Успокоив матрону и предупредив детей, чтобы те не забирали все сладости, Габриэль подвёл Пандору к узкому пристенному столику в углу комнаты.

– Итак, для чего она понадобится? – спросила она, наблюдая за тем, как он достал карманный ножик и подрезал кончик морковки.

– Она является частью карточного фокуса, – Габриэль небрежным жестом вставил морковку в серебряный подсвечник на столике. – В отсутствии порядочных талантов, таких как пение или игра на пианино, мне пришлось развить те немногие навыки, которыми я обладаю. Тем более, что большую часть моей юности, – он повысил голос, чтобы его отец, сидящий за соседним столом и играющий в вист с другими джентльменами, смог расслышать, – я был предоставлен на милость опасных шулеров и преступников, которые часто посещали клуб моего отца.

Герцог бросил на него взгляд через плечо и выгнул бровь.

– Я думал, что тебе будет полезно узнать о мирском пороке из первых рук, чтобы знать, чего избегать в будущем.

Габриэль повернулся к Пандоре, в его глазах поблескивала самоирония.

– Теперь я никогда не узнаю, смог бы я самолично растратить свою юность впустую вместо того, чтобы заполучить её в таком виде на блюдечке с голубой каёмочкой.

– Что вы собираетесь делать с морковкой? – спросила она требовательным тоном.

– Терпение, – предупредил он, извлекая свежую колоду карт из стопки на соседнем столе. Он вскрыл коробку и отложил её в сторону. Не более чем красуясь, он перетасовал карты в воздухе, выгибая и перелистывая их каскадом.

Глаза Пандоры расширились.

– Как вы это делаете без стола? – спросила она.

– Всё дело в том, как держать колоду. – Одной рукой он разделил колоду пополам и опрокинул обе части на тыльную сторону ладони. С умопомрачительной ловкостью он подбросил две пачки карт в воздух, они провернулись и приземлились в идеальном обратном порядке на его ладонь. Он продолжил демонстрировать череду быстрых эффектных взмахов, заставляя карты летать из одной ладони в другую в плавном потоке, а затем раскрыл карты в два круглых веера и снова собрал их вместе. Проделывая всё изящно и быстро, словно по волшебству.

Девон, подошедший вместе с Айво понаблюдать за процессом, тихо присвистнул от восхищения.

– Напомни мне никогда не играть с ним в карты, – сказал он Айво. – Я проиграю целое поместье в считанные минуты.

– Я не более чем посредственный игрок, – сказал Габриэль, вращая карту на кончике пальца, словно вертушку на палочке. – Мой талант ограничивается бессмысленными забавами.

Придвинувшись ближе к Пандоре, Девон проговорил, будто раскрывая большой секрет:

– Любой шулер начинает с того, что усыпляет бдительность ложным чувством вашего превосходства.

Пандора была настолько загипнотизирована карточными манипуляциями Габриэля, что едва расслышала совет.

– Возможно, у меня не получится проделать это с первого раза, – предупредил Габриэль. – Обычно сначала мне нужно потренироваться, – он отступил примерно на пятнадцать футов от стола и соседняя игра в вист на время приостановилась, потому что джентльмены тоже начали наблюдать за представлением.

Держа уголок карты между указательным и средним пальцами, Габриэль отвёл руку назад, будто собираясь сделать верхний бросок. Он сосредоточился на морковке, прищурив глаза. Его рука дёрнулась вперёд, заканчивая манёвр быстрым движением запястья, и карта, молниеносно полетев по воздуху, срезала верхушку моркови, длиною в дюйм. С невероятной скоростью, Габриэль бросил вторую карту и разделил оставшуюся часть моркови пополам.

В гостиной раздались аплодисменты и смех, а дети около буфета вскрикнули от восторга.

– Впечатляет, – сказал Девон Габриэлю с усмешкой. – Если бы я мог показывать это в таверне, мне бы никогда не пришлось платить за выпивку. Долго нужно практиковаться?

– К сожалению, за год полегло не малое количество невинной моркови.

– Я бы сказал, это того стоит. – Девон взглянул на Пандору, и его глаза заискрились. – С вашего разрешения, я присоединюсь к игре в вист, прежде чем меня исключат.

– Конечно, – ответила она.

Айво оглядел группу детей, все ещё стоящих около буфета, и тяжело вздохнул.

– Они вышли из-под контроля, – сказал он. – Полагаю, мне придётся что-то с этим сделать, – он безупречно поклонился Пандоре. – Вы сегодня очень красивая, леди Пандора.

– Спасибо, Айво, – скромно отозвалась она и усмехнулась, когда мальчик поспешил выгнать своих подопечных из комнаты. – Что за маленький плут, – сказала она.

– Я думаю, что наш дедушка, его тёзка, сдувал бы с него пылинки, – ответил Габриэль. – В Айво больше от Дженнеров, чем от Шаллонов, больше огня, нежели льда.

– Рэвенелы чересчур горячи, – печально отозвалась Пандора.

– Я что-то такое слышал, – весело сказал Габриэль. – На вас это тоже распространяется?

– Да, но я не так часто злюсь, я больше... прихожу в возбуждение.

– Мне нравятся жизнерадостные женщины.

– Очень удачное выражение, но я не просто жизнерадостная.

– Да, вы ещё и красивая.

– Нет, – Пандора подавила неловкий смешок. – Никаких комплиментов, помните. Я сказала: "Не просто жизнерадостная", не для того чтобы намекнуть на другие качества, а имела в виду, что я чрезвычайно, неприлично жизнерадостная, что делает меня человеком, с которым ужасно трудно жить.

– Не для меня.

Она неуверенно взглянула на него. Что-то в его голосе вызвало трепет, в её животе появилось ощущение, словно цветочные усики осторожно ищут место, куда прикрепиться.

– Хотите сыграем в вист? – спросил он.

– Только мы вдвоём?

– За маленьким столиком возле окна, – когда она заколебалась, он отметил: – Мы находимся в компании, по крайней мере, двух десятков человек.

Это не причинит никакого вреда. 

– Да, но вы должны знать, что мой кузен Уэст научил меня висту, и я очень хорошо играю.

Он улыбнулся.

– Тогда я ожидаю полного своего разгрома.

После того, как Габриэль взял запечатанную колоду карт, они направились к панорамным окнам. Он усадил Пандору за небольшой мозаичный столик, инкрустированный драгоценными видами древесины, на котором было изображено японское дерево бонсай и пагода, увешанная крошечными перламутровыми фонариками.

Габриэль достал карты, умело их перетасовал и раздал по тринадцать. Он положил на стол оставшуюся часть колоды рубашкой вверх и перевернул верхнюю карту мастью вверх. Игра в вист состояла из двух этапов: на первом, игроки пытались набрать себе лучшие карты, а на втором, они соревновались, кто соберёт большее число взяток.

К удовольствию Пандоры, она набрала чрезвычайно хорошие карты: большое количество козырей и старших карт. Она безмерно наслаждалась собой, рискуя там, где Габриэль, как и ожидалось, был более осторожным. Во время беседы он развлекал её рассказами о семейном игорном клубе. Пандору особенно позабавила история про карточного шулера, который во время игры всегда заказывал тарелку с сэндвичами. Оказалось, что он засовывал плохие карты в бутерброды. Замысел был обнаружен, когда другой игрок попытался съесть сэндвич с ветчиной и сыром, а, в итоге, дело кончилось тем, что у него в зубах оказалась двойка пик.

Пандоре пришлось прикрыть рот, чтобы не смеяться слишком громко.

– Игорные дома запрещены законом, так ведь? В вашем клубе когда-нибудь проводились рейды?

– Как правило респектабельные клубы Вест-Энда не трогают. В особенности заведение Дженнера, поскольку половина законодателей в Англии являются его членами. Тем не менее, мы приняли меры предосторожности на случай рейда.

– Какие?

– Ну, например, установили металлические двери, которые наглухо закрываются на засов, пока доказательства не будут спрятаны. Существуют также эвакуационные туннели для членов клуба, которые не могут позволить себе быть замеченными. Кроме того, я регулярно даю на лапу полицейским, чтобы убедиться, что нас предупредят о надвигающимся рейде.

– Вы подкупаете полицейских? – удивлённо прошептала Пандора, не забывая, что их могут услышать.