Миссис Уиттен, как нельзя кстати, в тысячный раз тяжело вздохнула. За все время, проведенное у нас, мне два раза казалось, что она вот-вот грохнется в обморок. Однако, когда она встретилась взглядом с Вульфом, ее глаза смотрели достаточно живо.

– Вы сказали, что поговорите со мной наедине о мисс Элвинг.

– Да, мадам.

– В таком случае давайте отложим этот разговор до завтра. Боюсь, сейчас я слишком устала и потому не готова слушать вас. – Ее руки, лежавшие на коленях, вдруг сжались в кулаки и тут же снова разжались. Миссис Уиттен повернулась к младшей дочери: – Фиби, тебе придется съездить домой и привезти наши вещи. – Она снова перевела взгляд на Вульфа: – Скажите, в комнате, о которой вы говорили, хватит места для двоих?

– Более чем. Там две односпальные кровати.

– В таком случае со мной останется моя дочь Фиби. Не думаю, что вам нужно опасаться за мою жизнь. Уверяю вас, она не станет убивать меня во сне. Если же завтра дело затянется, днем вам придется меня отпустить. На четыре часа назначены похороны моего мужа.

– Мама, дозволь мне отвезти тебя домой, – тихо попросил Джером.

Миссис Уиттен не снизошла до того, чтобы ответить. Вместо этого она обратилась к моему патрону:

– Мне придется подниматься по лестнице?

– Отнюдь. Вы можете воспользоваться моим лифтом, – ответил Вульф таким тоном, словно существование лифта решало все стоявшие перед нами проблемы.

В доме имелись две свободные комнаты. Спальня Вульфа располагалась в задней части особняка на втором этаже. Босс предпочитал ее всем прочим из-за окон, выходивших на юг. Другая комната второго этажа в передней части здания стояла свободная. Я жил на третьем этаже в комнате, окнами выходящей на улицу. Еще одна комната на моем этаже в задней части здания была никем не занята. Мы называли ее южной.

Именно там и разместились миссис Уиттен с Фиби. Места довольно, мебель и ковры получше, своя ванная комната и две односпальные кровати.

Прежде чем откланяться, я объяснил нашим гостьям, где в случае пожара можно найти меня, и отправился спать.

Проснулся я от шума. Теперь мне предстояло решить, бодрствую я или сплю, но решать ничего не хотелось, и я собрался вновь ускользнуть в мир грез, как вдруг шум повторился.

– Мистер Гудвин, – позвал меня кто-то.

Я открыл глаза. У моей кровати стояла привлекательная девушка в голубеньком летнем халате. На плечи ей ниспадали волосы цвета кленового сиропа. В окна с улицы проникало достаточно света, чтобы разглядеть все подробности.

– Я специально не стала стучать. Не хотела кого-нибудь потревожить.

– Тем не менее меня вы потревожили, – заявил я и, рывком перекинув ноги, сел на край кровати. – Чего ради?

– Я хочу есть.

Я глянул на часы.

– Господи боже, через три часа и так подадут завтрак. Фриц доставит его прямо вам в комнату. Кроме того, не очень похоже, что вы умираете с голоду.

Это было правдой. Выглядела девушка прекрасно.

– Я не могу уснуть, и мне хочется есть.

– Ну так ешьте. Кухня на том же этаже, что и…

Я резко замолчал. Стряхнув с себя остатки сна, я вспомнил, что, во-первых, Фиби – наша гостья, а во-вторых, я – сыщик. Нацепив тапки, я встал, бросил ей: «Пойдемте» – и направился к двери. Преодолев один лестничный марш, подумал, что стоило накинуть халат, но тут же отмел эту мысль: и без него достаточно жарко.

Добравшись до кухни, я открыл холодильник и спросил:

– Чего желаете? Есть какие-нибудь предпочтения?

– Мне просто хочется заморить червячка. Вы не могли бы налить мне молока и сделать сэндвич?

Я принялся вытаскивать все, что имелось в холодильнике. Выбор был богатый: салями, половина окорока, паштет, нарезанный огурец, итальянский хлеб и молоко. Фиби сама вызвалась нарезать ветчину и прекрасно с этим справилась.

Хотя она меня разбудила, я не собирался терять инициативу и потому решил присоединиться к ней. Усадил девушку на стул, а сам устроился на табурете.

Я и раньше обращал внимание на то, какие у нее отличные зубы, а теперь стал свидетелем того, как с их помощью она ловко разделывается с сэндвичами. Фиби жевала с аппетитом, но не жадно.

Я решил поговорить.

– Когда я услышал, как вы меня зовете, а потом открыл глаза и увидел вас, – начал я, – мне в голову пришли две возможности. Либо вы прилетели ко мне словно мотылек на огонь, либо хотите что-то рассказать. Пожаловавшись на голод, вы меня страшно разочаровали. И все же… – Я неопределенно помахал рукой и схватил кусочек колбасы.

– Не думаю, что похожа на мотылька, – промолвила она. – Да и вы, в измятой пижаме, с всклокоченными волосами, не тянете на манящий огонь. Вы правы в другом. Я действительно хотела вам кое-что рассказать. Так что проголодалась я вовремя.

– Как ни стараюсь, на какие ухищрения ни иду, а пижама все равно мнется к середине недели. Так что же вы хотели мне поведать?

Она отправила в рот кусочек сыра, запила его глотком молока и посмотрела мне прямо в глаза.

– Толку будет больше, если сперва вы мне кое-что объясните. С чего вы взяли, что Помпа не убивал Флойда Уиттена?

Тут я окончательно проснулся и быстро перетасовал в уме известные мне факты. Вплоть до этого момента мне казалось, что я флиртую, веду непринужденную беседу с очаровательной девушкой, но теперь ситуация кардинальным образом переменилась.

Я не водил знакомства с ее отцом, а потому не знал, насколько велико сходство между ними, но при этом не сомневался, что и тон, которым задан вопрос, и выражение красивых глаз достались ей от человека, построившего империю с оборотом в десять миллионов долларов.

– Хорошенький способ отблагодарить меня за то, что я вас накормил! Если у нас имеются доказательства невиновности Помпы, то ими располагает мистер Вульф, а не я, так что вам лучше спросить его. А если никаких доказательств нет, то к чему понапрасну вам докучать?

– Ну почему же докучать? Может, мне будет интересно.

– Я лучше даже пробовать не стану. Хотите еще молока?

– Тогда я буду докучать вам. Я достаточно хорошо знаю Помпу. Последние два года работала с ним бок о бок… Впрочем, наверное, вы об этом знаете. В каком-то смысле он несносный старый деспот, упрям как осел… Но мне старик все равно по душе. Я не верю, что он мог убить Флойда Уиттена, и уж тем более таким способом – воткнув ему нож в спину.

– Это что еще за шутки? – нахмурился я. – Вы говорили об этом полиции?

– Конечно нет. Кстати, можете считать, что вам я тоже ничего не говорила. Да и вообще, я ведь просто высказываю свою точку зрения. Однако я верю в то, что говорю. Понимаете, что? это означает? Если Помпа не убивал Флойда, получается, его убил кто-то из нас, а я знаю, что ни один из нас не причастен к преступлению. Теперь давайте посмотрим на ситуацию с вашей точки зрения. Вы считаете, что мы сговорились между собой и лжем. Даже если вы правы, доказать этого никогда не сможете. Таким образом, главным подозреваемым вновь оказывается Помпа, и ему придется из-за этого пострадать. Я уже высказала свое мнение о нем. Возникает вопрос: все ли он рассказал полиции? Поверил ли ему инспектор? Я рада помочь Помпе чем могу. Поверьте, я говорю это искренне. Вот, например, он упоминал, что входная дверь была открыта?

– Не знаю. О чем идет речь? О входной двери в вашем доме?

Фиби кивнула:

– Я уже говорила, что в течение получаса несколько раз выходила из столовой. Нам нужно было удостовериться, что мама и Помпа по-прежнему сидят в гостиной. Всякий раз я обращала внимание на то, что входная дверь чуть-чуть приоткрыта. Я решила, что мама нагнала уходившего Помпу в тот момент, когда он уже успел открыть дверь. Потом они, забыв закрыть дверь, пошли разговаривать в гостиную. Наверняка так все и было. Дело в том, что я выходила из столовой и раньше, до того, как вниз спустились мама с Помпой. Да и не только я, а еще Ева и Джером. И все это время входная дверь была закрыта.