– И ты решил с подарков начать?

– Просто помощь, – выдыхает.

– Зачем?

– Отец распорядился, чтобы тебя отправили в подвал. На всю ночь! Никто из нас не был там дольше часа. Жуткое место. Мне до сих пор снятся кошмары. Ты даже не представляешь, что там.

Пацана трясет еще сильнее. Но я его словами не особо впечатляюсь. Да, князь нес что-то насчет подвала, только у меня и в деревне подвал имелся. Ничего интересного. Подвал и подвал.

– Там всегда темно. Внутри стоит жуткий вой. Хочется вскочить и побежать, а некуда.

– Допустим, – киваю. – И зачем мне фонарь?

– Будет не так страшно. Включишь его – сразу светло. Я бы хотел, чтобы у меня при себе был фонарь.

– Как тебя зовут?

– Сергей.

Запомню. Может, он не так и бесполезен. Хотя в этом доме я никому не доверял. Но фонарь еще пригодится. Лишняя экипировка не помешает.

– Ладно, теперь скажи настоящую причину, – говорю я. – Почему ты меня это подсунул?

Пацан молчит, отводит взгляд, а потом снова смотрит на меня.

– Я никогда не слышал, чтобы кто-то так обращался к отцу, – наконец выдает он. – Это было… необычно.

Думаю, пацан хочет сказать совсем другое слово, но не решается. На том и расходимся.

Наступает вечер и охранники приходят за мной, отводят вниз, проводят вдоль темного коридора, открывают массивную дубовую дверь. Толкают короткую речь на тему того, что мне стоит посидеть и подумать над своим поведением. Слушаю это фоном.

Оглядываюсь по сторонам.

Круто. Я прямо как в элитной тюрьме. Был у бельгийца и такой фильм в карьере. Стоит ли говорить, что герой сразу же сбежал из заточения?

Я заключенный. Интересно.

– Вы остаетесь без ужина, Глеб Александрович.

Паршиво, но не смертельно.

– Утром вас заберут. Его Сиятельство Александр Александрович спустится к вам лично, и если вы сделаете правильные выводы, то…

Ясно. Ублюдок рассчитывает, что переночевав здесь, я соглашусь на все, лишь бы обратно не возвращаться и поскорее свалить.

А вдруг я не против тут пожить? На время заключения все дурацкие уроки наверняка отменяться. Жалко фехтование и боевую езду, только где мне применять навыки. На дуэль я никого не вызову. Лошадей у меня нет.

Короче, в подвале никто не достает и не муштрует. Пару дней точно протяну без проблем. А там разберемся.

– Готовы пройти внутрь, Глеб Александрович?

Я просто делаю шаг вперед.

Дверь захлопывается за моей спиной, отрезая от единственного источника света. Я сползаю на пол, некоторое время нахожусь в кромешной темноте. Привыкаю к новой обстановке.

Потом включаю фонарь. Стоит осмотреться.

Ничего особенного не нахожу. Голые стены. Никакой мебели. На полу валяется матрас. В углу стоит ведро, прикрытое крышкой. Такие удобства в деревенских домах не редкость. Несколько раз прохожусь вокруг. Здесь чисто. Ничем не воняет. Короче, жить можно.

Заваливаюсь на матрас, выключаю фонарь. Лучше сохранить батарейки. Непонятно, сколько времени придется тут провести.

Мы с Волковым не поладим. Никогда.

Я не слышу обещанных завываний. Серега их выдумал? Он тут всего час провел и то, как я понял давно, а помнит до сих пор.

Я играю фонарем. Перебрасываю из одной руки в другую. На корпусе есть металлическая пластина, и это наталкивает меня на одну идею. Заняться нечем. Надо хоть как-то развлечься.

Я встаю и подхожу к стене, начинаю ее царапать. Металл легко оставляет следы на поверхности. Вывожу букву за буквой.

Под конец включаю свет и усмехаюсь.

Надпись видно хорошо.

“Князь Волков у…”

Не слишком хороший человек. Не ублюдок. Хуже. Я только раз сказал это слово при Тамаре, но по ее реакции понял, что повторять не стоит. Сейчас было трудно представить, как еще можно назвать этого гада.

Я выключаю фонарь.

Да, это не особо умный поступок – нацарапать такое. Но чувствую, я тут дуреть буду от скуки. Нужно найти полезные занятия.

Может, приемы бельгийца потренировать? Места хватает. А в темноте даже круче прокачаю навык.

Я прячу фонарь и начинаю разминаться. Пара секунд и застываю.

Откуда этот звук? Что это вообще такое?

Внутри разливается холод, но я быстро себя одергиваю. Хватит. Нечего здесь бояться. Все можно объяснить. Даже этот звук.

Включаю фонарь, подхожу к противоположной стене. Замечаю небольшую решетку.

Вентиляция? Интересно, куда ведет труба?

Усаживаюсь на пол, ощупываю железные прутья. Веет холодом. Завывания усиливаются, и нет сомнений, что это все ветер.

Не знаю, сколько времени уходит на вытягивание решетки. Я царапаю пальцы до крови, но не сильно придаю этому значению. Так увлекаюсь, что и не чувствую.

Фонарь мне помогает. Без него было бы труднее.

Я вытаскиваю решетку и понимаю, что за ней скрывается проход выложенный каменной кладкой. Внутри достаточно широко. Залезаю внутрь, смотрю вверх. Темень. В лицо ударяет холод. Направляю луч фонаря прямо по курсу и вижу надежду на выход.

Похоже, я засиделся. Пора проветриться.

Выбраться получается не с первой попытки, но все же получается. Карабкаюсь все выше. Спасибо выступам.

Уже потом я думаю о том, как плохо могла закончиться такая вылазка, как я мог сорваться и расшибиться, а обнаружили бы меня только утром.

Но эти мысли придут позже. Пока что есть только дикое ликование.

Мне везет. Выход решеткой не прикрыт. Там вообще ничего нет. Все чисто. Поэтому я легко выскальзываю наружу.

А вдруг так и задумано? Меня сейчас поймают?

Осматриваюсь и никого не вижу. Разваливаюсь на траве, смотрю на звезду. В деревне я так часто делал. Здесь ночью за пределы комнаты выйти нельзя. Забавно, что мелочи вроде этой оказываются реально чем-то важным, дают ощущение свободы, и только потеряв это, ты начинаешь ценить то, что имел.

Первый порыв – бросить вперед, не разбирая дороги. Но я понимаю, это тупо. Меня по щелчку поймают и вернут обратно.

Я прикидываю, где именно оказываюсь. Поднимаюсь и опять решаю испытать удачу. Притаившись за одной из скульптур, наблюдаю, как выносят какие-то коробки, загружают в кузов грузовика.

Водителя нет. Свет гаснет.

Никто не охраняет машину, ведь на территорию нельзя пробраться. Да и судя по тому как грузят коробки, там нет особо ценных вещей.

Я выжидаю, и когда понимаю, что людей поблизости нет, забираюсь в кузов, обтянутый брезентов. Решаю забраться в один из ящиков. Открываю и вижу кучу журналов. Да уж, сюда не влезть, забит доверху. Второй ящик такой же. Третий. Все похожая картина. Но на четвертом мне наконец везет. Внутри одежда, которую легко утрамбовать и разлечься сверху. Мягко, ничем не хуже того матраса в подвале.

Утром просыпаюсь от голосов снаружи.

– Куда это все? – спрашивает какой-то мужик.

– Ты что, новенький? – насмешливо интересуется другой. – Слишком много вопросов задаешь.

– Отстань от него, – обрывает третий. – Доставишь все ящики в фонд. Место я уже отметил. И смотри, чтобы ничего не стащил. Там количество посчитано.

– Да за кого вы меня держите? Разве стану красть у детей? Груз надо доставить в благотворительный фонд.

– Тогда вперед.

Похоже, моего исчезновения никто не заметил. На выезде никто из охранников не осматривает машину. Мы тормозим на пару секунд и путь продолжается.

Я свободен.

Ха! Прямо вижу, как вытянется надменная рожа Волкова, когда он не застанет меня в подвале. Жаль, нельзя вернуться и увидеть это лично.

– Глеб, ты что здесь делаешь? – Тамара удивляется, когда видит меня в своей палате.

– Решил проверить, как ты, – отвечаю и закрываю дверь.

– Все хорошо, – говорит она.

Но я сомневаюсь. Вид у нее измученный. Бледная, осунувшаяся. Явно похудела. Под глазами темные тени.

Я бросаюсь вперед и обнимаю ее. Сильно, забываю, в каком она состоянии, но быстро прихожу в чувство. Разжимаю руки. Внимательно осматриваю Тамару. Вроде бы ничего не повредил.