Глаза Прист блестели.

— Не могу сказать, что я получал удовольствие. Хотя обвинитель представил картину именно таким образом. Газеты. Репортеры. Они обсасывали только одну идею: белый коп до полусмерти измочалил чернокожего. Видимо, она соответствует некоторому их внутреннему представлению. Но все было не так. Они вывернули ситуацию наизнанку.

— Но слушание дела все-таки состоялось, — заметила Прист. — Если бы это была самозащита…

— Мои адвокаты в один голос кричали: никакой самозащиты. Сказали, что если мы представим дело таким образом, то только сделаем себе хуже, проиграем сразу же. А я кто такой, чтобы жаловаться? В конце концов, они меня оправдали. Защита вся была построена на плохом обращении с ребенком. Адвокаты сказали, что присяжные не способны рассматривать несколько концепций. То есть, если мы вобьем им в башку образ несчастной девочки, этого окажется достаточно, чтобы меня оправдали. В общем, они оказались правы.

Теперь настал ее черед взвиться в ярости.

— Но тебе это стоило карьеры, репутации!

— Меня оправдали, — упрямо заявил Тайлер. — Для чего, собственно, я и нанимал адвоката. В конце концов, это не конкурс популярности, а слушание уголовного дела. И мы выиграли. Гражданский суд еще впереди, однако…

— Это была самозащита! — не унималась Нелл.

Тайлер задумчиво кивнул головой:

— Согласен. И в вагоне, не исключено, тоже окажется, была самозащита. А если так, то кто виноват, а кто невиновен?

Зазвонил сотовый Тайлера. Пейджеры и телефоны без умолку трезвонили весь вечер, но этот звонок застал их врасплох, и Прист быстро оделась.

— Подождите секунду, — бросил Тайлер в трубку, одной рукой неуклюже пытаясь натянуть брюки. В довершение всех несчастий у него закончились чернила в ручке. Он знаком попросил Нелл передать ему авторучку с гостиничной символикой. Та рисовала черточки вместо сплошной линии, однако Тайлеру, пока Прист застегивала пуговицы и змейки, удалось все-таки нацарапать имя. — Вы уверены? Абсолютно?

Он еще некоторое время слушал собеседника, затем сложил телефон. Ему показалось, что в гостиничном номере вдруг стало мало воздуха.

— Питер?

— Это Рукер звонил.

— Надо понимать, нашелся хозяин отпечатков? — догадалась она.

— Они прогнали пальчики по базе данных Федерального управления авиации, и выяснилось, что четыре отпечатка принадлежат работникам авиалиний, — наверное, они брали в руки билет при проверке. Их можно вычеркнуть. Оставшийся отпечаток только что совпал с информацией базы данных государственных служащих Иллинойса.

— Значит, мы теперь знаем имя? — спросила Прист, наклоняясь ближе, вглядываясь в нацарапанные на листке каракули.

— Еще пару лет назад человек, которого мы называем Кей Си Джонс, преподавал компьютерные науки школьникам в городке Генуя, в Иллинойсе. Учитель! Подумать только. Ты можешь себе такое представить?

— Имя, Питер.

— Умберто Альварес. — Тайлер встретился с Нелл взглядом. — Улавливаешь?

— Что именно?

— Имя-то латиноамериканское.

— Совпадает, — провозгласила она. — В чем тогда проблема?

— Если Гарри Уэллс мотался по штату в поисках латиноса, значит, кто-нибудь — вероятнее всего, О’Мейли — уже имел описание подозреваемого, или же…

— …имя! — закончила она за него, пораженная выводами, которые напрашивались сами собой. — Получается, — пробормотала она, — О’Мейли с самого начала знал, за кем идет охота.

Тайлер серьезно кивнул головой.

— Они солгали мне! — простонала Прист.

— Они обвели вокруг пальца нас всех, — прошептал в ответ Тайлер.

— Неприятностей становится все больше и больше, — заявил Тайлер, показывая на монитор ноутбука, на котором висела страничка поискового Интернет-сайта Northern Light. Одна из проблем, о которой, впрочем, не упоминал ни один из них, состояла в том, что последние несколько часов они прижимались друг к другу, терлись друг о друга, смеялись, делили еду. Он постучал пальцем по монитору, на котором «поисковик» выдал несколько десятков попаданий — газетных статей и новостей в самой сети — в ответ на текстовую последовательность «Альварес + железная дорога».

— Выкладывай, — подбодрила Прист Тайлера, ставя гостиничный телефон на кровать.

— Два с половиной года назад некая Хуанита Альварес и двое ее детей, четырехлетние близнецы, погибли в собственном автомобиле на железнодорожном переезде в… догадайся, где?

— В городке Генуя, штат Иллинойс, — уверенно предположила она.

— Верно, — кивнул Тайлер. — В том самом городке, где наш Умберто Альварес преподавал компьютерные науки. — Он снова обратился к монитору. — Грузовой состав сбил минифургон, который был обнаружен в дренажной канаве в четверти мили от переезда. Как думаешь, кому принадлежал товарный состав?

— О Господи! — охнула Прист. — «Нозерн Юнион».

Заглядывая через плечо Тайлера на экран, она щекой почти касалась его щеки.

— В одной из газет появилось сообщение о якобы поступившем по телефону 9-1-1 звонке — звонил неизвестный, мужчина, в состоянии, близком к истерике, кричал, что шлагбаум не опустился, а семафор не сработал. — Он опустился ниже по страничке и показал пальцем. — Ну вот тебе на — в той же самой статье говорится, что расследование показало: шлагбаум с обеих сторон был опущен, значит, машина застряла — следовательно, можно делать вывод о механических неполадках автомобиля — прямо на пути поезда, и вина, таким образом, вместе с ответственностью ложится на водителя. Пресловутый звонок на 911 должен, по идее, был записываться, но пленка на свет так и не появилась. Имя мужа в статье не упоминается.

— А это и не обязательно, — заметила Прист. — У нас ведь есть его отпечатки с посадочного талона.

Она положила руку на плечо Тайлера, и ладонь показалось ему раскаленной. Сердце его мчалось, словно в бешеной гонке. Глаза слезились, в горле пересохло.

— Щелкни по следующим десяти ссылкам, — скомандовала Прист.

Удивляясь собственной покорности, он повиновался.

Она просматривала заголовки быстрее, чем Тайлер:

— Предпоследняя.

Тайлер кликнул курсором по названию. Сайт сообщил, что просмотр статьи обойдется ему в три бакса. Пожав плечами, он щелкнул «ОК».

— Бинго! — воскликнула она. В первом же абзаце высветилось имя Умберто Альвареса. Наверное, когда-то в молодости Прист брала уроки скорочтения. Первые несколько абзацев она успела прочесть прежде, чем Тайлер осилил несколько предложений. — Он подал в суд, обвиняя «Нозерн Юнион» в преступной небрежности. Однако без пленки, о которой упоминалось выше… — Нелл обошла вокруг стула, слегка подвинула его бедром и пристроилась на краешек. Тайлер окончательно растерялся. Единственное, что он воспринимал, — это ее прикосновения. Читать он не мог, дышать — и то было трудно. Она же, напротив, казалось, полностью была поглощена тем, что читала с экрана. Потянувшись к «мышке» ноутбука, она задела его руку. Нелл провернула картинку, не дав Тайлеру возможности прочесть последние два абзаца. — Ты понимаешь, что это означает?

Его мысли были заняты совершенно иным.

— Я даже не знаю, что там написано, — промямлил он.

— Это значит, что О’Мейли с самого начала утаивал информацию.

— Да?

Он все еще не пришел в себя. Ему нужно сосредоточиться. Несколько минут, пока Прист щелкала по статьям, он сидел совершенно неподвижно.

Нелл продолжала монолог, подражая комментатору спортивного матча:

— Альварес подает в суд на «Нозерн Юнион», обвиняя компанию в преступной небрежности. Адвокаты явно затягивают процесс, который длится почти год. Вероятно, пытались договориться за стенами суда. — Прист нашла статью из «Чикаго Сан». Страницы на мониторе мелькали быстрее, чем Тайлер мог читать, ее темные глаза бегали по экрану. — Не может быть!

— Что там? — Тайлер едва не свалился со стула.

Возбужденно дыша, она отодвинулась от монитора и указала пальцем на жирный шрифт заголовка, гласившего: