Я хмурюсь.

— И что это означает? Почему я? Я не убивала пятерых его приятелей.

Стреляю в Джая яростным взглядом, не обращая внимания на то, как он закатывает глаза. Это был самый ужасный опыт моей жизни: как Череп сунул свою руку между моих бедер, а потом звук пуль. Бам. Бам. Бам. Бам. Бам. И Череп остался невредим.

— Я сделаю вид, что не слышал этого. — Тэд набивает рот беконом и открывает досье. — То, что я собираюсь вам показать, может расстроить, — удается промямлить ему. — И это абсолютно странно.

Тэд перебирает содержимое папки, останавливается и пихает ее мне. И первое, что я вижу — это фотография Черепа. Черные чернила татуировок... кости... черные глаза. Меня пронзает дрожь.

— Ох, пардон. — Он перелистывает страницу и останавливается на какой-то фотографии.

Какого хр… У меня отвисает челюсть, и Джай выхватывает папку у меня из-под носа, чтобы поближе рассмотреть.

А потом впивается в меня взглядом своих темно-синих глаз.

— Это же ты.

Джай

Ужас, как же похожа на Эмили женщина с фотографии. Темные волосы и карие глаза — даже такие же мелкие веснушки, начинающиеся на одной щеке и переходящие через переносицу к другой. Есть едва уловимые различия, которые видны мне, например, глаза этой женщины немного меньше и то, что кончик ее носа немного вздернут, но все же... это чертовски жутко.

— Ну, это на самом деле не ты, но, черт подери, до чего же похожа, — говорю я.

Я бросаю фотографию через стол и смотрю на Эмили. Ее кожа бледнее, чем обычно, брови нахмурены, губы сжаты в линию, а уголки их опущены.

Заметив, что я наблюдаю за ней, она кривится.

— Вот отстой... — говорит Котенок. — Я имею в виду... я похожа на его покойную жену.

— Как я уже сказал, — заявляет Тэд, — он больной.

— Короче, что мы делаем с Джоэлом? — спрашиваю я. — Его поиск — моя главная задача.

Тэд берет пакет апельсинового сока и наливает себе большой стакан.

— У меня есть приятель в элитной оперативной группе ФБР, готовой прижать Черепа. Я попросил его держать ухо востро по поводу любой информации о твоем брате. Я сообщу, если что-нибудь всплывет. — Он мельком смотрит на свои часы. — Через несколько часов моя смена. Пора ехать, если хочу успеть вовремя. — Затем осматривает кухню. — У вас есть какие-нибудь контейнеры?

— Я не знаю, — вздыхает Эмили. — Это не наш дом.

Тэд отмахивается от нее.

— Я не слышал этого.

Он обыскивает кухонные ящики и, в итоге, находит один, заполненный пустыми пластиковыми контейнерами и стеклянными банками. Взяв самый большой, что смог найти, Тэд кладет его на стойку и начинает накладывать в него еще теплый завтрак. Заполнив контейнер наполовину, Тэд останавливается, чтобы взглянуть на нас.

— Вы же не возражаете, не так ли?

Я качаю головой.

— Угощайся.

Все равно я уже наелся омлетом. Мой желудок, кажется, сжался до размера мячика для гольфа. Когда он заканчивает накладывать, щелкает крышкой и берет контейнер.

— Я выйду на связь, как только мой осведомитель появится у меня с новой информацией.

Выдохнув, Котенок отталкивается от стойки и идет в гостиную. Есть небольшая вероятность, что она бесится из-за того, что я втянул во все это копа... но она не знает его так, как я. Уверен, он хорошо себя зарекомендует и завоюет ее доверие.

Я провожаю Тэда до входной двери, и он останавливается, когда выходит на крыльцо.

— Эй, я могу быть честен с тобой? — спрашивает он, резко повернувшись ко мне лицом.

Мне не нравится, как Тэд напряжен. От этого я начинаю нервничать. Прислоняюсь к дверному косяку, но от этого не становится комфортнее.

— Ты должен бросить девчонку, мужик. Она принесет тебе только неприятности.

— Нет…

— Он хочет ее, Стоун. Очень.

— Этого не случится, Тэд. Любая проблема, которую она приносит мне, это расплата за те неприятности, что я подсунул ей первым. Это из-за меня она находится в этом беспорядке. Ее не должно было там быть.

Он опускает взгляд на обшарпанный деревянный пол.

— Я лишь надеюсь, ты знаешь, что делаешь...

Не знаю. Понятия не имею, но не могу сдаться сейчас. Еще нет.

— Езжай осторожно, — говорю я ему, отворачиваясь. — Всякий раз, когда у тебя будет появляться новая информация, я буду ждать здесь.

Захожу внутрь и закрываю за собой дверь. Дерево за моей спиной холодное и неудобное, когда я опираюсь на него. Исчезновение Джоэла с радара — плохой знак. Я лелею большие надежды, но я также и реалист. До ухода в подполье, я рассчитывал, что шанс на выживание Джоэла составлял приблизительно пятьдесят семь процентов — проценты, ради которых я был готов рисковать своей жизнью. Теперь же их около двадцати четырех. Готов ли я ради этих процентов рискнуть всем?

Теперь уже не знаю.

Эмили

Прошло пять дней, но от Тэда ни единого слова. Джай стал… более задумчивым, чем обычно.

Его зубы оставляют след на моей ключице, пока он запутывается пальцами в моих волосах. Он пахнет виски — дорогим сортом виски.

Я изо всех сил стараюсь удерживать его в хорошем настроении, но его позитивный настрой угасает.

Он часто использует слово «если».

Если Джоэл жив...

Если мы выживем...

Если я убью Черепа.

Это обескураживает, мягко говоря.

Несколько дней назад он был достаточно уверен, что сможет захватить мир, но теперь как будто утопает в своих проблемах. Все, что он хочет делать — это трахаться, спать и есть, и то, только тогда, когда его живот заурчит, напоминая его накормить.

В этот момент, несмотря на отсутствие аппетита, он двигается так, словно голоден. Я дрожу, пока большими грубыми ладонями он скользит вниз по моим бокам, щипая и сжимая мою плоть, пока не останавливается, чтобы опереться о мои бедра. Я не знаю, сколько времени мы этим занимаемся... возможно, несколько часов. Каждая восхитительная секунда, кажется, скрывает нечто большее. Мои мышцы дрожат от истощения. Они все еще болят после побега. Это особенно ощущается, когда мои ноги обернуты вокруг его талии, как сейчас.

Он скользит членом внутри меня, горячим дыханием касаясь груди. Я уже ничего не соображаю, поскольку тело пытается оправиться от третьего оргазма. Как мое тело может чувствовать себя настолько истощенным и настолько живым в одновременно? Словно я тащилась два километра только для того, чтобы очутиться в эпицентре торнадо. Это не имеет смысла.

— Эмили.

Я замираю, поскольку его хриплый, умоляющий голос вызывает мурашки на моей коже.

— Ты нужна мне.

Я провожу пальцами по его коротким волосам.

— Я здесь.

Джай сжимает мою голову, продолжая отчаянно двигать бедрами.

— Ты нужна мне, — повторяет он.

Его мягкие губы касаются моей груди, затем он медленно двигается вдоль шеи, пока его взгляд не встречается с моим. Я полностью теряю себя в его пристальном взгляде. В его синих глазах пробивается серебристый блеск. Он просачивается сквозь тени и парализует меня на месте. Я очарована. Совершенно беспомощна. Затем он закрывает глаза и прижимается своим лбом к моему. Джай грубо и агрессивно рычит — этот звук исходит откуда-то из глубины груди. Его неровное дыхание перемешивается с моим, и вскоре резко и умоляюще мое имя слетает с его губ, пока он кончает в меня, оставив задаваться вопросом: что, черт возьми, все это было?

Прошла почти неделя.

Я держу пистолет перед собой, руки трясутся, а мышцы болят. Сердце стучит в груди, как боксер-чемпион, бьющий грушу. И как побитая боксерская груша, я чувствую, что в любой момент развалюсь на части.