Что-то странное со мной творится. Раф ведь был у меня первым и единственным, собственно, других я никогда не замечала. Никогда не нуждалась в мужском внимании просто чтобы быть как все. Чтобы было кому развлечь, заступиться или обнять, когда мне плохо. Я солгу, если скажу, что он до той нашей единственной ночи хоть раз дал надежду на взаимность. Не было такого.

Я просто мечтала, что в один прекрасный момент всё изменится. Но чем эта мечта реальней, тем сильнее смятение. Не так всё… Не то! А что конкретно — чёрт его знает. Словами не передать, как злит отсутствие той самой долгожданной эйфории, что по идее должна меня сейчас объять.

На город начинают срываться первые капли дождя: холодные, крупные. Я то ёжусь, то вздрагиваю.

— Нужно вызвать такси, — говорю, растерянно мотая головой по сторонам. Последние минут пять я точно выпала из реальности, теперь осматриваю безлюдный жилой комплекс, как будто через портал шагнула прямиком из кишащих прохожими улиц.

— У меня переждём, — бросает Артур, сжимая пальцы выше моего локтя. Тянет за собой к зданию, не давая опомниться.

— Только не говори, что мы здесь оказались случайно.

Дождь смазывает часть звуков, но он слышит. Оборачивается, смотрит с иронией, слегка щурясь под весом воды на ресницах.

— А ты бы хоть на секунду поверила?

— Ну, ты и сволочь, Вяземский…

Артур

Мы заходим в подъезд, затем в лифт, поднимаемся на девятый этаж. Где-то в районе шестого от напряжения начинает искрить. Понимаю, что нужно как-то разрядить обстановку. Как минимум стоит дать понять, что я не позволю себе лишнего, если она сама не захочет. Но какое-то мальчишеское упрямство не даёт мне раскрыть рот.

Варя ведь знала, что я не тот, с кем стоит связываться. Так стоит ли суетиться, если она всё равно сейчас рядом, добровольно поднимается со мной в мою квартиру, где при необходимости едва ли сможет дать отпор. Нет, я не стану обесценивать сейчас её доверие. Я всё это вижу, осознаю и польщён.

Вместо заверений в безобидности своих намерений, молча выхожу за Варей из лифта, одной рукой сжимаю тонкое предплечье, чтобы у неё не возникло соблазна удрать в последний момент. Отпираю дверь и не дыша наблюдаю за тем, как она робко переступает порог моей квартиры. Намерений завалить её на пол и надругаться у меня всё ещё нет, но…

Ощущаю себя… интересно. Очень правильно себя ощущаю: завоевателем, затаившимся хищником.

— Ванная — вторая дверь справа. Там есть полотенца и фен.

Варя кивает.

— Я быстро, — шепчет она тихо, не своим голосом.

— Не спеши, отогрейся как следует. Ты даже на вид ледяная.

Облизываю сухие губы, слушая, как лязгает за ней защёлка. Пытаюсь по шорохам представить, как Варя избавляется от мокрой одежды. Причём в моих фантазиях та вымокла насквозь.

Возбуждение накрывает с головой, дышать становится нечем. Я захлёбываюсь её фантомным запахом, прислоняюсь спиной к двери ванной, не в силах сдвинуться с места. С закрытыми глазами вижу зардевшееся нежное лицо. Я так хорошо его изучил за последние дни, что в точности могу пересчитать сейчас каждую ресничку. Постоянно думаю, какие у неё губы. Дерзкие? Податливые? Точно знаю, что сладкие. Наверное, только страх отдалить возможность их целовать удерживает меня в здравом рассудке.

Нечеловеческим усилием воли соскрёбываю себя от двери, иду на кухню, завариваю чай. Сейчас бы чего покрепче, но у меня бар стоит только для галочки, а на деле пустой. Да и не хочется лишний раз нагружать свою выдержку. Трещит ведь давно.

— Твой мятный гель для душа — полный отстой! Вся продрогла, пока смывала.

Варя с преувеличенным вниманием оглядывает кухню, мнётся, обнимая себя за плечи и только затем проскальзывает мимо, стараясь максимально избежать контакта с нарочно застывшим в проходе мной.

Напоминаю себе, что объятий сейчас она не оценит. Я б отогрел, но довольствуюсь мятным шлейфом, стелющимся по воздуху от влажных волос, и в целом рад ему, несмотря на смутное раздражение. Одним соблазном меньше.

— Грейся. — Ставлю перед ней зелёный чай.

— А ты?

А я всерьёз подумываю о холодном душе, потому Варя с таким блаженством прикрывает глаза, грея ладони о кружку, что я теряю доверие к собственным рукам.

— Пожалуй, тоже воспользуюсь ванной, — произношу охрипшим голосом. — Не хочу снова простыть.

— Артур, спасибо тебе за то, что возишься со мной, — неожиданно говорит она. — Имею в виду не только сейчас, а вообще. Ты не обязан… Я в принципе понимаю, как смешно звучит моё предложение, но если я могу что-то для тебя сделать… Ты только скажи. Мне в радость отблагодарить тебя, правда.

— Пустяки.

Варя опускает смущённый взгляд, а мне становится слегка не по себе, потому что я даже не планировал отказываться от вознаграждения. Всего лишь не хочу форсировать события, ведь цена ей едва ли понравится.

Стараюсь прогреться и переодеться в сухое максимально быстро, ни на секунду не переставая прислушиваться к шорохам. Не исключаю возможности, что, оставшись наедине со своими мыслями, Варя запросто может испугаться и сбежать.

Взгляд на обогреватель, где сушится её джемпер, не слишком-то добавляет спокойствия. Накинуть куртку поверх рубашки и вызвать такси дело пары минут. Остаётся только надеяться, что в квартире я до сих пор не один.

Торопливо натягиваю обратно джинсы, подумав, решаю всё-таки надеть футболку. Не хочу добавлять неловкости, расхаживая перед ней с голым торсом. Выхожу в коридор. Первым делом убеждаюсь, что Варины кеды на месте. Но как же тихо…

На кухне пусто. Заглядываю поочерёдно во все двери.

Перед последней, открытой, медлю. Почему-то бросает в жар, а сердце ускоряет биение. Я ловлю себя на мысли, что волнуюсь. Знаю, что увижу, и всё равно замираю.

Так и есть — Варя чуть ли не с открытым ртом пялится на снимки Вероники. Сама непосредственность.

— Всё рассмотрела?

— Прости, мне не стоило расхаживать по квартире, — её голос звучит взволнованно, но не виновато. Смущаться того, что видела мою бывшую нагишом, Варя явно не собирается. — Интересно было узнать, чем ты живёшь.

Отчуждённость в её тоне неприятно цепляет. Я ожидал совсем другой реакции, теперь испытываю что-то вроде разочарования.

Неужели тебе настолько всё равно?

— Не извиняйся, я знал, кого привёл в дом. Совать везде свой нос у тебя профессиональное.

— Хам, — беззлобно фыркает она.

— Журналюга.

Касаюсь пальцами её локтя, и Варя понятливо позволяет увести себя на кухню. Впервые со времён, когда мы с Никой развесили эти снимки, я ловлю себя на порыве от них избавиться.

— Даже не знаю, что сказать… — не могу устоять перед потребностью объясниться, и хотя я не стал конкретизировать, по глазам вижу, что Варя поняла о чём речь.

— Не нужно ничего говорить. Я прекрасно тебя понимаю, — она мягко улыбается той самой улыбкой, после которой в груди разливается тепло. — У меня тоже есть такой снимок.

— Серьёзно? Ты успела щёлкнуть Рафа, пока он голенький пускал слюни на подушку?

Если вслушаться, то можно уловить нарочитость в моём веселье, но Варя слишком поглощена своими эмоциями. Прыскает, пряча порозовевшее лицо в ладонях.

— Нет, мой трофей приличнее. — Она копирует мою позу, прислоняется поясницей к стойке справа от меня. Так действительно проще, когда можно не смотреть друг другу в глаза. — Я распечатала любимое селфи, где Рафу на макушку шлёпнулся снег с сосны. Он на том снимке такой потешный.

— Странно, не заметил в твоей спальне компромата.

— Я тот ещё конспиратор. Тебе бы пришлось порыться в моём шкафу, — при этих словах она слегка улыбается, словно посмеиваясь над собой.

— Прячешь его среди нижнего белья, ближе к телу?

— Приклеила к дверце с внутренней стороны.

Наши взгляды на мгновение встречаются, оставляя после себя растущее волнение. Я стараюсь рассматривать её так, чтобы Варя по возможности не почувствовала моего внимания. Нервничаю, потому что боюсь всё испортить и не могу себя заставить не смотреть.