– Ваше Сиятельство, – Глист прочищает горло. – Я доставил Глеба Александровича, как вы и распорядились.

Что за порядки в этом доме? Что за дурацкие обращения? А вообще мне без разницы. Не важно. Я тут проездом, поэтому нет смысла разбираться.

Мужчина отправляет Глиста на выход кивком головы. Женщина сама спешит убраться подальше.

– Добро пожаловать, Глеб Александрович.

Мой отец. Я понимаю это, когда вижу его глаза. Они точно такого же цвета как мои. Я как будто смотрю в зеркало. Но это чувство быстро проходит.

Чужак он. Чужак. Нет у нас ничего общего.

– Теперь твоя жизнь станет сказкой, – обещает мужчина.

Да ну? Похоже, эта сказка не по моему нутру.

– Я должен проведать Тамару, – говорю. – Вечером. Скоро начнет темнеть, так что можно уже выезжать обратно в больницу.

Он выгибает бровь.

– Ты останешься здесь, Глеб.

– Нет, – мотаю головой. – Мне к Тамаре нужно.

– Что за странные желания? – хмурится. – Разве тебе не объяснили, кто я? Ты не понимаешь, куда попал?

– Ладно, – пожимаю плечами. – Ты мне никто. Без твоего разрешения справлюсь. Дорогу знаю.

Я разворачиваюсь и направляюсь на выход, но на пути встают охранники. Несколько высоких типов закрывают проход.

– Ты еще не вполне… освоился, – говорит мужчина. – Поэтому на первый раз я оставлю твое странное поведение без применения особых мер.

Я оборачиваюсь.

– По-хорошему отпусти, – говорю. – Все равно уйду.

– Ты уверен?

Я смотрю на него и не понимаю, почему этот тип показался мне похожим. Глаза. Да, точно – глаза. Но цвет не считается. Мы совсем разные.

– Я уверен, – отвечаю.

– Конечно, ты можешь уйти без моего разрешения. Никто тебя силой держать не станет, – говорит мужчина и делает знак охранникам, чтобы те уходили и не мешали. – Но справится ли твоя… хм, Тамара без моей помощи? Без денег. Без операций. Хватит одного звонка, и ее выпишут. Как думаешь, как долго она протянет дома без должного ухода? Или лучше поставить вопрос так – успеет ли она вообще доехать до квартиры?

– Ты что такое несешь?

Я наступаю на него. Кулаки сами собой сжимаются. А он только ухмыляется. Широко, самодовольно. И от него веет холодом похлеще чем от его чертового дома.

– Ты будешь жить здесь, Глеб, – продолжает мужчина. – А я обеспечу твоей Тамаре самое эффективное лечение. Отличная сделка, не находишь?

Не нахожу. Слов для ответа не нахожу.

Врезать бы ему. Прямо по роже. Но я будто наталкиваюсь на стену. Стою перед этим уродом и понимаю, что ни черта не сделаю. Придется терпеть.

Я не могу рисковать. Тамара должна жить. Я не могу допустить ошибку как с мамой. Если сбегу и попытаюсь заработать сам, вдруг не успею? Тупик.

– Согласен? – спрашивает ублюдок.

– Да, – говорю я.

И чувствую себя так, будто меня лопатой по затылку огрели. Мясник пулями всех тогда положил, а у этого гада оружие покруче. Деньги.

– Тогда приступим к твоему обучению. В этом доме есть свои порядки, и ты должен их соблюдать. От твоего послушания зависит то, как долго я буду оказывать финансовую помощь твоей Тамаре.

Я только киваю.

Все вокруг пытаются меня убедить, будто остальные дети только мечтают о таком повороте в жизни. Из простой семьи попасть к богачам. К аристократам. По щелчку перейти на высший уровень. Но я так не думаю.

Распорядок дня четко определен по часам. Тебе диктуют что, когда и как делать. Муштруют по минутам.

Только эти порядки ерунда. Меня напрягает другое. Никто не отвечает на мои вопросы про Тамару. Глист говорит много, но так, что ни черта не понятно. Слов полно, смысла ноль. Одна каша. Прямо блевать от его фраз тянет.

За пару дней в этой клетке я узнаю больше, чем за все прошлые годы.

Мой отец – Его Сиятельство князь Волков, и это уже звучит как полный бред. Сперва я реально не мог понять. Князь. Что за князь? Как в компьютерной игре?

Но суть мне начинают втолковывать сразу. Глист приводит сухонького старичка в очках, тот и разъясняет все насчет моих предков. Притягивает толстенную книгу, показывает там разные портреты.

Я потомок древнего рода. От этого пробивает на смех и сначала мне кажется, это все какой-то эксперимент. Помню, слышал про похожий фильм от других пацанов, но не смотрел.

А вскоре веселиться не тянет.

Правила. Везде правила. Бегать нельзя. Смеяться запрещено. Никаких эмоций напоказ. Перед домом огромный сад, но выйти и прогуляться по нему нельзя, причем причин никто и никогда не поясняет. Еда строго по часам, на кухню самому забраться не разрешается.

У меня появляется столько учителей, сколько во всей нашей школе нет. И куча странных предметов вроде этикета в высшем свете, истории княжеского рода Волковых и множества других, названия которых я не пытаюсь запомнить. Из всего этого могло понравится только фехтование и верховая езда. Я впервые берусь за шпагу и ощущаю себя круче непобедимого бельгийца. А лошади мне просто интересны, да и это позволяет провести хоть пару часов вне мрачных стен дома, где с первого момента становится тошно.

Князь Волков со мной общается часто и много. Каждый раз он выдает стандартное приветствие и садится за стол, после еды прощается, поднимается и уходит. Остальные не могут дотронуться до блюд, пока Его сиятельство не займет место.

Таких бесед хватает. Но у есть еще вопрос.

– Что с Тамарой? – спрашиваю я. – Как она?

Жена Волкова вздрагивает и переводит взгляд на меня. Его дети вжимаются в спинки стульев, даже смотреть в мою сторону опасаются.

Да, я в курсе, что нельзя задавать никаких вопросов, пока князь ест, особенно за завтраком, особенно первым. Но меня все достало. Плевать.

Волков приподнимает бровь.

– Глеб?

– Ты слышал, – говорю. – Я торчу здесь и выполняю дурацкие приказы только потому что ты платишь за лечение Тамары. Я жду ответ. Как она сейчас?

Раздается бряцание металла.

Это жена Волкова выпускает из пальцев прибор. Дети переглядываются. Все выглядит так, будто я достал пистолет и разрядил обойму в воздух.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Князь усмехается.

– Твоя Тамара в порядке, Глеб, – говорит он. – А для тебя пора применить специальные меры. За подобное поведение ты будешь наказан.

+++

– Держи, – пищит кто-то над ухом.

Я чувствую, как в карман проскальзывает нечто небольшое, но увесистое. Мимо мелькает тень. Я едва успеваю перехватить, вжать ловкача в стену. Вообще, не такой уж он и ловкач, раз его настолько легко поймать. После проверяю карман.

– Ты чего мне подбросил? – изучаю предмет.

– Тише, тише, – бормочет пацан и весь трясется. – Не здесь. Не показывай. Тут же кругом камеры.

– Ну и? – спрашиваю и продолжаю осматривать предмет.

– Ф-ф-фонарик, – шепчет пацан.

– Да, вижу я, что это такое, – хмыкаю. – Ты зачем эту штуку мне в карман сунул?

Знаю, как бывает. В кино так постоянно подставляют. Подбросят чего-нибудь и сдают ментам или бандитам. От расклада по сюжету зависит. Но вообще я был бы не против, если бы меня подставили перед Волковым. Если бы князь вдруг реально разозлился и выставил проблемного пацана за дверь. После лечения Тамары, конечно. Сейчас рано.

Хотя откуда я могу знать, что он и правда оплачивает лечение? В животе заскребло от одной лишь мысли.

Ладно, тут пока другой вопрос надо решить.

– Чего молчишь? – встряхиваю пацана.

– Я… помочь хотел.

– Ты? Мне?

– Да, – он как будто даже обиделся на мое удивление.

– Ты же сын Волкова.

Имя пацана не помню. Детей здесь пятеро. Все разного возраста. Три пацана, две девчонки. Я не видел смысла столько запоминать. Мне не было никакого дела до этих ребят.

– Так и ты его сын, – пацан еще сильнее глаза выпучил, голос понизил и забормотал практически беззвучно. – Ты мой брат. Правда мама не очень согласна, но отец ясно дал понять, что мы все должны тебя принять.