Джай обращает внимание на Хасса.

— Ответь ей. Когда ты ее набил?

Хасс смотрит то на меня, то на Джая, его глаза блестят.

— В Мексике, — говорит он, его голос такой же грубый, как и щетина на подбородке. — На мой двадцать третий день рождения шесть лет назад. Счастлива?

Тэд смеется.

— Не беспокойся. В мире нет ответа, который мог бы сделать ее счастливой. Я все перепробовал.

Они смеются — даже Джай смотрит на меня через плечо с самодовольной ухмылкой. Оборжаться. Я продолжаю есть свою клубнику. Уж извините, что татуировка с черепом нервирует меня. Возможно, мне стоит напомнить им о человеке, против которого мы бьемся.

— Не волнуйся, Тэд, — я ухмыляюсь, бросая хвостик клубники в миску, — не у всех мужчин есть то, что может сделать женщину счастливой.

Джай и Хасс смеются, а Тэд выглядит обиженным.

— Ты даже не знаешь, на что я способен, — говорит он, защищаясь.

Я отмахиваюсь от него, беру еще одну ягоду и подношу ее к губам.

— Я могу сделать такое, что ты даже не представляешь; такое, что изменит твой взгляд на клубнику, которую ты так любишь.

Я закрываю рот, не желая кусать ягоду, пока он ухмыляется мне. Кто, черт возьми, использует клубнику во время секса? Кто в здравом уме станет переводить такие вкусные ягоды?

Мужчины быстро возвращаются к серьезному разговору. Оружие и машины упоминаются в каждом втором предложении, поэтому я пропускаю все мимо ушей. От мысли об опасном, быстро развивающемся спасении мне хочется упасть в обморок. Должна признать, они знают свое дело. Слушать их план — это как слушать сценарную раскадровку боевика, зачитываемую вслух. Предпочитаю этот вариант вместо того, чтобы быть в центре действия. Они приказали мне отсидеться здесь, и я не собираюсь спорить на этот счет. Я все равно буду только тормозить их. Я не вожу быстро и не меткий стрелок, как они. Тем не менее, мне хочется быть там с Джаем. Сидеть в пустом доме, ожидая его, как в прошлый раз, довольно напрягает... но на этот раз будет невыносимо.

— Ну ладно, — объявляет Тэд, поднимаясь на ноги. — Давайте сделаем это.

Они собирают оружие и встают с дивана. С самодовольной ухмылкой Хасс выхватывает из моей миски клубнику и засовывает ее в рот. Я хмурюсь, пока он жует и бросает хвостик мне в миску.

— Лучше не начинай, Хасс. Джай надерет тебе задницу, — предупреждает Тэд, выпихивая его в коридор.

— Они «того»?

— Я не знаю, кто они там, но точно трахаются. Никто не остается взаперти в домике у озера, не имея кого-то сумасшедшего, чувственного, сексуального…

Их разговор затихает, когда они выходят из дома, и я очень рада, что не дослушала его до конца.

Джай останавливается передо мной, взгляд его темно-синих глаз устремлен в коридор.

— Не нравится он мне, — заявляет он, и я тоже хмурюсь.

Ревность — это очень сексуально в человеке, который тебе нравится. Напряженность в его мышцах, хмурый лоб и сжатая челюсть... не знаю почему, но это заводит меня. Может быть, это потому, что я никогда раньше не видела ревности из-за меня. Достаточно лишь этой мысли, чтобы вызвать у меня застенчивую улыбку.

— Конечно же, он тебе не нравится.

Держа пистолет дулом вниз, Джай наклоняется. Он притягивает меня к себе через кухонную стойку за воротник моей тонкой хлопковой ветровки. Плененная его горящим взглядом, я следую за ним, позволяя ему притянуть меня ближе.

— Я вернусь, — бормочет он, опуская взгляд на мои губы.

— Не сомневаюсь.

— Когда вернусь, мы поговорим.

— Ох. — Я хмурюсь. — Как загадочно.

Он наклоняется и целует меня сухими губами. Мое сердце бешено стучит, и страх никогда его больше не увидеть растет в геометрической прогрессии.

Воротник моей ветровки возвращается на место. Если бы не это, я бы даже и не поняла, что он отпустил меня.

— Пока не забыл...

Я поворачиваюсь и прислоняюсь к столешнице, пока Джай обходит кухонную стойку и встает передо мной. Он достает черный пистолет из-под рубашки и кладет его рядом со мной. Не знаю, что страшнее: факт, что пистолет менее чем в десяти сантиметрах от меня, или то, что Джай думает, будто есть шанс, что я использую его.

— Ты можешь позаботиться о себе, пока меня не будет? — спрашивает он, его голос полон беспокойства.

— У тебя есть пушка поменьше?

Крошечная улыбка появляется на его губах, но ему удается сдержаться.

— Просто помни, что я тебе говорил, и будешь в порядке.

Джай поглаживает тыльной стороной пальцев мою щеку, и каждой клеточкой своего тела мне безумно хочется взять его за руки и попросить остаться. Вместо этого я обнимаю его за шею и желаю удачи...

Если бы у меня было мужество рассказать ему, что я чувствую на самом деле. Если бы только у меня хватило смелости отпустить свои сомнения и позволить ему заполучить меня так, как он хочет.

Джай

Черт, я готов. Я ждал этого дня слишком долго. Возможно, я прошел долгий путь, но это неважно. Важно то, что я сейчас здесь.

Это все, что имеет значение.

— Они опаздывают, — тихо шепчет Хасс с водительского сиденья, пока мы паркуемся у обочины дороги. Это неприметная проезжая дорога, по бокам обсаженная густым кустарником. Хасс говорит, что появление здесь свидетелей — минимально, что делает это место идеальным для засады.

Я мало что знаю о Хассе, так же известному как Джордан Хасстел, но за то короткое время, что знаком с ним, уже составил список того, что ненавижу в нем. Первое: он перфекционист. Все должно идти по плану. Он переживает о малейших изменениях. Видимо, из-за этого ему некомфортно. А я давно решил, что те, кто не может подстроиться под внезапные изменения, слабы и им нельзя доверять. Второе: он дамский угодник, и не самый лучший. Истории, которыми обмениваются Хасс и Тэд, со мной уже случались. Но сейчас я только хочу вспоминать тело и лицо Эмили. Не могу перестать думать о том, что и ее так не уважали мужчины, которые были до меня. Уроды, которые не заботились о ней так, как я сейчас... И от этих мыслей мой палец дергается на курке винтовки, которую я держу. Третье…

— Не стоит больше тратить время, — объявляет Тэд, отстегивая ремень безопасности. — Они покажутся в любую секунду. Давайте уже займемся делом.

Я натягиваю капюшон на голову и дергаю ручку двери. Дует холодный ветер, и я прижимаю винтовку к груди, пока мороз обжигает кончик носа и касается щек. Пинком захлопываю дверь и бегу так быстро, как только могу, пока не преодолеваю сто метров вдоль дороги. Тэд справа от меня, прикрывает ту сторону улицы. Когда достигаю своего знака, я бегу в лес и прячусь среди деревьев. Сухие ветки и листья хрустят под тяжелыми ботинками, но очень тихо по сравнению с шумом в моих ушах. Тяжело дыша, засовываю руку в карман черной худи и достаю красную лазерную указку. Я указываю на дорогу и нажимаю на кнопку три раза. Сразу же после меня появляется зеленый лазер Тэда с другой стороны дороги и следует три вспышки. Я смотрю на машину, и Хасс моргает фарами один раз.

Теперь ждем.

— Стоун?

Я подпрыгиваю от спокойного голоса Тэда, звучащего из рации. Вдыхаю через нос и выдыхаю, вытаскивая громоздкое устройство из кармана.

— Ты до усрачки напугал меня. Чего?

Слышу, как он ржет с той стороны дороги, и закатываю глаза. Вот вам и маскировка.

— Помнишь, как ты пролил кофе на костюм капитана?

Я давлюсь смехом, не в силах сдержаться. Это был мой четвертый день в полиции, и я споткнулся, когда нес свой утренний кофе. Тогда я не знал Тэда. Его перевели за день до того, как я пришел, и он был самым громким ублюдком, ржущим над плечом капитана, когда тот обматерил меня у всех на глазах. Почему-то мы стали друзьями после этого.

— Да. Я помню.

— Веселые были времена. Я скучаю по тебе в участке, брат.