Внутри дом больше напоминал странный лабиринт, где запутанные и темные покои сменялись длинными анфиладами одинаковых комнат. Всюду царила атмосфера торопливости, экспромта, нездоровой суетливости. Все куда-то торопились, едва ли не вприпрыжку, даже королевские приближенные, не говоря о слугах. Кажется, визит Сибуайеннов был неожиданным и организован без предупреждения. Так, чтобы неизвестные враги не успели к чему-то приготовиться и чему-то воспрепятствовать.

Не к добру все это…

С другой стороны, подумал Раньян, если Артиго, в самом деле, продан по наивысшей цене, все не так уж и плохо. А может с этим и связан вызов здесь и сейчас?.. Может, его хотят отправить на остров вместе с… Раньян прикусил язык, он избегал называть мальчика сыном даже наедине с собой, даже про себя. Слишком легко оговориться и погубить ребенка.

Они быстро прошли по длинному коридору, что заканчивался двустворчатой дверью. Два стража разомкнули протазаны, и Раньян, повинуясь команде, прошел внутрь, оставив сопровождение за порогом. Ни представления, ни обыска, никаких протокольных затей, пропустили как в обычный дом к заказчику, желавшему сохранить анонимность. Воистину, происходит нечто удивительное и значимое.

Его ждали. Почти тот же состав, что в прошлую встречу, то есть королевская чета и охранники, только на сей раз шестеро. И уже знакомый блондин со своим ножом-бритвой — в присутствии короля! Тетрарх выглядел еще более утомленным, его супруга еще более надменной, светловолосый мечник разве что не светился от удовольствия. Раньян присмотрелся к шестерке молчаливых дворян и почувствовал, как заледенело сердце от дурных предчувствий. Кишки в желудке будто зажили собственной жизнью, извиваясь и завязываясь в скользкие узлы. Бретер склонился в поклоне, незаметно присмотрелся внимательнее и понял, что первое впечатление, увы, не обмануло.

Он почувствовал, как снисходит спокойствие. Спазм в животе прошел, душу наполняло… не умиротворение, а скорее сдержанное понимание грядущего и своего места в нем. Воистину, страшнее всего неопределенность, и она терзала бретера последние месяцы, а теперь… закончилась.

Раньян выдохнул, распрямился и с мнимой рассеянностью улыбнулся, гордо положив руку на эфес дареной сабли. Оглянулся, запоминая расположение всего, что имелось в квадратном зале с холодным камином. Очевидно, здесь сначала торопливо пообедали — на длинном столе остатки обильной и неубранной трапезы. Затем решали какие-то вопросы — застывший сургуч, сломанное перо на полу и обрывок пергамента. Рядом с кувшином все еще краснела углями специальная жаровенка, на которой грелось вино со специями. Очевидно, кто-то простудился. В камине горело несколько поленьев, больше для красоты, нежели ради тепла.

Двери снова открылись, поспешно зашел дворянин в дорожном платье, Раньян его узнал, то был Теобальд Лекюйе. Барон склонил голову перед тетрархом, так же быстро подошел к королеве и что-то зашептал ей на ухо, прикрывая губы ладонью. Женщина выслушала и без слов кивнула, будто отдав немой приказ. Лекюйе отступил на два шага, вновь поклонился королевской чете и покинул зал едва ли не бегом, на самой грани приличий. Бретер и дворянин сделали вид, что не знакомы и первый раз встретились. Один из телохранителей запер дверь за бароном, положил ключ в кошель на поясе. Раньян долгим и внимательным взглядом оценил этот пояс, а также перевязь с мечом, крепко задумался.

Король потер нос, который цветом и влажностью сразу показывал, кто здесь болен и лечится горячим вином. Громко чихнул и, наконец, удостоил вниманием гостя. Бретер заложил руки за спину, жест выглядел почти вызывающе, и это не осталось без последствий. Дворяне начали хмуриться и всячески трогать эфесы мечей, демонстрируя, как они готовы покромсать наглого простолюдина, да еще презренного убийцу. Король поморщился, королева наоборот, улыбнулась.

— Оружие, — один из дворян требовательно вытянул руку. — Дай.

— Боюсь, этого я делать не стану, — мягко, однако непреклонно сообщил бретер.

Охрана подобралась, будто по команде, слегка перестроилась, охватывая полумесяцем бесстыдного пришельца. Блондин с интересом наклонил голову, как бы невзначай поправил ножны так, чтобы в случае чего быстрее выхватить свой нож.

— И что все это значит? — с брюзгливым недовольством спросил тетрарх, поджав губы. — Обычно на кол просятся другим способом.

— Сейчас прольется чья-то кровь, — предположил Раньян, вспомнив цитату Хель из пьесы. Он по-прежнему улыбался как человек, абсолютно уверенный в себе и в своем будущем. — Не хотелось бы принять судьбу безоружным. Я все-таки Чума, а не скотина под мясницким ножом.

Король нахмурился и смерил мечника холодным взором. Телохранители начали переглядываться, и эти взгляды окончательно уверили гостя в том, что он все понял верно.

— Объяснись, — потребовал король.

— Мечи, — вновь улыбнулся Раньян.

— Я должен угадывать? — ядовито осведомился тетрарх.

Бретер склонился в изящном поклоне. Ответил:

— Видите ли, Ваше Высочество, современные «городские» мечи под одну руку обычно делают с развитым эфесом. Чтобы обеспечивать достойную защиту кисти, гарде следует быть двусторонней. Однако носить железку приходится ежедневно, а применять ее — намного, намного реже. Поэтому оружие, именуемое «костюмным» или «придворным» обычно делают с защитой лишь на одну сторону, так, что кольца и крюки закрывают ладонь только справа, на внешней стороне. Большой же палец остается открытым. Иначе ножны в перевязи на боку мешают.

— Бездна тайн открывается мне сегодня, — тетрарх изобразил беззвучные аплодисменты, но в глубине королевских глаз плескался тяжелеющий гнев.

— Терпение, мой господин, я уже подхожу к самому главному, — обнадежил Раньян. — Когда Вы оказали мне честь, удостоив своего внимания в прошлый раз, Ваши телохранители были вооружены, как и подобает людям их круга и обязанностей. Очень хорошие клинки, те, что всегда при хозяине, однако нечасто покидают ножны. Односторонние. А сейчас…

Бретер склонил голову, еще раз окинул взглядом дворян из свиты королевской пары.

— А сейчас я вижу шесть человек и пять мечей, которые сам бы взял, если бы знал в точности, что будет жарко. Что пальцы следовало бы поберечь от умелого противника.

Раньян криво усмехнулся половиной рта.

— У всех кольчуги под платьем. Толстые перчатки, красивые, однако не парадные. Пояса широкие, с накладками, чтобы прикрывать живот. Ваша охрана точно знает, что сегодня, быть может, придется кого-то убить. Я так понимаю, островитяне приплатили за мою голову?

Никто не спешил с ответом.

Бретер внимательно посмотрел на блондина с бритвой, затем на королеву и на то, как расположились телохранители, пятеро из шестерых. Подумал, что, в чем-то ошибся, чего-то не предусмотрел. Раньян сглотнул и уставился на тетрарха, а тот, в свою очередь, искоса глядел на супругу, да еще неприятно, подозрительно косился на собственную охрану. Вместо развивающегося диалога наступила немая сцена с переглядыванием в мрачной тишине, будто все (или почти все) участники готовы были к чему-то и каждый опасался начинать первым.

— Да. За такую сумму, которой ты не стоишь ни живой, ни мертвый, — согласился тетрарх. Он в свою очередь ухмыльнулся, желчно, без тени сострадания, однако Раньян видел печать неуверенности, что легла на одутловатое лицо короля.

— Но ты можешь избежать печальной участи.

— Что мне следует для этого сделать? — осведомился Раньян. Он старался продемонстрировать спокойную уверенность, а в мыслях торопливо переоценивал обстановку.

— Мой дорогой муж, — с надменным высокомерием процедила королева. — Вы слишком терпеливы и внимательны к этому отбросу. Ваша прихоть — спрашивать, его же обязанность — отвечать.

— Да, моя дорогая, — согласился тетрарх. — Да. Да… действительно. Так вот, убийца…. ты можешь спастись… можешь… Если без утайки ответишь на вопросы. Свободу не обещаю. Жизнь — возможно.