— Мой демон… — прошептал один мужчина, ощущая некие движения на спине, ранее не свойственные помещённому туда багажу. — Эта тварь двигается! — завопил мужик, внезапно ощутив на своей шее острые сверкающие в свете взрывов зазубренные когти. Лапа провела вдоль напрягшейся от ужаса шеи, заставив фонтан крови отчаянно забиться из разорванной сонной артерии. Несчастное тело рухнуло наземь, под истошные крики ошарашенной и шокированной толпы.

***

— Ни одно действие в мире не остаётся безнаказанным. На всё есть своя цена. И ни одно сожаление, извинение или же доброе дело не способны лишить тебя заслуженной расплаты. — длинный язык прошёлся по зубам и Адам на четвереньках побежал в атаку на напрягшегося эдемского мага.

***

Под радостный победный муравьиный салют люди стали разбегаться, толкая друг друга, пихая, забывая все свои хорошие и добрые качества, забывая о тех масках, что им были положены для ношения.

Демоны по очереди пробуждались, отрывая головы, вгрызаясь челюстями в шеи, кровожадно пуская кровь своих хозяев. Демоны — обычные умершие люди, до Пентаграммы жившие в аду, уничтожали своих же собратьев, показывая истинную тёмную сторону любой, даже самой доброй души.

Жители бежали, кричали, кто-то молился, кто-то забивался в угол, с ужасом ощущая пробуждение своей чёрной тяжёлой твари на спине. Многие спотыкались, игнорировали беды и страдания других, никто и не думал схватиться с демонами и спасти окружающих. Стадо убегало от диких, как собаки, чудовищ, совершенно ни о чём и ни о ком не думая. И чем эта толпа была лучше чёрных сгорбленных демонов?

Праздник в мгновение превратился в кровавый рассвет, в час расплаты за всё то, что совершал каждый из жителей. Демоны группировались, грызли, накидывались, убивали детей, дедушек, бабушек, мужчин и женщин, убивали всех подряд, зачищая улицы от стада рабов, которые даже со свободой на плечах всё равно были бы рабами. Жестокими рабами, что делали всё, лишь бы казаться хорошими и добрыми в глазах остальных, таких же улыбающихся и доброжелательных притворщиков.

— Мамочка, я не хочу умирать. Пусть сдохнет Эрик, прошу… — голова мальчика изящно отлетела в сторону, разорванная когтями собственного демона.

— Сыночек… — постаралась поволноваться мать. — Выведите нас отсюда! Я не хочу умирать! Я не хочу… — группа горбатых чёрных красноглазых тварей набросилась на несчастную эгоистку, разорвав и оставив её тело вокруг таких же трупов, буквально заполонивших ещё недавно праздничную улицу, душа эту невероятную долгожданную для всех жителей атмосферу.

— Прочь с дороги, падаль, я же не успею убежать! — пихнул старика мчавшийся сквозь дорогу юнец, что пытался спасти только свою собственную шкуру.

— Я же не успею протиснуться. Гребанные медлительные суки, туда вас всех лучше, к Эрику. Всё равно все поголовно бесполезны и негодны. — кричал другой мужчина, расталкивая таких же старавшихся спастись людей как и он.

Кто не успевал спрятаться, отползти, убежать, тут же разрывали на мелкие кровавые части. И на плечах каждого человека мало-помалу пробуждалась собственная смерть, почти ничем и не отличающаяся от обычных людей. Живущая ради себя хищница, которая презирала и ненавидела больных, немощных и мешающих, вечно злая и голодная ненасытная тварь.

Демоны восставали, уничтожая собственных хозяев. Город платил страшную цену и готовился стать общей могилой всему ужасу, что поселился на его территории…

***

Задние ряды огромного муравьиного войска беспокойно развернулись, зорко смотря в сторону людских кварталов. Члены небольшого отряда пристально рассматривали некую возню около главной широкой улицы, по обе стороны от которой высились чернявые муравейники.

— Там крики. Может проверить? — неловко поинтересовался муравей, перехватывая данную ему в руки пушку.

— Придётся. Они бы сами никогда не вылезли из своих домиков. Командир! — усатое важное насекомое, стоявшее неподалёку от забеспокоившихся воинов, обернулось, внимательно слушая донесение. — Разрешите нашему отряду отступить к главной улице.

Командир нахмурился, тут же в чём-то заподозрив своих солдат:

— Без ясной на то причины вы и ногой туда не двинетесь! — прикрикнул красно-белый муравей, смотря в глаза каждому члену своего отряда.

Говоривший солдат же не растерялся и чётко отрапортовал:

— Мы слышим крики и видим возню. Люди сами бы точно не высыпали на улицу. Их явно выкурили оттуда и мы обязаны проверить что их заставило пойти на невозможные для них шаги. Разрешите? — закончил солдат. Командир вопросительно поднял бровь, с недоверием осматривая своего подчинённого. Солдат же продолжил. — Это не дезертирство. Никак нет! Небольшая спецоперация по защите населения. Мы считаем армию нашим долгом и никогда не отступим от своей службы!

Командир заулыбался, аккуратно кивая своей небольшой муравьиной головой:

— Хорошо. Я разрешаю вам отлучится. Но недолго! Будь там за командира! — с улыбкой сказал он. — Штурм вот-вот начнётся. Нам будут необходимы все силы, вы должны это понимать. А теперь валите! — крикнуло усатое насекомое.

— Так точно, товарищ командир! — отсалютовали новоиспечённый командир отряда и остальные сорок муравьёв, уже отдалявшихся от гигантского тянувшегося вдаль войска.

Вскоре они пересекли черту и оказались на главной улице, полностью залитой густой, как кетчуп, кровью. Тела людей валялись на чёрной дороге в окружении голодных снующих туда-сюда адских демонов. Где-то в отдалении кричал убегающий прочь народ, настежь распахнутые дома впервые совершенно пустые стояли под порывами ветра.

— Это… Это же невозможно, да? — тело муравья задрожало, стряхивая с его лица всю маску невероятно смелого солдата. Руки же еле обхватили пушку, прицеливаясь к единственному демону, красными глазами уставившемуся на подошедший отряд. С его клыков капала прозрачная вонючая слюна, а белый узор на неестественном теле пугал не меньше хитрого огонька в глазах голодной твари.

— Приготовиться к атаке! — провозгласил новоиспечённый командир, тут же трусливо сглотнув. Остальные твари понемногу начали поворачивать свои чёрные головы, искоса поглядывая на насекомых, поднявших пушки и уже готовых стрелять.

— Может нам вернуться…

— Заткнись! Нельзя допустить атаку на тыл. Мы давали долг, забыл? Не отступать и делать всё от нас зависящее для победы.

Отряд паник, прицеливаясь в теперь уже целую группу смотрящих на них демонов. Горы трупов наполняли улицу и жирные мухи уже кружили над свежими пачками тел. Где-то вдалеке восстание продолжалось и мирные люди продолжали умирать друг за другом. Было ясно что от вольного народа Чёрного города останутся единицы, если хоть кто-то переживёт нападение вышедших из повиновения тварей ада, ранее бывших людьми.

— В бой! — скомандовал самый смелый муравей, вышедший в первые ряды уже изрядно испугавшегося тылового отряда.

Пушка спела свою песню, выпуская свистящую орущую пулю. Пролетев быстрее воздуха она попала в пустое место, раздробив землю на мелкие камушки. Демон успел молниеносно отпрыгнуть, тут же попавшись на парочку пуль вылетевших уже с другой стороны.

Тварь завыла, хватаясь за уязвлённый бок, пытаясь отпрыгнуть дальше и побыстрее, но отряд стрелял на опережение, раня и раня воющее угольно-чёрное зверское чудовище.

Оно кидалось из стороны в сторону, минуя большинство снарядов, в пустую бьющих по давно мёртвой земле, пыталось убежать или пойти в атаку, но всё равно получало пули в свои чёрные бока.

Группа демонов смотрела на страдающего брата, но никто из них и не собирался ему помогать. Зарычав и облизнувшись твари медленно, с долей осторожности подступали к ведущему огонь отряду, думая как именно и в какое время следует совершить атаку.

Одно чудовище тронулось с места, быстро оказавшись прямо у направленного в лицо ствола. Пуля вылетела из дула разорвав половину головы демона, но тому было всё равно. Придавив солдата своим весом, чудовище впило в него свои когти, в один миг вспоров муравью красно-белый живот.