Отъехав достаточно далеко от лагеря и сняв, наконец, маски с лиц, Хротгар и его команда перебирали трофеи. Было приятно видеть воодушевлённые лица друзей и в особенности хищно ухмыляющееся и ещё не отошедшее от охотничьего азарта лицо Лирдэйл.

Сейчас он вспоминал все свои приготовления, прикидывая, не прокололся ли он где. На его лице блуждала самодовольная улыбка — он нигде не мог найти чего-то, что могло их выдать. Значит, не зря он оставил в живых того пацана из дровяного сарая, которого прекрасно видел сейдическим зрением сквозь тонкую дощатую стену. И с телами получилось очень удачно — он специально заранее наказал всем ничего никому не отрубать — ни пальцев, ни голов, ни конечностей, чтобы можно было, зацепив их крюками, утащить с собой все трупы, не оставив никаких следов, кроме пролитой крови. Некоторых даже протыкали крючьями заживо, сходу уволакивая за собой.

И копьё у Хельмара удачно позаимствовал — ну не тянет цверг своей комплекцией на одноглазого Всеотца. И маски из черепов грамотно сделал, не забыв смазать сажей лица членов отряда, чтобы в темноте из-под масок было не видно. На своей же маске предусмотрительно залепил мелкой костью одну глазницу — для аутентичности. Вот только варить ещё в приграничном поселении трупы ночников, чтобы отделить мясо от костей, пришлось долго и муторно, да и воняло страшно. Зато у местных свиней потом был целый пир — подумать только: целых восемь чанов свежего кожно-мясного варева — их сроду так сытно не кормили! Да и добытых костей и черепов как раз оказалось достаточно, чтобы сделать маски для своей зондер-команды и попоны для лошадей. Северянин хотел их натереть местным фосфоресцирующим мхом — пришло в голову воспоминание из прошлой жизни о собаке Баскервилей, однако, от лишних хлопот спасла Лирдэйл, которая, как оказалось, знала отличное освещающее плетение, использовав которое, она сделала все собранные кости тускло светящимися фонариками. Он тогда ей ещё долго мозг выносил, чтобы цвет и интенсивность свечения были правильными и будили могильный ужас. Также кстати оказались её магические познания для организации огненных следов копыт, да и плетение покрова тишины, сделавшее их и коней бесшумными, сработало просто чудо, как хорошо. Магическая же поддержка Хельмара свелась к образованию тумана. Сначала хотели накрыть лагерь сплошным туманным ковром, но потом решили, что огненные следы так будет не видно, по-этому ограничились перьями. А ещё крепыш простеньким бытовым заклинанием подмёл следы от копыт и волочащихся тел.

В общем, мистификация получилась грандиозной. Наверняка тот парнишка из сарая как следует в штаны напрудил. Главное теперь, чтобы после его рассказов в городе слухи пошли, на это как раз и был основной расчёт.

Уже заканчивая рассовывать снятые с похищенных из лагеря тел трофеи в рюкзак и седельные сумки, Хротгар обвёл всех участников вечеринки взглядом и спросил:

— Ну что, понравилась вам наша первая Дикая Охота? — Лукаво подмигнул он, расплываясь в плотоядной улыбке.

— А то! Ещё как! — первой среагировала магичка. — Хорошо, только мало, продолжения хочется! Но ты не обманул моих ожиданий, я осталась крайне довольна охотой… — её глаза всё ещё горели азартом и это было настолько естественно и красиво, что лидеру северян вновь пришлось утихомиривать разбушевавшиеся гормоны.

— Хорошенького понемножку! — Ответил возрождённый, — И так по шесть туш на нос уволокли, были и нет, как корова слизнула! Но потом можно и повторить… — Многозначительно протянул он.

— Фёдд, да ты же меня знаешь — я всегда с радостью! — Встрял Торстейн, расплывшись в широченной довольной улыбке чеширского кота. — Давненько я так не веселился. Мы их расходуем, а они на нас пялятся в ужасе с трясущимися коленками и не рыпаются — прямо как бараны на заклание! Только те, что посмелее, немного подёргались, но что их убогие ковыряльники против кольчуги чёрной стали? — Здоровяк разразился смехом.

— А меня, вот, беспокоит, не вызовем ли мы подобным поведением гнев богов? — Немного настороженно и с опаской вполголоса спросил Цверг. — Всё-таки Дикая Охота — это исконная забава Одина…

— Не волнуйся, брат, сегодня Один явно был на нашей стороне! — Успокоил друга Хротгар, — К тому же, я уверен, если он наблюдал за нами, то зрелище ему явно понравилось. Он же ко всему прочему ещё и бог мудрости, вспомни саги — он всегда поощрял военные хитрости!

Потратив некоторое время на сборы, переодевшись и бросив тела в глубокий овраг и добротно завалив их сверху камнями, чтобы не было видно, на что ушло чуть ли не полночи, честная компания забрала из загона возле лагеря лошадей и, подметая за собой следы, направилась в город.

Добравшись до окраины города, пока луна ещё ярко освещала небо, карательная команда первым делом направилась в пригородное поместье лорда. Поместье, конечно, не восхищало королевским размахом, но всё равно было достаточно обширным и основательным — было и несколько полей овса и пшеницы, и добротные крестьянские селения, состоявшие из полутора десятков строений каждое. Хотя дома и были деревянными, но были построены из ладных брёвен, крыты не соломой, а осиновой дранкой, некоторые даже черепицей, причём, в основании каждого дома лежал добротный каменный фундамент. По всему было видно, что крестьяне в хозяйстве лорда жили весьма вольготно и не бедствовали. На холме же в центре владений величественно возвышался небольшой, но весьма солидный замок, обнесённый приличных размеров каменной стеной и рвом. Мост через ров не был поднят, но его охраняли несколько кряжистых и хорошо бронированных охранников, видимо дружинники лорда.

Подъехав по мосту к воротам и представившись, Хротгар и его люди дождались появления привратника и проследовали за ним к конюшням, где, что было удивительно, хватило места не только для их лошадей, но и для трофейных. Было очевидно, что сэр Эрдал увлекается лошадьми, поскольку его конюшни поражали своим размахом и обустройством. Они располагались в огромном по площади здании с каменными стенами, облицованными изнутри деревом, причём дубом, а не дешёвыми породами, вроде сосны или ели. Из того же дуба, кстати, отлично выструганного, были сделаны загоны и стойла, в которых помимо семейных лошадей хозяина и скакунов дружины, стояли животные всех набранных им наёмников. И даже после размещения ещё шести лошадей команды северянина, а также трофейных, в конюшне оставалось ещё достаточно места, чтобы вместить ещё столько же! По дороге к выходу, возрождённый отметил, что в конюшне трудится не менее десятка конюхов, кроме того, в кормушках лошадей было не сено, а вполне пригодное для питания людей овсяное зерно, судя по всему, собранное с виденных ранее хозяйских полей. Похоже, лорд не испытывал проблем с деньгами и охотно тратил ресурсы на своё увлечение. Даже пол был целиком выложен из камня, а в стойлах обильно усыпан смесью сена и древесной стружки, чтобы животным было теплее и за ними было проще убирать.

Устроив свой верный транспорт на постой, отряд последовал за привратником уже в замок, где им выделили комнаты в гостевом крыле. Замок, снаружи казавшийся скромным и небольшим, поражал воображение размерами и количеством внутренних помещений, при этом вызывая уважение хорошо продуманной планировкой, совмещавшей комфортное расположение комнат с обилием различных оборонительных сооружений, необходимых в случае прорыва внутрь врага. Последние, впрочем, совсем не мешали размеренному течению жизни внутри в мирное время. Стоит заметить и то, что внутренний простор был достигнут не в ущерб толщине внешних стен. Кроме того, в каждой из выделенных гостевых комнат помимо весьма недурственной и приятной глазу обстановки наличествовали полноценный камин и кладовка с дровами для него.

Что касается обстановки в замке, то всё вокруг было пропитано чувством вкуса при полном отсутствии показной роскоши, которую северянин ожидал увидеть в доме у наделённой властью и богатством особы. Все предметы убранства были к месту, в то время, как полностью отсутствовали какие-либо излишества, призванные подчеркнуть статус своего владельца. Разве что пару раз на стенах взгляд Нордгардца отметил щиты, видимо с родовым гербом местного правителя. Герб изображал геральдический щит, словно ограждающий лес и дома людей, скрывающиеся за ним, а над щитом парил сокол, сжимающий в лапах меч, неусыпно наблюдая за происходящим. Насколько северянин мог трактовать, герб олицетворял защиту и надзор за подданными со стороны правителя.