Так вышло, что во вторник вечером он не поспел домой к ужину, хотя и получил некоторое удовлетворение, позвонив Фрицу с телефона Зека. Теперь мы наконец расплевались с Уэстчестером, хотя все обстояло далеко не просто.

Смерть Арнольда Зека, как и следовало ожидать, вызвала настоящую бурю. Первое время нас с Вульфом хотели даже сделать козлами отпущения, но улик не нашли. А когда разнеслись слухи о том, что Вульф в бытность свою особой, приближенной к Зеку, собрал порочащие сведения на целый ряд высокопоставленных особ, которых компрометировать никак нельзя, то отношение к нам, словно по мановению волшебной палочки, круто переменилось.

Что касается эпизода, закончившегося гибелью Зека и Рэкхема, то мы были невинны как агнцы. В бумагах из портфеля Рёдера, конфискованных полицейскими первым же делом, не содержалось ровным счетом ничего бросающего тень на кого бы то ни было. Когда полицейские прибыли на место преступления, там не оставалось уже никого, кроме нас с Вульфом и двух трупов. Был немедленно объявлен розыск, особенно рьяно разыскивали Шварца и Гарри, но пока тщетно.

Особенно врать нам не пришлось. Мы стояли на том, что Вульф под именем Рёдера внедрился в зековское окружение, чтобы расследовать убийство миссис Рэкхем. И драма подошла к развязке в тот день, когда Зек отрезал Рэкхему пути к отступлению, заверив, что представит доказательства, уличающие подручного в преднамеренном убийстве жены. Рэкхем вытащил пистолет, который каким-то образом протащил мимо охранников, и пристрелил Зека. Потом ворвались Шварц с Гарри и буквально изрешетили Рэкхема. Поразительно и даже приятно, сколь многое в этой истории было чистой правдой.

Так что в пятницу днем мы уже расплевались с Уэстчестером. Во всяком случае, я так считал. Поэтому у меня отвисла челюсть, когда Вульф вдруг заявил:

– Нет, чтоб мне пусто было, придется все-таки отработать аванс.

Я разинул было рот, чтобы узнать, какого черта, когда зазвонил телефон. Я взял трубку. Звонила Аннабел Фрей. Жаждала переговорить с Вульфом. Я уведомил об этом его. Он нахмурился и потянулся к своему аппарату, а я слушал по параллельной трубке.

– Да, миссис Фрей? Говорит Ниро Вульф.

– У меня к вам просьба, мистер Вульф. То есть я, естественно, заплачу, но все равно это просьба. Не могли бы вы с мистером Гудвином приехать ко мне сегодня вечером? Сюда, в Берчвейл?

– Извините, миссис Фрей, но это исключено. Любые деловые встречи я провожу только у себя дома. Я никогда не покидаю дом.

Тут он, пожалуй, малость загнул, подумал я, припомнив, как босс провел последние пять месяцев. И если она почитывала газеты, то, конечно, знала это… частично, по меньшей мере.

– Прошу прощения, – промолвила она, – но нам необходимо встретиться с вами. Здесь мистер Арчер, окружной прокурор, и я звоню по его просьбе. Мы в довольно затруднительном положении, даже щекотливом.

– Говоря «мы», вы имеете в виду себя и мистера Арчера?

– Нет, я имею в виду нас всех… Всех, кто наследовал миссис Рэкхем и был здесь в ту ночь, когда ее убили. Мы в затруднении из-за улик против ее мужа. Мистер Арчер говорит, что у него таких улик нет. Во всяком случае, убедительных… А вам, должно быть, известно, что? говорят люди и пишут газеты. Мы хотим посоветоваться с вами по поводу улик.

– Что же… – Он приумолк. – Я хотел бы немного отдохнуть после довольно продолжительного перенапряжения. Но… ладно. Кто у вас собрался?

– Мы все здесь. Мы собрались обсудить положение. Вы приедете? Замечательно! Если вы…

– Я не сказал, что приеду. Вы там впятером?

– Да… и мистер Арчер…

– Жду вас в своем кабинете, всех вместе, в девять вечера. В том числе мистера Арчера.

– О, я не знаю, сумеет ли он…

– Думаю, сумеет. Скажите ему, что я предъявлю все доказательства.

– В самом деле? Может быть, вы тогда скажете мне сейчас…

– Не по телефону, миссис Фрей. Я буду ждать вас сегодня в девять.

Мы положили трубки, и я спросил, изогнув бровь:

– Вот, значит, что вы имели в виду, говоря, что придется отработать аванс? Да?

Он недовольно хрюкнул, подумав, что вынужден будет прервать столь сладостное возвращение к прежнему жизненному укладу из-за работы, потом потянулся к бутылочке пива, что принес Фриц, снова хрюкнул, теперь уже почти блаженно, и до краев наполнил стакан золотистым напитком с обильной пеной.

Я отправился на кухню, чтобы сообщить Фрицу о том, что мы ждем гостей и ему надо позаботиться о напитках.

Когда шестеро гостей прибыли, чуть раньше назначенного часа, без пяти девять, мне было несколько любопытно, как сложились отношения между Аннабел Фрей и Дэной Хэммондом, банкиром, и еще между Линой Дэрроу и политиком Оливером Пирсом, а также хотелось выяснить, готов ли Кэлвин Лидс извиниться перед нами с Вульфом за свои беспочвенные подозрения.

Начну с конца: извинений от Лидса мы не дождались. Двигался он с прежней стремительностью, но был совершенно неотесан. Войдя в кабинет Вульфа первым, тут же плюхнулся в красное кожаное кресло. Но должно быть, Арчер считал, что занимать это место полагается самой важной персоне, и попросил Лидса уступить кресло ему, что Лидс с явной неохотой и сделал.

Что касается остальных, то четкого мнения я составить не сумел. С виду общались они довольно непринужденно, но чувствовалось, что на них здорово давит проблема, из-за которой они и собрались. Поэтому никто из них даже не обратил внимания на богатый набор напитков и закусок, которые мы с Фрицем сервировали на столе возле огромного глобуса. Слева от Арчера расположилась в самом уютном желтом кресле Аннабел Фрей, а потом в порядке приближения к моему столу сидели Лидс, Лина Дэрроу, Хэммонд и Пирс.

Вульф обвел взглядом собравшихся.

– Мне несколько неловко, – начал он. – За исключением мистера Лидса, я ни с кем из вас не знаком. Я должен быть уверенным, что знаю, кто есть кто. – Он еще раз окинул их взглядом. – Что ж, теперь я, кажется, уверен. Для начала скажите, зачем я вам понадобился… Пожалуй, вы, миссис Фрей, поскольку звонок последовал от вас.

Аннабел быстро посмотрела на окружного прокурора:

– Может, лучше вы, мистер Арчер?

Он покачал головой:

– Нет, рассказывайте вы.

Она перевела взгляд на Вульфа:

– Так вот, я говорила о затруднительном положении. Во-первых, считается, что Барри Рэкхем убил свою жену, но это не доказано. А теперь, когда он мертв, как можно это доказать и довести до всеобщего сведения, очистив нас от подозрений? Мистер Арчер уверяет, что официально мы не считаемся подозреваемыми, но нам этого недостаточно.

– Ну, и то хорошо, – пробормотал Вульф.

– Да, но не слишком приятно, когда на тебя косо смотрят некоторые люди, называющиеся твоими друзьями. – Аннабел, похоже, была искренне огорчена. – Во-вторых, по закону совершивший убийство не имеет права извлечь из него выгоду. Если Барри Рэкхем убил свою жену, то он не имел права наследовать после нее, вне зависимости от условий завещания. Однако его вина должна быть доказана юридически. В противном случае завещание остается в силе и доля Рэкхема отойдет к его наследникам. – Она беспомощно развела руками. – Дело вовсе не в том, что мы… все остальные, рассчитываем на эти деньги. Они могут отойти государству или пойти на благотворительные нужды… нам все равно. Но нам кажется, что будет неправильно, даже постыдно, если деньги достанутся наследникам Рэкхема. Это не только аморально, но и незаконно. И обвинить его в убийстве нельзя, так как он мертв и не может предстать перед судом. Мой адвокат и мистер Арчер в один голос утверждают, что мы можем возбудить дело и добиться судебного рассмотрения, но тогда нам понадобятся улики, доказывающие, что он убил свою жену. А мистер Арчер сказал, что не располагает подобными уликами и не смог получить их от вас. Но вы-то наверняка в состоянии раздобыть такие доказательства или хотя бы попытаться их разыскать. Это разрешило бы наши затруднения: суд постановил бы, что его наследники не имеют права на деньги, поскольку Рэкхем убил свою жену.