасная возможность избавиться от балласта, брат. — недвусмысленно отозвался лиловоглазый эльф. — Уверен, Олэон будет просто счастлив увидеть, как мир очищается от очередной никчемной человеческой душонки.

Сказал, как выплюнул. Неудивительно, что никому это не понравилось. Зевран тут же смерил его раздраженным взглядом. Пока руки продолжали на автомате отменно зашивать края раны, дроу сухо констатировал:

— Если она была мне не интересна, то не дожила бы до сих пор.

Напарник высокомерно фыркнул, но все же в глубине согласился с ним.

— Когда наступит Заход Небес, я заберу ее себе. — сказав, лонк растянул губы в предвкушающей улыбке. Его лицо приобрело зловещие нотки, как бы говоря, что это решение не поддается пересмотру. Не отводя глаз от командира, Бай-Чон-Е недовольно нахмурил белые брови и как бы невзначай протянул:

— Не забудь ошейник подобрать онэкке (животное напоминает мартышку, но имеет три хвоста разной длины и оранжево-черную окраску короткой шерсти).

— Хах, я тебе дам возможность выбрать расцветку, милый Бай. — лелейно шепнул темный, заканчивая штопать. Перекусив нить, Зевран с любопытством наклонился к перебинтованной груди и игриво поддел когтем одну из полосок. Потянул на себя… Серая ткань неумолимо сползла с приятных холмиков, наконец дав им глотнуть воздуха. Розовые соски от смены температуры вмиг затвердели. Что сделало их более приятными для…

Шершавый язык собственнически прошелся по коже, смачивая один холм за другим. Мужчина вожделенно задышал, лаская пальцами чистую талию Мориарти. К скулам прилила кровь.

— Не сейчас. — внезапно резанул его ледяной тон стоявшего недалече лонка Де Ирриды.

— Почему же? — в разы осевшим голосом поинтересовались у него, иронично.

— Ты не закончил.

Дроу раздраженно закатил глаза и с неохотой отстранился. Ему тут же протянули бинты. Пришлось заматывать…Через какое-то время, они извлекли шипы из бледного лица девушки и посыпали все ссадины лечебным порошком. Дали проглотить пару лечебных жемчужин и оставили в покое. Теперь Мориарти ничего не угрожало.

— Хах, она такая чудилка… Нахальная и столь непослушная. — хмыкнул Зевран, накрывая Мор теплым пледом. Персиковое лицо чуть порозовело и умиротворенно разгладилось. Дыхание и пульс выровнялись. — О, кстати… — внезапно, будто кое-что вспомнив, Зев поднял голову к брату и с лучезарной улыбкой произнес: — Да она ж ведет себя также, как ты… когда-то!

Второй брат, помахивающий изящным веером, недоуменно замер. За секару посерел лицом. Губы за оружием сжались в тугую нить. Не желая слушать продолжения, он одарил командира красноречивым взглядом…

Однако, этого будто ждали! Зрачки тут же спеленали цепи неприступного взора первого лонка. Ловушка захлопнулась! Раз, и они схлестнулись в незримой битве авторитетов!

Моргнуло освещение. Находящаяся доселе на улице изморозь вальяжно проникла в палатку и узорами в миг обратила воздух в серпантин, замораживая испарения горячей воды из котла. Заскрежетала морозом. Не в силах совладать с резко упавшей температурой, потух пламенный кристалл, испуганно опустившись к земле. Внутри заметно похолодало…

Сражение шло в полнейшей тишине. Оба эльфа едва дышали. У обоих на висках проступили капельки пота. Тем не менее, ничто не бывает не вечным.

Умело удерживая на себе уничтожающий лиловый взгляд, первый лонк, встав, повелительно воскликнул: — Видеть вас на коленях у СВОИХ ног, столь покорных и преданных, вот оно настоящее счастье! Или ты не согласен со мной, милый Бай?

*Хлобысть!* Стоило ему лишь задать этот невинный на вид вопрос, как в напряженном между эльфами пространстве что-то неумолимо натянулось и вдруг, подобно струне, с резким хлопком разорвалось!

Лиловые глаза изумленно расширились.

Раз! Грудь непроизвольно сдавило под чужой волей, а после так торкнуло, что чуть ли не выбило из нее весь дух! *Дзынь.* Лазуритовый веер выпал из вмиг ослабевших рук, глухо стукнулся об пол и с хлопком закрылся. Внутри все заклокотало…

*Блевок!* — неудержимая кровь брызнула из-за рта и градом окрасила мужской подбородок наравне с лежащими шкурами! Надрывно вздохнув, лонк Де Иррида разбито рухнул на колени, под пристальным взглядом изумрудных глаз! Сев на икры, подтянул одеревеневшие руки к груди и побеждено склонился в глубоком поклоне. Темно-красные губы судорожно прошептали: — Под в-взором Великой Королевы Бай-Чон-Е Де Иррида… п-подтверждает в-ваше превосходство, sat’rian.

Копна серебряных волос веером закрыла с двух сторон покрасневшее обсидиановое лицо, словно пряча его позор от остального мира. “Сколько бы я не пытался тягаться с вами, старший брат, но мне не по силам перепрыгнуть величие наследников Третьего Дома Синуамариэля. Слишком обширна длань Королевы над вами. Я ей… не соперник.” — тоскливо подумал второй лонк, пряча глаза под белоснежными ресницами. Его тело задрожало от озноба…

Минула пара до-олгих минут.

Внезапно *Вжу-ух. Хлоп.* — дроу распахнул веки, шумно выдохнув, далее недоуменно покосился в сторону. Удивился. Ибо его плечи окутали теплым пледом! Боясь без приказа шевельнуться, мужчина продолжил учтиво сидеть в поклоне. Но тут буквально в близи его уха раздался ласковый, одобрительный голос: — Я до сих пор отчетливо помню, как ты подчинился мне… впервые…

“Что!? В такой момент, ты вспомнил это?” — второй брат нервно сглотнул, невольно вспомнив события минувших некогда днивней. Задышал глубже.

— Это же был твой день рождения, верно? Хах, каким же ты бывал непослушным. Везде совал свой любопытный нос, наравне со мной. Думаю, что я в жизни никогда…

— Не-е забуду тот вечер под звездным небом, — продолжил за старшего лиловоглазый дроу, слегка приподняв голову с прижатыми ушами. *Дзынь.* Неумолимо звякнули серги. Их звук растворился в плотной тишине. Осмелев чуть сильнее, Бай осторожно обернулся к Зеврану и, поймав его взгляд, закончил: — проведенный в твоих объятьях…

Да, тогда был воистину, его самый лучший днивень за тридцать лет жизни в Подземье. Темные эльфы ничего не празднуют. Ибо нет у них ни праздничной музыки, ни раскрепощенных танцев. Вся их культура направлена лишь на восхваление Паучьей Королевы Ллос! Монотонный напев молитв женского хора и мужские бои на мечах, сливающиеся под градом барабанов в единую нить танца. Бредовые торжества Поверхности никогда не касались устоя их воинственной и горделивой расы! В повторяющиеся дни рождения, каждый темный эльф был обязан вступать в чертоги изысканного храма богини и у каменного алтаря в дар отдавать кровь всем пришедшим паукам, что почитались у них за святых созданий и любились Королевой больше, чем сами эльфы. Порой такой дар мог забрать и жизнь.

Воспоминания водопадом обрушились на двух лонков. Ибо однажды они совершили величайшую ошибку в их жизни — без разрешения Военного Трибунала Академии вышли под лимонное небо, озаряемое на пол небосвода алым безудержным солнцем! Как провели ночень на берегу переливающегося драгоценными камнями озера Лима в Горизоне (горная территория лесных эльфов). А может, это была вовсе не ошибка, ведь именно тот миг стал для них переломным…