– Как? – заворожено спросила Пандора.

Женщина взглянула на неё с неожиданно озорной улыбкой.

– Он протягивал мёртвых мышей по загону на веревочке.

– Какой кошмар, – воскликнула Пандора, смеясь.

– Так и было, – согласилась герцогиня со смешком. – Конечно, Габриэль делал вид, что он не против, но это было д-довольно отвратительно. Тем не менее, детёныши должны были научиться охотиться. – Леди сделала паузу, прежде чем продолжить более вдумчиво. – Я думаю, что для Габриэля самой трудной частью их воспитания оказалось держать дистанцию, как бы он их ни любил. Никаких л-ласк, нежностей или даже имён. Они не могли перестать бояться людей, иначе не выжили бы. Как сказал ему егерь, с таким же успехом он мог бы их убить, если бы приручил. Это мучило Габриэля, он так сильно хотел оставить их себе.

– Бедняга.

– Да. Но когда Габриэль, наконец, отпустил их, они упорхнули и могли жить в дикой природе и охотиться. Это стало для него хорошим уроком.

– В чём состоял урок? – серьёзно спросила Пандора. – Не любить, если заранее знаешь, что потеряешь?

Герцогиня покачала головой, одарив её тёплым и ободряющим взглядом.

– Нет, Пандора. Он научился любить лисят, не меняя их. Позволяя им оставаться такими, какими задумала их природа. 

– Надо было настоять на том, чтобы медовый месяц прошёл по-моему, – простонала Пандора, свесив голову за перила колёсного парохода.

Габриэль снял перчатки, засунул их в карман пиджака и стал нежно массировать её шею.

– Вдыхай через нос и выдыхай через рот.

Они поженились этим утром, всего через две недели после того, как он сделал предложение. Теперь молодожёны пересекали Те-Солент, узкий пролив между Англией и островом Уайт. Путешествие в три мили занимало не более двадцати пяти минут от Портсмута до портового города Райд. К сожалению, Пандора была предрасположена к морской болезни.

– Мы почти на месте, – пробормотал Габриэль. – Если поднимешь голову, то сможешь разглядеть пирс.

Пандора рискнула взглянуть на приближающийся город Райд, с его выстроенными в длинную линию белыми домами и остроконечными шпилями, которые возвышались над лесистыми берегами и бухтами. Снова опустив голову, она сказала:

– Лучше бы мы остались в Приорате Эверсби.

– И провели нашу брачную ночь в твоей кровати, на которой ты спала в детстве? – с сомнением в голосе спросил Габриэль. – В доме, полном наших родственников?

– Ты сказал, что тебе понравилась моя комната.

– Я нашёл её очаровательной, любовь моя. Но это неподходящее место для того, чем я задумал заняться. – Габриэль слегка улыбнулся, припоминая её спальню, с причудливыми образцами рукоделия в рамках, столь любимой восковой куклой со спутанным париком и одним отсутствующим стеклянным глазом и книжным шкафом с потёртыми романами. – Кроме того, кровать для меня слишком маленькая. У меня бы свисали ноги.

– Полагаю, что в твоём доме кровать огромная?

Он легонько поигрывал волосками на её шее.

– В нашем доме, мадам, – пробормотал он, – огромная кровать.

Пандора ещё не побывала в его особняке на Квинс-гейт, в королевском районе Кенсингтон. Мало того, что такой визит противоречил бы всем правилам приличий, даже в присутствии компаньонок, но и в безумном вихре свадебных приготовлений на это просто не хватило времени.

Габриэлю потребовалось почти целых две недели, чтобы найти способ, как вычеркнуть слово “повиноваться” из свадебных обетов. Лорд епископ Лондона сообщил ему, что если невеста не поклянётся повиноваться мужу во время церемонии, то церковь признает брак незаконным. Поэтому Габриэль отправился к архиепископу Кентерберийскому, который неохотно согласился дать особое и весьма необычное разрешение, если будут соблюдены определённые условия. Одно из них огромный "частный взнос", который приравнивался к подкупу.

– Разрешение сделает наш брак законным и действительным, – объяснил Габриэль Пандоре. – Если мы позволим священнику “изложить тебе", почему жена обязана повиноваться.

Пандора нахмурилась.

– Что это значит?

– Это значит, что ты должна стоять в церкви и притворяться, что слушаешь, в то время как священник объясняет, почему тебе следует повиноваться мужу. Пока ты не возражаешь, это будет означать, что ты с ним согласна.

– Но обещать повиноваться я не должна? Мне не придётся произносить это слово?

– Нет.

Она улыбнулась и при этом выглядела одновременно довольной и раскаивающейся.

– Спасибо. Мне жаль, что из-за меня тебе пришлось пройти через такие трудности.

Обвив её руками, Габриэль с насмешкой посмотрел на жену.

– Что бы я делал с кроткой и покорной Пандорой? У меня бы не было никакого спортивного интереса.

Понятно, что у них не случилось обычной помолвки, и необходимость в безотлагательной свадьбе была очевидна. Но как бы ни привлекала идея побега, Габриэль отверг этот вариант. При всей новизне и неопределённости, с которыми столкнулась Пандора, она нуждалась в том, чтобы в день свадьбы её окружала знакомая обстановка и близкие люди. Когда Девон и Кэтлин предложили воспользоваться часовней в их поместье, он немедленно согласился.

Провести свадебную церемонию в Гэмпшире и отправиться в медовый месяц на остров Уайт, недалеко от южного побережья, имели свой смысл. Этот небольшой островок часто называли “садом Англии", на нём в изобилии присутствовали сады, леса, аккуратные прибрежные деревни и разнообразные гостиницы и роскошные отели.

Но когда они приблизились к острову, его прелести, казалось, не привлекли нетерпеливую невесту.

– Мне не нужен медовый месяц, – сказала Пандора, сердито глядя на живописный городок, возвышающийся над водой. – Моя настольная игра должна попасть в магазины к рождественским праздникам.

– У любых других людей в наших обстоятельствах медовый месяц продлился бы целый месяц, – подчеркнул Габриэль. – Я же попросил всего неделю.

– Но здесь будет нечем заняться.

– Я постараюсь не давать тебе скучать, – сухо сказал Габриэль. Он встал у неё за спиной, положив руки на перила по обе стороны от Пандоры. – Несколько дней, проведённых вместе, помогут нам вступить в нашу новую жизнь. Брак внесёт значительные изменения, особенно в твою жизнь. – Он приблизил губы к её ушку. – Ты поселишься в незнакомом доме, с незнакомым мужчиной, который будет творить очень непривычные вещи с твоим телом.

– А ты где будешь? – спросила Пандора и едва сдержала визг, когда он прикусил её мочку.

– Если ты передумаешь в середине медового месяца, – сказал он, – мы сможем вернуться в Лондон. Сядем на пароход, идущий до станции Портсмут Харбор, потом на прямой поезд до вокзала Ватерлоо и доберёмся до порога нашего дома не более чем за три часа.

Казалось, это заявление её успокоило. Пока пароход продолжал плыть, Пандора стащила перчатку с левой руки, чтобы полюбоваться обручальным кольцом, в тот день она проделала это уже дюжину раз. Габриэль выбрал сапфир из фамильных драгоценностей Шаллонов, он был вставлен в золотое, инкрустированное бриллиантами, кольцо. Цейлонский сапфир, отполированный и огранённый в виде гладкого купола, являлся редким камнем и отображал на своей поверхности очертание звезды с двенадцатью лучами вместо шести. К удовольствию Габриэля, Пандора выглядела чрезмерно довольной кольцом и была очарована тем, как звезда перемещалась по всей поверхности сапфира. Эффект, называемый астеризмом, особенно бросался в глаза при солнечном свете.

– Каким образом здесь отображается звезда? – спросила Пандора, поворачивая руку под разными углами.

Габриэль ласково поцеловал её за ушком.

– Благодаря нескольким малюсеньким изъянам, – пробормотал он. – Из-за них камень становится только краше.

Она развернулась и уткнулась ему в грудь.

Их свадьба растянулась на три дня, на ней присутствовали Шаллоны, Рэвенелы и ограниченное число близких друзей, в том числе лорд и леди Бервик. К сожалению, младший брат Габриэля, Рафаэль, не успел вовремя вернуться из деловой поездки в Америку. Однако он послал телеграмму и пообещал отпраздновать с ними свадьбу, когда приедет домой весной.