— Стоять. — и ее ноги сковал лед, приковав к полу. Она испуганно посмотрела на Зеврана, уже сидевшего с опущенной головой. Надо же, ему и смотреть не нужно на людей, заведомо знает их поведение! Не дождавшись от темной фигуры дальнейших действий девушка перевела взгляд на меня. Я сидела, подперев голову кулаком и уже забыв, что печалилась о бабке. В глазах перетекал песок, а веки стали тяжелей свинца. Хотелось конкретно спать. И как бы там мне не было жаль подавальщицу, она заслужила, вот и стой тут, пока не прикажут чего-нибудь!
Наконец трактирщик сделал последние шаги и встал, как вкопанный, напротив нас. Словив озабоченные глаза работницы, лишь пожал плечами, мол, не в силах пока что-либо решать. Подавальщица удрученно вздохнула. А я стала ожидать дальнейшего представления и оно не заставило себя ждать:
— Сколько нынче времени, уважаемый? — иронично начал темный. Иней слетел с его губ, отчего даже я испуганно вздрогнула. Таким тоном он говорил в крайней форме расстройства, тогда в лесу был похожий… Мужичок заглянул за плечо на висящие часы.
— Без четверти два по Нуире (время: 1:45 ночи.), лонк. — не поворачиваясь, вымолвил он.
— Вот незадача… — прошептал эльф, а затем обратился ко мне. — Мелкая, а ты запомнила время, когда мы пришли? Сколько стрелки показывали? Объясни нерадивому владельцу этой забегаловки, как долго его работница несла нам заказ.
Понятливо кивнула, и, переняв его поведение, сделала свой ход в этой игре:
— Мы вошли в половину первого по Нуире, мой лонк. И прождали больше часона! — скривилась, показывая крайнее недовольство. Ранее, по пути, Зевран объяснил мне принцип подсчета времени. Ничего сложного. Как у нас, только в этом мире период с шести утра до восемнадцати вечера называется Самарой, дневное время. А вот с восемнадцати до шести — Нуирой, ночным временем. Всю новинку я, благо, пока впитывала подобно губке, быстро и без вопросов. Еще часы и секунды зовутся иначе — часоны и секары.
— Больше часона… — эхом прошептал темный. — Хм, а тут — на всеобщее обозрение он показал небольшую брошюру, лежавшую чуть ли не на каждом столе. — писано: ожидание не более четверти. Не стану говорить, как мы разочарованы таким наплевательским отношением. Лишь понятно донесу…
Его фигура угрожающе поднялась. Я остолбенела, путаясь в догадках, что он сделает. Парочка тоже завозилась. Тишина в заведении продолжалась, было слышно лишь нас и сопение всех остальных. Даже Дюк с компанией наблюдали за развитием сюжета, стоя у барной стойки.
Внезапно, дроу вскинул руку в направлении девушки и цапнул бедняжку за одну из кос, бешено дернув со всей дури к себе!!!
*Херак! Вжух!*
Никто не успел сориентироваться. Время будто замедлилось.
Подавальщица, истошно взвыв волчицей, согнулась разом в три погибели! Ее лицу суждено было разбиться о твердую поверхность стола и истечь кровью. Но этого не произошло. Цепкие пальцы Зеврана сгладили приземление, однако кончики когтей второй руки, которая располагалась у стола, были выставлены так, что глубоко впились в нежную кожу девицы, образовав дырки. Таверну потряс новый женский вопль. Удовлетворившись трагедией темный, глухо смеясь, оттолкнул от себя женщину со словами: «Пошла прочь, жалкая псина!» после перевел взор на трактирщика, того просто колотило от страха, еще чуть-чуть и в штаны наложит!
— А-а-а-а-а-а-а-а!!! — забилась девчонка на деревянных досках в приступе истерики.
— Что ты творишь!? — услышала я свой голос, исходящий, будто из-под земли, где-то в отдалении. “Неужто я нашла в себе храбрость что-нибудь сказать ему? Ой, дур-ра…” В глазах мелькнуло. От неожиданности тело само поднялось, готовое на любую угрозу дать деру, но нет, не деру. Оно двинулось на помощь подавальщице, игнорируя повелительный жест эльфа. “Идиотка, что же ты вытворяешь!? Он же нас с этой куриной избушки выкинет за такое непослушание!”
— Shallen… — прошелестело за спиной, по которой уже в панике поползли мурашки. “Черт, черт!” в глазах пролетело воспоминание о моем недавнем удушении, стало сильно потряхивать от страха… Ощутимо. Но мое тело нагло махнуло ему рукой в ответ, мол, отвали. Другой же я придерживала корчащуюся в муках девушку. Ей становилось все хуже и хуже. Того гляди, родит!
— Придурок! Она же беременна! — рыкнули мои непослушные губы на его грозную, не предвещающую ничего хорошего лично мне, ухмылку. Сознание уже читало себе похоронную молитву и писало завещание, ибо сейчас дроу нас уничтожит вместе с этой голосящей девчушкой! — Что ты зубы скалишь, ирод!? А вы, что глазеете, словно в музее!? Лекаря зовите, бестолочи! Она же рожает!!!
Все зеваки скопом подпрыгнули со своих мест. Кто-то побежал вон, кажется, за врачом. Женщины подлетели ко мне и принялись лепетать над ухом.
— Ох, крошка, бедная! — заохала бабка рядом.
— Да как он посмел так с тобой обойтись, Мирабелла!? — воскликнула коллега по работе.
— Ох, что будет, что будет-то??? Лекаря, небось, и не дозваться в глуши такой…
— Заглохните, курицы! Должно быть слышно лишь ее! Вы отвлекаете! — раздалось яростное под крышей таверны. Я уже и забыла про Зеврана и про свое завещание, сейчас была только она — девушка, будущая мама. Ей нужно помочь.
Дроу вальяжно присел на свое место и принялся наблюдать с издевкой на устах и наслаждением в глазах. Весело ему видите-ли!
Тут хлопнула входная дверь. Через нее влетел небольшой парнишка, орущий не хуже Мирабеллы:
— Его нет! Лекарь за лекарствами уехал!
— А-а-а-а-а-а!!!! — схватки повторились, доски окрасились в красный под девушкой.
— Немедленно перенесите ее на стол! Кто-нибудь из вас принимал роды? — поняв, что знатока в этом деле не будет, начала крутиться с тем, что имели на данный момент.
— Е-есть… — каркнула всё та же старушка, подала знак одному из мужчин, который и перенес бедную женщину на устланный белой скатертью стол. Хозяин, увидев, что пачкают его имущество, негодуя, запыхтел и хотел что-то возразить, но вдруг его внимание привлек мерный перестук пальцев позади. Ах, точно, недовольный гость! Как он мог позабыть про столь грозного недруга? Темная фигура восседала на стуле, как на троне, закинув одну ногу на колено другой и дергая свободной рукой мочку уха, скрытого во мраке капюшона, «Да кто он вообще!?»
Женский крик разразился с новой силой. Всё пребывало в хаосе!
— Тужься, родная, давай. Сильней!
— Н-не могу-у-у…!
Люди носились туда-сюда, в попытке помочь, но их посылали далеко и надолго, неизвестно откуда пришедшая живность взволновано орала где-то под окном, сливаясь с общим фоном. И вот над всей этой кутерьмой был Он — зачинщик. Неприступный, скрытый, холодный и… такой жестокий.
Уловив взгляд Шаклена, дроу жестом приказал подойти. Непослушные ноги то и дело хотели отняться, но нельзя, нельзя, не время. Сердце выпрыгивало из груди. «О, Всевышний, чем же я прогневал небеса!? Почто мне такое наказание?» Незнакомец, чувствуя состояние трактирщика, презрительно скривил губы, а затем… принялся добивать:
— Я не терплю дерзость в свой адрес даже от высоких господ, что же касается тебя, шавка, если хочешь жить, тогда… — начал он надменно. По лбу Шаклена заструился холодный пот, спина уже взмокла. Еще никогда ему не было ТАК страшно перед кем-то. Вид у фигуры был такой, будто его руки держат сердце трактирщика и в любой момент готовы то раздавить, забрызгав ошметками ближайшие столы. Но как же? Он же, он же еще не пожил-то вовсе! Еще маленькую дочурку замуж не выдал. Дом жене не построил! Коз не завел… Темный продолжил, оторвав мужичка от мыслей:
— На колени, червь! — высокомерно рыкнул они принялся ожидать реакции на свои слова. — Моли о прощении…
— А-а-а-а-а-а!!!! — новая волна визга, такого, что заложило уши, в особенности у эльфа, но он постарался не подать виду.
— Мой лонк! — окликнула я дроу, приблизившись и отвлекши его от лицезрения Шаклена. Последнего я как-то не заметила, что довольно удивительно. Так как темный сидел, то мне пришлось, чтобы кое-что попросить, присесть рядом. Но на этом тело не остановилось, поэтому борзо оперлось согнутыми руками на его правое колено, полностью привлекая внимание зеленых глаз. В них читалось удивление всего мгновение, а затем снова безразличие. Но меня так просто не проведешь, уже разгадала этот трюк. На самом деле он очень заинтересован тем, что же я скажу. Ну не буду тянуть:
