— Будешь мешать спать, уйду в мужской монастырь, — предупредила, укладывая голову на очередном плече, под тихий мужской смех. — И зачем столько мужей? Один был, вечно коленок было жалко, теперь пятеро и все равно негде нет мне горемычной буйну голову притулить. Только спать не давать и горазды, — бурчала я, устраиваясь поудобней.

Уже уплывая в сладкую дрёму, услышала:

— Что с ней?

— Спит и мерзнет.

Меня укутали еще одним одеялом, стало намного теплее. Хоть кто-то заботится! Знала бы кто, выдала бы пирожок.

— Кто это мог сделать?

— И чего добивались?

«Правильные вопросы, мальчики, вы подумайте, а я пока посплю», — устало мелькнуло в голове, и это было последней здравой мыслью.

Проснулась я с больной головой. Несколько минут лежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к окружающим меня звукам и размышляя о причинах похмельного синдрома. Но в голове зиял пробел, заканчивающимся разговором с вампиром. Засыпала я тоже рядом с ним, а сейчас была окружена мужьями — их размерное дыхание, запах, и близость тел ощущались и фиксировались подсознательно, как и то, что еще один мужчина спал в кресле. Знакомый мужчина, и если верить слуху тот, на чьей груди я спала совсем недавно.

Открыла глаза и зажмурилась — предрассветные сумраки отозвались резкой болью в голове. Сдержала рвущийся из груди болезненный стон и, отследив угасающие искры мигрени, снова открыла глаза. В этот раз рези уже не было. Полежала, прислушиваясь к организму, но более ничего тревожащего не обнаружила.

Выбралась из жарких объятий. Села. От прострелившей острой боли, снова закрыла глаза и немного посидела, тщательно отслеживая, как затихает звон в ушах и отступает багровая пелена.

Встав с постели, положила под руки мужчин на свое место подушки, улыбнувшись, поправила одеяло, прикрыв соблазнительную спину Дэмриана и мускулистое плечо Рейдерана, подавляя желание прикоснуться к обнаженной коже губами.

Отвернулась в поисках третьего сопящего. Леон спал трогательно — полностью одетый, устало развалился в кресле, видимо притянутом из гостиной, с книгой в руке, и даже сейчас его лоб не покидала морщинка выдающая тревогу и сосредоточенность, словно и во сне он продолжал решать какую-то проблему. Улыбнулась этому несоответствию: именно Леон виделся мне самым легкомысленным и беззаботным из всех окружающих меня мужчин, а нет — демон и дракон безмятежно спят, а этот решает какие-то одному ему ведомые задачи. Захотелось хоть что-то сделать для блондинчика. Подхватила сбитый в ногах мужей плед и укрыла ирлинга. Вытащила книгу, глазами пробежалась по названию — «История рас». Заинтересованно открыла, но в сумраке буквы сливались, а зажечь свет я не умела. Попеняла на себя за собственную беспомощность и за то, что совсем не вникаю в быт и вышла в гостиную.

В оставшемся одиноком кресле сидел вампир с бокал в руке. И жидкость в этом бокале подозрительно напоминала кровь. Вздрогнула, а потом усмехнулась: нужно привыкать к новым реалиям.

— Проголодался? — спросила с улыбкой, подходя ближе. — Могу поделиться. Немного.

От звука собственного голоса вновь заболела голова, и я устало поморщилась.

— Что с тобой?

Хотя вампир говорил негромко, но я снова скривилась. Нет, так дело не пойдет, нужно обзавестись местный аналогом аспирина.

— Голова болит. Если бы была в своем мире и пила, решила бы что похмелье, а так…, - натянуто улыбнулась и развела руками.

Я еще договорить не успела, а уже была подхвачена на руки и усажена на колени. Широкая прохладная ладонь легла на лоб, даря облегчение.

— Спасибо, — пробормотала я, блаженно прикрывая глаза и прислоняясь к плечу вампира. Что-то в этом движении было неуловимо знакомым и таким привычным, будто я делала так уже не единожды.

Несколько минут мы сидели в тишине, я слушала стук вампирского сердца и удивлялась тому, что ничего про них не знаю, а то, что знаю… это просто бррр.

— Расскажи мне о себе. Мы столько времени были вдвоем, а я о тебе, кроме имени, ничего не знаю, — попросила шепотом, удивляясь тому, что к вампиру меня тянет, как и к мужьям — иррационально, подсознательно, так словно я уже давно поняла, кто он для меня и что значит, но осознание запаздывало.

И почему на меня так ирлинги не действуют? Если все они мои суженные, то почему одних я принимаю быстро и чувствую, а остальных держу на расстоянии? Неужели до сих пор не простила парней за то, что выдернули меня из моего вязкого болота, в котором я тонула последние несколько лет?

— Не сейчас, — хмуро улыбнулся Ксай, думая о чем-то своем и я, взглянув в его глаза, уловила обиду… нет, не обиду, огорчение на то, что я не потрудилась расспросить его о нем там в его замке.

Улыбнулась покаянно в ответ, обещая себе, что непременно найду время и восполню пробелы в своих знаниях. А еще я задолжала серьезный разговор дракону и это грызло меня.

— Ты помнишь, что случилось ночью? — выдернул меня из запоздалых сожалений голос вампира.

— Смутно. Что-то странное снилось, но помню только приторно-сладкий запах, — призналась я, напрягая мозги воспоминанием о сне, на что голова уже привычно отозвалась болью. — Слушай, а у вас таблетки от головной боли есть? — закрыла глаза, понимая неуместность вопроса: если нет людей, то откуда взяться таблеткам.

Вампир покачал головой, не говоря ни слова, а потом тихим голосом принялся пересказывать ночные события с моим участием. Я же слушала и пыталась понять, что происходило — меня чем-то одурманили, а спасло меня от этого воздействия только то, что я среагировала на повышенные голоса мужчин.

— Дэмриан рассказал, что такое уже было, — задумчиво закончил свой рассказ Ксай, желая получить подтверждение.

— Не такое. Там было больше похоже на воздействие, — пробормотала я, вспоминая и сравнивая свои ощущения. — Понимаешь, мне самой в голову никогда не пришла бы мысль самоубиться. Были в моей жизни ситуации гораздо страшнее, а тут… я ведь тогда уже любила Рея и была привязана к Дэму. Да, я не знала его, но и угрозы от него не было. Меня же кто-то явно хотел убить. А тут… тут меня вряд ли хотели убить.

— Твой вчерашний собеседник?

— Элияр? — удивленно спросила я, пытаясь примерить этот вариант и сопоставить с тем немногим, что я почерпнула из общения с правителем. — Одурманить и похитить? Мог, но это не его стиль. Он скорее нанял бы наемника и меня бы просто выкрали, а так заморачиваться… И дымарь, и запах…, - почему-то именно дымарь и запах не давали мне покоя и казались важной зацепкой в разгадке этой тайны. — Нет, слишком сложно для него.

— Ты сказала, пахло живлосью, — вмешался в наш разговор Леон, и я заметила, что вся троица перекочевала из спальни и сидела тихонько, не мешая нам с вампиром общаться.

Улыбнулась стоящему рядом ирлингу:

— Живлосью? Жив…, - в голове вертелись названия растений, но как назло ничего в голову не приходило: — Живокость? — спросила я мужчин, после недолгого терзания своей памяти в разделе ботаники, но они лишь пожали плечами, а я пришла к выводу, что все, что знаю об этом растении это синие цветы, запах я бы точно не вспомнила.

— Ты сказала белые цветы.

- Жасмин? — его я могла узнать по запаху, но мужчины просто покачали головой: — Женьшень? — но снова не угадала, поковыряв еще память, пришла к выводу, что не так уж и велики мои познания в растениях на букву ж, осталось только одно: — Жимолость?

— Точно, — подтвердил догадку Леон. — Живлостью.

Что я знаю о жимолости? Только то, что ее плоды это те самые волчьи ягоды, которыми бабушки пугают детей. Хотя есть и съедобные сорта. А еще ее аромат используют изотерики для развития ясновидения. И что получается? Во-первых, не факт, что это точно жимолость. Тот же зоман — сильный нервно-паралитический яд, пахнет яблоками и свежескошенной травой. Во-вторых, не ясны цели нападения: могли, как и убить хотеть, так и дар ясновидения развить. На последней мысли я хмыкнула. В-третьих, кто бы они ни были, они точно знают, как меня отследить. И это возвращает нас к пункту два: если это убийцы, то за этими двумя происшествиями стоит кто-то один, а если это несвязанные между собой события, то кто-то знает обо мне больше, чем я сама.