Почему это фото у Волкова? Чего это он маму разглядывает?

Я выхожу из кабинета, так ничего там и не сделав. Но уже вечером у меня появляется новый план. Я понимаю, как обвести охранников вокруг пальца.

За это время я отлично успел изучить дом и его окрестности. Большую часть своего проживания изучал подвал, но и по остальным местам успел пройтись. Поэтому было легко затаиться в удобном углу. Все начали меня искать, а я выжидал, когда смогу удрать. Момент подвернулся, и я им воспользовался.

+++

– Тебе чего надо, пацан? – спрашивает незнакомый мужик, открывая дверь нашей квартиры.

Тамара вышла замуж? С той нашей встречи в больнице прошло полгода. Глист сообщил мне, что ее уже выписали, но увидеться нам запрещали.

– Эдик, кто там? – слышится женский голос.

В проеме возникает незнакомка. Потом до меня доносится детский плач. Я шагаю вперед, вглядываюсь в коридор. Стены прежние. Обои. Пол. Но вещи чужие.

– Мне Тамара нужна.

– Нет здесь никакой Тамары, – отрезает мужик.

– Эдик, это что, твоя очередная…

– Да что ты заладила?! Пацан дверью ошибся, – отмахивается он и переводит взгляд на меня: – Все, двигай давай. Что дверь подпираешь?

– Я жил здесь, – говорю. – Раньше. Вместе с Тамарой. Она в больницу попала, а потом должна была вернуться.

– Слушай, парень, я в душе не гребу, кто там эта Тамара, – отмахивается мужик и мрачнеет. – Мы заехали месяц назад. Хату нам риэлтор продал.

Я пытаюсь задать еще пару вопросов, но передо мной захлопывают дверь.

Ладно. Нет смысла. Они ничего не знают.

Я пробую выяснить что-то у соседей, но со мной никто не желает говорить. Как сговорились. Или им Волков приказал молчать?

Я выхожу на улицу и опускаюсь на ступеньки. Присаживаюсь, бездумно глядя в одну точку. Вдруг наталкиваюсь взглядом на черные, до блеска начищенные ботинки.

– Набегался? – спрашивает Волков.

– Нет, – кривлюсь. – Затянешь обратно в тюрьму?

– Ты свободен, Глеб, – неожиданно заявляет он. – Поскольку тебе так плохо живется под моей крышей, то больше радости ты получишь на воле. Давай. Вперед. Как хочешь, так и живи.

– Шутишь?

Князь ухмыляется, а потом разворачивается и уходит. Усаживается в свою дорогущую тачку, которая на фоне этого простого двора кажется нереальной. Уезжает. Волков просто берет и уезжает. Я жду, что он вернется. Понимаю, такой урод мог легко меня развести. Ну поиздевается и снова затащит в свое проклятое логово.

Только ничего не происходит. Он не приезжает обратно.

Свобода. Настоящая свобода.

Я улыбаюсь. Да, Тамары нет дома. Наверняка ее заставили переехать. Но я могу поискать, снова расспросить соседей. Еще остается вариант с деревней. Если Волков заставил ее уехать, то куда она могла отправиться?

Короче, я все проверю. Главное – этот гад отстал. Мой план сработал. Волков наконец-то от меня отказался. Удача опять на моей стороне.

Я подскакиваю на ноги. Чувствую, что передо мной открыт весь мир.

Вот только реальность быстро обламывает.

Мне так и не удается ничего добиться от соседей. Потом желудок урчит, и я понимаю, что до жути голоден. Какая-то бабулька вручает мне пирожок, но на такой еде долго не протянуть. А еще нужно где-то переночевать. На улице холодает.

Так. Очередной воспитательный метод от Волкова. Он решил, я не выдержу свободную жизнь и сам назад попрошусь. Может, за мной даже его люди приглядывают. Выжидают, когда сломаюсь.

Не дождутся. Я придумаю, как выбраться и найти Тамару. Деньги на еду и жилье заработаю. Я уже как-то подрабатывал летом. Разносил листовки.

Короче, я не пропаду. Все равно давно пора самому состояние сколотить.

Я шагаю по ночному городу. Застываю перед огромной вывеской. Огни завораживают.

“Гранд”. Это известный отель.

Может, как раз у них и найдется работа?

– Держи, парень, – после короткого разговора менеджер дает мне пару смятых купюр. – Мелкий ты для работы. Предложить нечего. Приходи, когда документы получишь. Тогда и пообщаемся.

– Мне шестнадцать.

– Значит, недолго осталось.

Первый порыв – вернуть деньги обратно. Но я знаю, это глупо. Непонятно, как я дальше буду зарабатывать, разбрасываться купюрами нельзя. Я потом отдам этому мужику все до копейки, в подачках не нуждаюсь.

– Стой, – задерживает меня. – Ты хоть так круто не выдумывай. Шестнадцать ему. Ха, конечно. Говори, что тебе четырнадцать. Может, где-то и примут.

Я киваю. Понимаю, нет смысла дальше тут задерживаться.

Это уже не первый отель “Гранд”, где я получаю отказ. За пару дней обхожу их все. В других местах тоже не везет. Одни вообще не желают со мной общаться, другие отмахиваются и отправляют подальше. Но сдаваться не собираюсь. Я точно что-нибудь придумаю. Просто надо постараться. Возвращаться к Волкову явно не вариант. Я выкручусь.

Конечно, пару подработок я нахожу. Разгрузить ящики, раздать листовки. Но платят мало, будущего на таком не построить.

На ночлег я устраиваюсь в заброшенном доме, пробираюсь внутрь через разбитое окно. Пару ночей там проходят спокойно, а потом я возвращаюсь и наталкиваюсь на компанию неизвестных пацанов.

– Ты откуда тут взялся?

Самый высокий из них подходит ко мне, поигрывая раскладным ножом. Внимательно изучает и сплевывает на пол.

– Я здесь живу, – говорю как и есть.

– Пацаны, вы слышали? – хмыкает. – Живет он. Охренеть. Такой чистенький. Все шмотки дорогие. Из дома сбежал? Родаки достали? Ты явно не из наших. Вот и проваливай, откуда пришел.

– Я сам по себе, – жму плечами. – Уходить не собираюсь.

– Навалить мне, что ты собираешь, а что нет.

Дальше он переходит на такие выражения, которые я слабо понимаю. Скорее угадываю. Знакомые слова есть, причем все ругательные, но многие слышу в первый раз.

– Чего стоишь? – рычит пацан. – Вали на хрен!

– Я первым это место нашел. Никуда не уйду.

Он решает использовать последний аргумент. Самый весомый. Делает выпад в мою сторону. С ножом. Резко, молниеносно.

Только я успеваю перехватить его руку. Не знаю, как так выходит. Наверное, просто везет. Я хочу забрать нож. И забираю. Лезвия давно манят. Пусть это станет первым трофеем.

– Ты где такому научился? – поражается пацан.

– У бельгийца.

– Что за бельгиец? Впервые слышу. Чем он в нашем городе заправляет?

– Да ничем, – изучаю лезвие. – Он вообще в другой стране живет.

– Ты чего, приезжий? Поэтому в таком шмотье расхаживаешь? Пригнал из-за бугра?

Я ничего не отвечаю. Слишком увлекаюсь изучением ножа. Лезвие завораживает меня. Сейчас – особенно. Дает ощущение силы.

Трудно объяснить. Я смотрю на сталь и мысли проясняются.

– Ты под кем ходишь?

– Я один.

– Так не бывает, – кривится пацан. – Ты должен с кем-то делиться, выполнять поручения. Ну короче, ты в какой банде? Колись. Иностранец этот твой, кому товар поставляет?

– Мы с ним такие вопросы не обсуждали.

– А чем ты занят?

– Тренируюсь. Работу ищу.

– А зовут тебя как?

– Глеб.

– Скучно, – скалит зубы.

– У тебя имя повеселее?

– А то! – подмигивает. – Ровный. Так меня зовут. А знаешь почему? Потому что у меня все “ровно”. По справедливости. Короче, ты можешь остаться здесь, но придется платить. Мы чужаков не берем. Но если ты не будешь бесить, валяй, оставайся.

Он называет сумму. Таких денег у меня и близко нет, а отказываться нельзя. У Ровного куча приятелей. Я вижу девять пацанов, но их может оказаться еще больше. Где достать деньги? Без понятия. Нужно разобраться. Или же сделать другое предложение. На ум приходит единственный вариант:

– А если я вашего главного побью?

– Чего? – Ровный хмыкает. – Я тут главный.

Ну это я понимаю. Хотя уточнить никогда не мешает.

– Ладно, – киваю. – Что если я тебя побью?

– Мелкий, ты дозвиздишься, – присвистывает. – Один удачный прием еще не делает тебя крутым.