Он уставился на девушку.

— Недолго. Пока не прилетит ваш заместитель.

— Вот как? Есть здесь кто-нибудь из совета профсоюза?

— Судовой слесарь по имени Макэндрюс. Но вы не сможете с ним увидеться. Он занят в штабе.

— Хорошо. Я поговорю с ним. Это мое право и я воспользуюсь им в свое свободное время.

— Попробуйте, но вы увидите, что и он подчиняется мне. Юридически я здесь капитан на все время монтажных работ. А в космосе у капитана большие, почти диктаторские полномочия.

— Так подключите к этим правам еще и разум!

— Что я и делаю, — усмехнулся Тини.

С профсоюзом дело так и заглохло, но мисс Глория начала действовать по-другому. После смены она явилась в кино с Далримплом. Тини вышел из зала не дожидаясь конца, а ведь из Нью-Йорка передавали очень хороший фильм “В город пришла Лизистрата”.

Он встретил Глорию на выходе, мне он велел быть рядом.

— Минутку, мисс Макнай…

— Да…

— Я должен сказать вам, что… мистер Далримпл женат.

— Вы хотите сказать, что я веду себя безнравственно?

— Нет, но…

— Тогда занимайтесь лучше своими делами. Может быть вам интересно знать, что он рассказал о ваших четырех детишках?

— Что… что…! — Тини начал заикаться. — Я же не женат!

— Правда? Так ведь это еще опаснее! — и она упорхнула.

Больше Тини не пытался запирать ее, а она сама сказала, что будет докладывать ему, куда идет, если уж он считает, будто ей необходим пастух. А я посоветовал ему договориться с Далримплом.

Я удивился, когда он велел подготовить приказ об увольнении мисс Глории — мне казалось, что он оставил эту идею.

— В чем она обвиняется? — спросил я.

— Несоответствие должности. Неподчинение приказу.

— Она хорошо делает свое дело. Ты приказал ей ни с кем не спать и она никого к себе не подпускает.

— Она не согласна с этим приказом?

— Вовсе нет. Ты не сможешь доказать обвинение, Тини.

— Тогда вмени ей, что она ведет себя по-женски. Уж это я доказать берусь.

Я промолчал.

— Дад, — спросил он вкрадчиво, — ты же знаешь, как это делается. Никаких возражений против мисс Макнай лично, но… “в рамках нашей кадровой политики” и так далее, и тому подобное…

Я написал приказ и сунул Хэммонду под его четыре глаза. Радист, ручаюсь, не трепался, но слухи на станции расползаются мгновенно, и я ничуть не удивился, когда О’Коннор, лучший наш слесарь, обратился ко мне:

— Слушайте. Дад, правда ли, что Старик хочет уволить Брукси?

— Брукси?

— Брукси Макнай. Она просила называть ее Брукси. Так это правда?

Я кивнул и пошел дальше, размышляя, не лучше ли было соврать.

На Земле готовили к старту “ПОЛЯРНУЮ ЗВЕЗДУ”. Но прежде чем на нее поднялся заместитель мисс Глории, прежде чем кончилась смена, бухгалтер принес два заявления на расчет. Это ничего не значило; с каждым кораблем прибывало и убывало куда больше народу. Часом позже бухгалтер вызвал меня по общей связи, просил зайти. Я был снаружи, присматривал за сварщиками и ответил, что прийти не могу.

— Ради бога, мистер Уитерспун, — взмолился он. — Это совершенно необходимо.

“Если молодой парень обращается ко мне по фамилии, это что-то значит”, — подумал я и пошел.

У бухгалтерии стояла очередь, как в день раздачи почты. Я вошел. Бухгалтер захлопнул дверь под носом у прочих и протянул мне пачку заявлений на расчет.

— Что это значит, во имя темнейшей ночи?

— И еще дюжину я еще не успел оформить.

Ни в одной бумажке не указывалась причина, только “по собственному желанию”.

— В чем дело, Джимми? — спросил я.

— А вы так ничего и не поняли, Дад? Пропадай все пропадом, я тоже уволюсь.

Я высказал предположение — он подтвердил. Тогда я взял заявления, вызвал Тини и попросил вернуться в кабинет. Тини закусил губу.

— Но у них же нет права бастовать. Профсоюз благословил договор, исключающий забастовку.

— Это не забастовка, Тини. Никто не может запретить человеку уволиться.

— Боже, помоги мне! Но они же не смогут оплатить обратный перелет…

— Не стоит на это рассчитывать: большинство из них работает здесь давно и деньги у них есть.

— Нужно как можно быстрее набрать новых людей, иначе весь график полетит к черту.

— Гораздо хуже, Тини — мы никогда не кончим работу. Придется ждать следующего рейса с Земли.

— Я поговорю с ними. Мои ребята не бросят меня на произвол судьбы.

— Без толку, Тини. Ты борешься с тем, что много сильнее тебя.

— Ты против меня, Дад?

— Я — нет, Тини.

— Дад, — сказал он, — можешь считать меня ослом, но я прав. Нельзя одной-единственной женщине жить среди сотен мужчин. Это плохо на ней скажется.

Я хотел сказать, что и на нем тоже, но промолчал.

— А разве это плохо? — спросил я.

— Конечно. Я не могу срывать монтаж из-за одной женщины.

— Тини, ты давно в последний раз видел сводку выполнения работ?

— Давно, все было недосуг. А что там? Я-то знал, отчего ему было недосуг.

— По сводкам трудно доказать, что мисс Глория тормозит работу. Мы опережаем график.

— Правда?

Пока он сравнивал кривые графика, я положил ладонь ему на плечо.

— Послушай, сынок, — сказал я ему, — секс существует испокон веков. Внизу, на Земле, с ним не боролись и все же умудрились построить кое-что большое и вечное. Может, и здесь пора привыкать к этому. По-моему, последние события дают ясный ответ.

— Не понимаю…

— Ты же сам сказал: “нельзя единственной женщине жить среди сотен мужчин”. Разве нет?

— Я так сказал? Не знаю. Возможно.

— Ты никогда не занимался дзюдо? Иногда можно победить, поддавшись.

— Ну, ну?

— Если невозможно победить противника, с ним заключают союз.

Тини вызвал радиорубку.

— Мисс Макнай, зайдите ко мне в кабинет. Пусть Хэммонд вас подменит.

Переговоры прошли в самых вежливых тонах. Тини признался, что был неправ, что ему потребовалось слишком много времени, чтобы это понять; однако, он надеется, что мисс Макнай не будет держать на него зла и так далее. А еще он запросил штаб, на сколько рабочих мест можно поставить женщин.

— Подумайте и о супружеских парах, — мягко вмешался я, — да и пара пожилых женщин не помешает.

— Заметано, — согласился Тини. — Я ничего не забыл?

— Вроде бы, нет. Нужно поменять обстановку жилых кают, на это нам времени хватит.

— О’кэй, я договорюсь, чтобы “ПОЛЯРНУЮ ЗВЕЗДУ” задержали, пусть уже с этим рейсом прилетят несколько дам.

— Чудесно! — мисс Глория лучилась счастьем.

Тини покусал губу.

— И все-таки что-то мы забыли. Гмм… ага, понял! Дад, передай на Землю, чтобы поскорее прислали священника. При новой кадровой политике он здесь будет нарасхват.

Я тоже так думал.

Так и есть, вызывали именно его.

— Не отвечай, — попросила жена. — Видеоэкран отключен.

— Кто говорит? — спросил он.

Экран высветился, и на нем появилась Ольга Пирс из Управления Промежуточных Перевозок в Колорадо-Спрингс.

— Вызываю мистера Пембертона, вызываю… А, это ты, Джек. Собирайся. Рейс 27 “Супра-Нью-Йорк”—“Космос-Конечная”. Через двадцать минут высылаю за тобой коптер.

— Как? — возмутился он. — Я ведь четвертый по очереди.

— Был четвертым. Ты же дублер Хикса… а он срезался на психотестах.

— Хикс? Что за глупости!

— Бывают случаи и поглупее, старик. Готовься. Пока. Жена нервно крутила шнурок дешевого медальона.

— Джек, это невозможно. За три месяца, что мы не виделись, я стала забывать твое лицо… и все снова…

— Прости, дорогая. Своди Эллен на какое-нибудь шоу…

— О, Джек! Я не люблю никаких шоу и хочу, чтобы ты был там, куда сможем приехать и мы.

— Но меня не командируют в театры!

— О, господи! Вечно у нас один и тот же разговор!