— Этот барьер, окружающий город… Мы с Саркисом подмечали эту инородную магию. Тёмную и непонятную, приближенную к злой некромантской силе. Значит ли это… Да, я чувствую. В этой Цитадели находится не только Эрик. Я чувствую что-то ещё… Магию той девушки и того деда, да? Других вариантов и нет. — внезапно, во взбудораженном мозгу Демьяна чётко высветился путь, такой короткий, но такой извилистый; такой инородный, чужой, но такой верный и отчётливый. — Кажется я знаю что и как мне делать.

Не кидая и взгляда на разворачивающееся жаркое сражение, перестав слушать взрывы, содрогание несчастной земли и громкие муравьиные крики, совершенно забывая о том, что он мог бы помочь прямо здесь и сейчас, Демьян сорвался с места, юркнув в соседнюю дверь. Низенькую и неприметную, такую же, через которую он вышел несколькими мгновениями назад. Она еле поддалась, отчаянно скрипнув и разворошив чёрную чавкающую землю, что ей так давно мешала.

За ней показался пыльный мелкий коридор:

— Думаю, что время побед настало. Я обязан показать силу не только себе, но и матери! — парень последний раз посмотрел на тусклое серое небо, представив, каким голубым оно будет после Великой победы. — Родители, вы же это видите, да? Я не какая-то тряпка, вы вырастили из меня прекрасного защитника для семьи. Я покажу и докажу, что даже такой трусливый «я» хоть чего-то да стою.

Глаза вернулись к пыльному проходу и ранее такой кудрявый и опрятный парень, сейчас уже побитый и изуродованный самой жизнью, побежал вперёд, ступая по серой застоявшейся и скопившейся пыли.

Ловко повернув налево Демьян продолжил бег, уже концентрируя магию на кончиках своих твёрдых, совершенно не дрожащих пальцев.

Коридор за коридором оставались позади, также как и неуверенность Демьяна.

«Ещё недавно я и представить не мог себя да ещё и сражающегося. Сидел себе в магической башне, как ламповый ягнёнок, читал книги и просто веселился с остальными беззаботными магами. Как же всё там было по-другому… И мир был другим. И я был жалким трусом, любившим отдых, девушек и яства… И то нападение на меня в жаркой пустыне, что стало началом всего. Оно не было подстроено церковью Сатаны. Это сделала моя родная и любимая церковь Господа, которой я так страстно отдавал дни, месяцы и года своей жизни. Неужели в мире нет добра? Ведь даже мой родной дом затевал и до сих пор затевает какую-то безумную игру… Чем же тогда моя церковь отличается от этой? Видимо только внешне они и различаются… Спасибо тебе, Саркис, за то что дал почувствовать и понять настоящую жизнь. Спасибо за это не длинное, но красивое и интересное приключение. Надеюсь ты ещё жив и мы встретимся за благодарственным пиршественным столом, нальём друг другу бокалы и отпразднуем эту победу над злом. А потом пойдём искоренять другое, засевшее в моей собственной Церкви, не менее уродливое и беспощадное, что добрым и справедливым кажется лишь с виду да на словах»

Яркий золотой некромантский зал резал глаза. Столько золота и богатства Демьян видел только в том самом замке-отеле, давным-давно…

— Вот я и здесь. Магия как надо… Чужеродная и странная, неуловимая и опасная, злая, как и весь этот город.

Посреди всей этой притворной роскоши стоял трон, окружённый лёгкими дымными облачками.

— Старый некромант, ссохшийся и озлобившийся на весь мир. Вот мы и встретились! Ждал меня?

Голубые глаза, окружённые сухой старой кожей, остроконечная широкая шляпа, прикрывающая маленькую голову, длинная фиолетовая мантия и старая, уже ставшая обыденной, магия — некромант никак не изменился с того самого дня. Меж его тощих старческих пальцев была крепко зажата сигара, что мягко касалась его разбитых бледных губ.

— Парнишка, сын Эрика, ты уже виделся со своим отцом? Он рассказал тебе про будущее наследие, про империю, которой ты должен будешь управлять после его отхода от дел? Не думаю что ты мог отказаться, всё-таки…

— Лучше молчи, некромант. Ты всё понял неверно. Я пришёл сразиться с тобой. Так что прости.

Голубые глаза распахнулись и Демьян заметил в них некий ранее невиданный ужас:

— Ты не похож на самого себя… Но люди не могут так быстро меняться. Неужели я ошибся и недоглядел?…

Демьян усмехнулся, сам не веря в свою силу и смелость:

— Твои перстни — они же не просто так сияют на твоих руках, да?

Перстни плотно сидели на старых пальцах и магия от них неровными мощными волнами распространялась по роскошному залу.

— Это мой козырь, оставленный в качестве самой отчаянной меры… — гневно пробурчал некромант и было понятно что использовать припрятанную силу дед не собирался. — Подумай ещё раз. Зачем сражаться, если можно получить в руки город, будущее и возможности. Ну подумай ты своей головой. Эрик отдал приказ убить твою мать только ради тебя. Ради твоего же будущего… Он всегда думал и думает только о тебе. Ты — смысл его жизни, поверь, прошу тебя!

Тишина накрыла золотой зал. Демьян, казалось, о чём-то интенсивно рассуждал. Он немигающим взором наблюдал за полом, полностью погрузившись в унылое молчание.

Прошла минута. Две. Три.

— Парнишка, ты же думаешь над предложением, так ведь? Ну же, давай больше благоразумия и логики. Просто представь что будет, окажись власть в твоих руках. Неужто ты хочешь просто так терять так тяжело добытое твоим отцом? Просто представь, предположи…

Тишина стала для некроманта ответом. Старик курил сигару, уже более нервно выпуская дымные кольца. Первое. Второе. Третье. Они сплетались, расплетались, дрались друг с другом, пока окончательно не сливались в одно целое. В единое огромное облачко.

«Где?… Где?… Откуда?… Ясно. Ждёт моего ответа. Поджидает и готовиться»

Голова парня резко повернулась направо и в каждом его глазу играли смешинки.

— Переиграл… — несколько зелёных шаров коротко свистнули и исчезли в тёмном пыльном углу. — Ха-ха, они попали в цель. Как я раньше не догадался? Старик заговаривает зубы, а сообщник готовиться к атаке на основании моего ответа. Ну конечно…

Атака попала в цель и в этом Демьян был прав. Чьё-то тело громко шмякнулось о золотой пол и тонкий женский голос пробурчал:

— Все мячики попали… Вот блин. У мальчишки неплохая интуиция.

— Ты?… — с удивлением поинтересовался Демьян, сверля такую знакомую и красивую некромантку.

Фарфоровая кукла, та самая, что перенесла его в Цитадель…

— Почему ты не видишь в Эрике отца? Он может сделать для тебя всё, может подарить любое, что приглянётся твоей душе. Вся твоя карьера, вся твоя жизнь построена на стараниях Мартена. Так почему ты хочешь низвергнуть его и всех нас? — спросила широкобёдрая большегрудая девица, неловко хлопающая своими красивыми глазками.

Демьян высвободил плеть, ловко прокрутив ею пару изящных кругов:

— Я не хочу ни от кого зависеть. Именно благодаря Мартену я стал таким изнеженным и трусливым. Если б я всего добивался сам… И моя мать — я обязан доказать ей, что и моя жизнь была великой и тоже стоила свеч.

Зелёная плеть молниеносно запела, зашипела будто змей и полетела прямо на подставленный перед девицей голубой мерцающий щит, по краям которого шевелились голубые язычки пламени.

Некромант сидел. И он поставил всё на собственную внучку, поставил всё на её победу. Помимо этой ставки старик молился. Молился, дабы никто не прознал о его беспомощности и бесполезности…

Муравьиный ковёр начал редеть. Демоны рвали и метали несчастные тела муравьёв, за спиной оставляя только дорожки из кровавых трупов. Артиллерия отчаянно верещала, вырыгивая снаряд за снарядом. Те падали как на отряды стреляющих муравьёв, так и на бегущих на них рычащих демонов. Земля, словно бушующий фонтан, била вверх обильным ключом. Вся передняя шеренга превратилась в самый настоящий ад. Воронки тянулись за такими же глубокими горящими воронками, воздух пропах смертью, гарью и дымом.

— Продолжайте стрелять! Наши не должны умирать ни за что! Каждый из них вносит свой большущий вклад в победу! Они все самые настоящие герои! — крикнул Маврикий, сложив руки рупором в попытке докричаться до своих солдат сквозь крики, взрывы и свист пуль.