— По-честному, мне стоило бы предложить тебе выбор между смертью и службой на стене, лет эдак на тридцать, а то и все пятьдесят… Однако… — Сделал паузу дед.

— Однако? — переспросил подсудимый.

— Я нашёл другой способ наказать тебя. Возможно, даже более жестокий, но, тем не менее, оставляющий тебе шанс вернуться к нормальной жизни…

— Какой? — внук чувствовал, что назревает нечто крайне масштабное, дед был не из тех, кто попросту бросается словами.

— Как ты знаешь, твой брат не попал в том бою ни к Хель, ни в Вальгаллу. Это может значить только две вещи: либо он жив, либо стал драугром. — Дед грустно улыбнулся. — Я дам тебе шанс всё исправить. Ты будешь изгнан из Нордгарда со священным долгом найти Торальфа. Знаю, священный долг ни на кого не возлагали уже полтысячи лет, тем более, в качестве наказания. И, тем не менее, я считаю, что этот случай как нельзя более подходит для его применения. Если брат жив, верни его домой, если же стал нежитью, ты знаешь, что делать. В доказательство привезёшь голову. В обоих случаях ты будешь прощён. Даже те кланы, чьи сыновья погибли по твоей вине, признают исполненный священный долг понесённым наказанием. Всё, сегодня твой последний день в землях клана. Завтра утром ты отправишься на поиски. Постарайся попрощаться с теми, кто тебе дорог и хорошо собраться в дорогу. Можешь даже взять с собой отряд людей, если такие идиоты найдутся после того, что ты сотворил. — Печально усмехнулся старик. — Я сообщу ярлам остальных кланов о своём решении, чтобы они не пытались искать правосудия сами. Я всё сказал, можешь идти готовиться.

— Но с чего мне начать, мы же обшарили всё на пятьдесят лиг вокруг и ничего не нашли, а нас была не одна сотня! — В голосе юноши слышалось отчаяние.

— А вот это уже решать тебе. С меня же хватит того, что дал тебе ещё один шанс. Постарайся всё исправить! Или умри пытаясь, но без брата сюда не возвращайся! — Сверкнул сталью во взгляде дед.

— Я всё сделаю, мой ярл. — поклонился кивком головы осуждённый, поняв, что разговор окончен, а пытаясь его продолжить, только разозлит и без того с трудом подавляющего ярость воина, который легко размажет его по полу своего кабинета парой ударов, если захочет.

— Тем же утром я обошёл эту четвёрку ротозеев, и они не оставили меня, решив последовать за мной. — рассказчик кивнул в сторону друзей, опустивших взгляды в землю, чувствуя свою долю вины за случившееся, и продолжил. — Последним я навестил Торстейна, втихаря «одолжив» у того книгу, где описывался ритуал призыва. Пока мои друзья собирались в поход, я заключил сделку, продав свою душу в обмен на местоположение брата, возможность девять раз воскреснуть после смерти и знание языков, которые могут потребоваться по пути. — Он заметил, что взгляды Лоссчестеров заметно потеплели и больше не выражали неприязни. — Как выяснилось, отряд, пленивший Торальфа, был перебит на пути к жертвенному алтарю их северными соседями, живущими в ледниках, потомками турсов Нифельхейма. Они не в пример хримтурсенам более мирный, спокойный и привязанный к своей земле народ, но даже им не по нраву, когда соседи пытаются призвать ещё одного Йотуна. На западе их ледников расположен крупный порт, в который прибывают корабли торговцев. Брат жил у этих людей льдов до прибытия первого судна, а затем уплыл из Хримланда, точнее, Исланда, как зовут свои ледники местные. К несчастью, на судно напали пираты, которые вновь пленили его, продав в рабство. Покупателем был Имир Дрэйхэма. Думайте сами, заплатил ли я слишком дорого. — Развёл он руками.

— А я всё равно не возьму в толк, зачем тебе было призывать демона в амбаре и что за сделку ты там заключил? Точнее, сделок было аж шесть! — Подозрительно прищурился Лиам.

— Когда я умер в первый раз, оказавшись в серых пределах, пока шло возрождение тела, я много думал о том, что произойдёт, когда я вызволю брата? Ведь тогда договор будет исполнен, а демону ничто уже не помешает подстроить мою смерть, забрав душу. Тогда я вызвал его ещё раз и предложил новую сделку. — Фёдд отчётливо заметил, как напряглись братья-рыцари. — Я предложил ему выкупить мою душу за души убитых врагов. Он согласился, однако, цена оказалось высока. Я должен отдать пять сотен душ, чтобы освободить свою.

— Ты!!! Да ты… Ты хоть понимаешь, во что влез? — Вспыхнул Матиас. Его брат, впрочем, оставался спокойным, погружённый в какие-то свои размышления. — Мало того, что теперь тебе придётся убить несколько сотен людей, так разве ты не знаешь, что принося жертву демону, ты тем самым отдаёшь ему свою душу?

— А кто говорил о жертве? Тех шестерых мы просто казнили за их преступления, как и прочих на этом костре. — Хротгар кивнул в сторону медленно угасающего пламени. — А с их душами я договаривался уже прогулявшись за ними в серые пределы. Заметь, все они добровольно согласились на сделку с демоном, когда я рассказал им немного о призрачном существовании.

— Как добровольно? По собственной воле обречь себя на вечность боли и отчаяния? — Округлились глаза Мэта. — Этого не может быть, ты врёшь! Демоны — мерзкие и подлые жители преисподней, один из этих тварей убил нашу мать!

— Я, конечно, прошу прощения, Мэт… Можно я буду звать тебя Мэтом? — Увидев утвердительный кивок, он продолжил: — Так вот, я заранее прошу прощения за то, что сейчас скажу, но то, что один из демонов убил вашу мать, ещё не делает их всех сволочами и воплощениями зла. Более того, тот, с кем имею дело я, производит впечатление вполне адекватного и разумного купца, только товар у него особый. — Младший из братьев хотел что-то возразить, но был прерван.

— А какого цвета аура у твоего демона? — Спросил Лиам, а после небольшой паузы добавил: — Если, конечно, он её не скрывал.

— Сине-зелёная. А что? — Заинтересовался Чёрный Топор.

— Нет, ничего такого… Просто, он не тот, кто нам нужен. — Пояснил старший Лоссчестер. — У убийцы нашей матери аура была ужасающе чёрной. А это чёрное пламя в глазах. Никогда не думал, что огонь может быть чёрным. Да ещё и стольких разных оттенков.

— Лиам, что ты несёшь? Все они твари! — Не унимался младший.

— Мэт, ты ещё молод и многого не понимаешь. Поверь, не всех тварей можно однозначно отнести к нечисти. Например, что ты можешь сказать о драконах? — Осведомился старший из братьев, а Хротгар по тону понял, что вопрос был с подвохом.

— Но это же совсем другое дело… — попробовал не согласиться Матиас.

— Почему? Потому, что это не дракон сожрал нашу мать? — Отрезал Лиам, а его брат застрял на полуслове, подавившись собственным голосом. — Вспомни магистра: «Не спеши бросаться обвинениями, пока подробно не изучишь проблему.» Так он говорил. И я всё больше убеждаюсь, что он был прав.

— Но как же люди, которых он ему продал? — Едким голосом попробовал вернуть инициативу младший из рыцарей, кивнув в сторону северянина.

— Люди?!? — Взъярился старший. — Это те, которые топят детей, чтобы те стали нежитью? — Этот аргумент попал точно в цель и Мэт надолго задумался.

— Ладно, раз уж вы, наконец, закончили препираться, может расскажете, кто вы такие и откуда столько знаете о разных тварях? — Вклинился возрождённый. — Нашу историю вы услышали. А я как-то уже с трудом верю, что вы вассалы барона из Нуринга.

— Если в двух словах, то мы не чьи-то вассалы, а орденские рыцари. Слышали когда-нибудь про Орден Сокрушителей Скверны? — Ответил Лиам.

— Если честно, не слышали. — Обведя взглядом своих людей и задержавшись на покачавшем головой Расуле, произнёс Фёдд.

— На самом деле, я не удивлён. Что в Нордгард нас никогда особо не пускали, что в Дрэйхэм, впрочем, туда вообще иноземцев не пускают. Орден уже много веков занимается истреблением разных тварей, когда-то это название было очень известным. Правда, после великой охоты, когда нечисть затихарилась, про неё потихоньку забыли, сейчас мало кто верит в вампиров и даже оборотней, встречающихся гораздо чаще. Так что и нас, если сказать правду о том, кто мы есть, люди считают либо полоумными, либо детишками с разыгравшейся фантазией. Думаю, я ответил на твой вопрос? — Вопросительно поднял бровь Лиам.