— Нет-нет-нет, — упала рядом с ним на колени и, чувствуя, как от заполонившей сердуе боли душу переполняет ярость. Прорывается наружу ураганным порывом, готовым растерзать все и всех, посмевших обидеть моего любимого.

Дракон утомленно закрывает глаза, и я взлетаю ему на спину, вожу руками, соединяя края огромной раны, ругаюсь на запаздывающую регенерацию. Вижу, как постепенно стягиваются края, начиная заживление. По ниточки связи бьет одиночеством и обреченностью, вынуждая меня взвыть от тоски, похлеще одинокого волка.

— Обратись, прошу тебя, обратись. Мне будет легче помочь, — прошу я, понимая, что Сардж во власти каких-то одному ему ведомых инстинктов.

Чей-то липкий взгляд скользит по плечам, вынуждая обернуться, но еще до этого дергаю ниточки мужей, требуя посмотреть на меня. Но это лишнее они и так смотрят. Легкий поворот головы и пока я смотрю в глаза одному из наших врагов, его окружают. Миг и он в руках вампира.

Дракон подо мной дергается, взлетая ввысь. Лишь крепче вцепляюсь в костяные наросты руками, силясь удержаться.

«Сардж! Не знаю, что ты там удумал, но если ты меня уронишь, мало тебе не покажется!» — мысленно пытаюсь, я достучаться до дракона.

Мы летим, все выше и выше и меня уже трясет от холода, когда дракон оборачивается и начинает камнем падать вниз.

«А ничего, что я на тебе?» — ору что силы и со злостью дергаю я его за торчащий гребень.

Безысходность сменяется недоумением, неверием, скорбью…

«Да, что у тебя за траур, Сардж?» — снова кричу, срывая голос.

«Алина?» — рычит дракон, и я распознаю в этом рыке облегчение, изумление и радость. Это ликующее рычание бьет по натянутым, вымотанным за день нервам и обрывается в душе, осколками внезапного безудержного то ли смеха, то ли слез.

Я уже не вижу и не слышу ничего. Меня колотит от пережитых за это короткое утро эмоций, когда чьи-то теплые руки подхватывают меня еще в воздухе и на землю уже опускается мужчина со мной на руках. Вот тебе и радость в виде пяти мужей, пока за всех испереживаешься, не то, что поседеешь, в дурку угодишь. Потому что сейчас я как раз туда и подхожу, учитывая, что никак не могу взять себя в руки и унять приступ истерии.

Алина Маинкур Блэйк Шазард Карего Кехдайн

Трясло меня долго. Даже когда мы все очутились в доме Рея, я все еще иногда обиженно всхлипывала. Нет, я не ревела навзрыд — разучилась этому еще в детстве, да и смех давно уже стих, но непрошеные слезы из глаз текли в два ручья. И никакие уговоры мужчин были не в силах остановить этот поток. В итоге помучавшись со мной немного и так и не добившись эффекта, дракон растерянно передал меня в руки Рону.

В объятиях ирлинга утихшие было всхлипы, получили новый импульс. Громко шморгнула носом, с усилием удерживая рвущиеся обвинения за свой расхлябанный вид. У растерявшегося от моего выплеска неконтролируемых эмоций Рона меня забирает Леон.

Блондин устраивается со мной на диване в гостиной, нежно прижимает к себе, успокаивающе поглаживает по голове, и шепчет что-то ласковое, и делает это так естественно, будто успокаивать истеричных девиц для него привычное занятие. В какой-то момент перед внутренним взором встает неприличная картинка с участием моего блондина и той девицы со скалы. Волной накрывает ревность, смотрю на Леона с немым укором и новым потоком слез. Нет, я прекрасно знаю, что ревновать к прошлому нелогично и глупо, но где я, а где логичность?

На руках вампира истерика становиться только сильнее. Я в таком состоянии сейчас, что совершенно не готова ко всей той гамме ощущений, что у меня вызывают его прикосновения. Вспоминаю все утренние обиды на него. Ощущаю его раздражение от собственного бессилия и от этого мне становиться немного страшно.

Притихла лишь в пятых по счету объятиях. То ли от осознания, что все живы, здоровы, то ли потому, что кого-то я с момента своего пробуждения еще не видела, и достать меня он еще не успел, зато хорошо успокаивал, сказывалась опытность старшего брата младшей сестры. Всхлипы прекратились, поток слез иссяк, и мужчины почти синхронно судорожно выдохнули. Хмыкнула, удивляясь этой их слаженности.

Неожиданное обретение власти сразу в двух королевствах вызвало шквал новых вопросов и проблем. Мужское обсуждение затянулось. Я сидела молча, прислушиваясь к их рассуждениям и словам, не вмешивалась и в принципе старалась не привлекать внимания, а то мало ли чем мне грозит. Вдруг кто-то решит, что секс лучшее средство для лечения истерики.

— Что вы собрались делать? — резко вскинула голову в попытке посмотреть в глаза демону, что только что своей фразой выдернул меня из размышлений. Макушка с громким звоном стукнулась об упрямый подбородок демона. Щелкнули зубы. В голове замерцали звездочки. Зашипела от боли.

— Детей похить, — тихонько посмеиваясь, услужливо сдал Дэма Леон

Захотелось стукнуться головой о стену, ну или, что гораздо лучше, стукнуть кого-то особо ретивого в вопросах заманивая людей на подконтрольную территорию. Посмотрела укоризненно на Дэмриана, потирая макушку, обиженно шмыгнула носом:

— Мало.

Выбралась из его объятий и одиноко устроилась в кресле. Обескураженный демон посмотрел на меня вопросительно. Тяжело вздохнула, поняв, что без объяснений не обойтись.

— Отмени задуманное, Дэмриан, я позже все объясню. Да, и Рон, думаю, снимет запрет на выезд. Рей тебе еще нужно на поединок?

Дракон подернул плечами:

— Нет, Бендран нарушил правила поединка. А за такое у нас казнят. Совет же сам решит, кого выбрать Предводителем.

Я кивнула, что-то такое я и предполагала. Перевела взгляд на задумчивого блондина, но вопросов к нему у меня было меньше всего, а вот раздумывающий вампир знал то, что и меня интересовало:

— А где тот в черном плаще?

— В казематах. Хочешь увидеться? — усмехнулся вампир.

— Нет, — отрицательно покачала головой, ощущая, как по телу расползается озноб необъяснимого предчувствия. — Но, наверное, придется. Рей, а почему Сардж решил броситься вниз и разбиться о скалы? — сыпались из меня вопросы, ответов на которые я еще не поняла.

— Это инстинкт. Когда дракон ощущает приближение смерти, и нет никого, ради кого стоит жить, он предпочитает умереть в небе.

— Прямо слоны, — буркнула, раздумывая об услышанном.

— Что?

— А ничего, — отмахнулась, задумчиво, — Потом расскажу.

Рон и Дэмриан вернулись одновременно, по дороге обсуждая совместное решение по поводу праздника для детей.

— Думаю, это преждевременно, — перебила я их обсуждения.

— Но…? — на меня уставились серьезные синие глаза демона, и я почувствовала себя неловко. Стоило ли злиться на него, если он делал то, что я сама предложила?

Улыбнулась подбадривающе, но все слова буквально испарились, и я замолчала, не зная как начать разговор.

— Алина хочет сказать, что в этом нет необходимости, — озвучил мои мысли за меня Леон. Посмотрела выразительно на мужчину, ища в этих словах скрытый упрек за то, что я направила их всех не в ту сторону, неверно истолковав предсказание, но ирлинг лишь подбадривающе улыбнулся. — Третье предсказание сегодня уже полностью сбылось. И больше нет никакой угрозы.

Повисла тишина, все раздумывали над случившимся, сопоставляя открывшиеся факты, но потом лица немного посветлели, словно на одну тень проблем стало меньше, и я облегчённо выдохнула.

— Ты уверена, что оно толкуется именно так? — невозмутимо поинтересовался Рон.

— Я ни в чем не уверена, — сбивчиво призналась в собственной несостоятельности как видящей, вспоминая свои рисунки. И почему я решила, что будет метеоритный дождь? Мысленно повторила про себя строки четверостишия, но отгадке причине своего такого озарения не нашла.

— «Четвертое светило взойдет на небосводе» — утром взошло, мы все видели, — пришел мне на выручку Леон, — «И в земли Аластри придет небесный гром», — гром был, тогда когда Рея ранили, и думаю, вызван он был нашей видящей, — восторженно посмотрел на меня. А я что? Я ничего. Не вызывала я дождь. — «От отвратительного зверя родятся чудовища» — с этим пока неясно, а вот «И окропиться кровью выжженная земля», — окропилась, когда дракон взлетел.