Желтый свет фонарей просачивался в дом через жалюзи на окнах с террасы, и интерьер в доме напоминал полосатую зебру. Большего я разглядеть не успела.

Когда Картер поставил меня на ноги, выронив свои ботинки и одежду, я обвила его шею руками и почувствовала, как мне на талию легли его большие горячие ладони, которые, впрочем, моментально сползли ниже. Мое полотенце соскользнуло на пол.

— Это за то, что мне пришлось столько ждать, — произнес он.

И наградил меня таким звонким шлепком, так что я подпрыгнула на месте.

— А этот, — сказал он, улыбаясь, — просто потому что вижу, что тебе понравилось.

И еще один звонкий шлепок, а его губы уже на моих, пока руки изучают голое тело. Я хотела ощутить его кожа к коже, но на нем было слишком много одежды.

Подцепила дрожащими пальцами его мокрую футболку, но, казалось, она намертво прилипла к его телу. Картер отпустил меня только на секунду и сорвал ее с себя с жутким звуком рвущейся ткани, тут же возвращая руки мне на талию.

— А ты? Сама разденешься или помочь?

Но на мне ведь и так почти ничего не осталось, кроме мокрого белья? Его пальцы пробежались по бедрам и подцепили трусики.

Я тут же отпрыгнула от него. Спешно щелкнула застежкой и сняла с себя совершенно мокрый, но любимый бюстгальтер. Нет, нет. Только не его!

По спине текло, как и по груди. Капли щекотали живот, но я совершенно не ощущала холода, хотя на мне остались только трусики. Опаляющий взгляд Картера кружил голову.

Он снова сократил расстояние между нами, вжимаясь в мою спину.

— Долго возишься, — услышала я над ухом.

В тот же момент он резко дернул мои трусики на себя. Я взвизгнула, и получила еще один чувствительный шлепок. Кожа на ягодицах горела, я хватала ртом воздух, чтобы высказать ему все, что я думаю и о порче моего белья, и о таком рукоприкладстве, но тут Картер опустился на одно колено передо мной. И поцеловал меня ровно туда, куда пришелся шлепок. Все мое возмущение как ветром сдуло.

Ладно, извинения приняты.

Джек подхватил мою ногу под коленом, отвел немного в сторону и провел между ног ребром ладони. А потом поднял взгляд, вот так, снизу вверх, пока стоял на коленях, и я почувствовала, что едва-едва могу дышать от целого клубка противоречивых чувств: стыда, гордости и желания одновременно.

Не отводя взгляда в сторону, он лизнул меня, а после вогнал язык так глубоко, как только мог, и только тогда в самый первый раз на миг прикрыл глаза. Добавил пальцы, и я застонала почти в голос, когда меня накрыл быстрый, стремительный, как тропический ливень, оргазм.

Картер тут же поднялся, подхватил меня за талию и усадил на диван. Расстегнул ремень и, наконец-то, избавился от собственных мокрой обуви и джинсов.

Я смотрела на него во все глаза, когда он раздевался, не веря в то, что это наконец-то происходит.

— Только не спи, слышишь? — бросил он, отшвыривая ботинок. — Не смей засыпать на этот раз, крошка Элен.

Вот показалась дорожка темных волос от пупка и ниже, вот боксеры полетели на пол в кучу мокрой одежды. Я перевела взгляд на абсолютно голого Картера, и во рту стало чересчур много слюны.

О боже.

Это же насколько я была пьяной, что даже не заметила и не почувствовала этого нюанса в самый первый раз?!

Джек замер. Посмотрел сначала на меня, а потом на собственный член. Сложил два плюс два.

— Первый раз видишь обрезанный?

Я смогла только кивнуть.

Вот же, Картер. Вот сукин сын. Надо было ему и в этом выделиться, нет чтобы член, как у всех. Мало того, что он длиннее ровнее, чем те два в моей жизни, так еще и…

— Ты бы видела сейчас свои глаза.

Могу себе представить.

— Боже, — простонал он. — Посмотри уже на меня. Оторвись от него хотя бы на минутку.

Облизав губы, я посмотрела ему в лицо.

— А можно?… мне?…

Картер возвел глаза к потолку и процедил что-то нецензурное.

— Я стою голый перед тобой, а ты еще спрашиваешь, можно ли тебе коснуться его? Господи, женщина! Просто открой рот и сделай это.

Было непривычно вести рукой, учитывая, что при этом крайняя плоть почти не собиралась под пальцами. Я накрыла его ладонью у основания и провела языком вокруг, где обычно была плоть, но теперь ее не было. Только кожа нежно-розового цвета.

Картер вдруг опрокинул меня на диван и навис сверху, грозно сверкая темными глазами.

— Короче, нет. Нельзя. Как-нибудь потом, крошка, обязательно, но не сейчас.

Он наклонился к сброшенным джинсам и вытащил квадратик из фольги. Надорвал зубами и быстро раскатал латекс по всей длине.

— Сейчас я хочу оказаться в тебе. Спиной ко мне. Ноги шире.

Он надавил на мою поясницу, и я выгнулась еще призывнее, касаясь грудью дивана. Провел членом у меня между ног и замер, потому что где-то в глубине дома глухо зазвенел телефон.

— Даже если это Господь Бог, я слишком занят, — выдохнул Картер и ударил бедрами.

Я впилась ногтями в обивку с глухим стоном, выгибаясь еще сильнее, хотя еще минуту назад не могла этого сделать. Он чередовал поцелуи укусами, пока входил медленно, очень медленно, сдавленно матерясь сквозь зубы.

Пока, наконец, не погрузился целиком.

— Ох, блять… Это еще лучше, чем я думал… — он едва мог говорить от напряжения.

Меня словно прошило током от кончиков пальцев до самых корней волос. Вот теперь он был весь и во мне.

Я выгнулась еще, желая всем телом касаться только его одного, и чтобы это никогда не заканчивалось. Он навис надо мной, обнимая напряженными руками, не прекращая ласкать, поглаживать и пощипывать.

— Давай, — шепнул он. — Я знаю, ты хочешь, чтобы я сделал это еще раз.

Я и так была на седьмом небе, но его чистый и хриплый акцент, движения бедер и грязные словечки сделали почти невозможное.

— Скажи это, — прошептал он на ухо, сбиваясь от частого ритма. — Попроси… меня.

— Я не знаю… Как это на английском, — выдохнула я, чудом, что вообще, что не по-русски. — Я никогда не…

Он перевел, и я просто повторила.

Довольный Картер остановился, чтобы припечатать мою задницу еще одним звонким ударом и, перехватив мои бедра, стал брать так глубоко и сильно, что в тот же миг меня накрыло еще одним оргазмом.

Я слышала, как шумит душ, и думала, что пора бы лечь спать, но почему-то сна не было ни в одном глазу. Я уже смыла с себя соль, когда отправилась в душ, куда Картер по-джентельменски отправил меня первой. Хотя, наверное, он просто хотел ответить на звонок так, чтобы я этого не слышала.

Стараясь не думать о том, кто мог звонить ему среди ночи, оправив гостиничный халат, я поднялась с дивана. Коленки по-прежнему подрагивали, когда я закатила в гостиную тележку с едой, которая так и дожидалась своего часа на террасе. Живот отозвался благодарственным урчанием.

За день мы ели только кебабы в какой-то придорожной кафешке, где к ним подавали горячий, крепкий и сладкий «нескафе» с молоком, который так любили пить в Тунисе.

Я убрала серебристые крышки с тарелок и решила дождаться Джека. Стащила только кусок сыра, а то было совсем невмоготу.

Он вернулся босой, в полотенце, низко висящем на бедрах, пока вторым сушил волосы. При виде еды тут же отбросил полотенце в сторону, мгновенно стащил с тарелки прошутто и отправил его в рот. Собирался разлить по бокалам минеральную воду, но остановился, глядя на меня.

— Или тебе заказать что-то покрепче?

— Не нужно, спасибо.

От моего «спасибо» Джек хмыкнул.

— А в этот раз ты за оргазмы не благодарила. Плохо старался?

— Ты не скоро забудешь о той ночи, не так ли? — спросила я, чувствуя, что заливаюсь краской.

— Никогда, — он сел напротив, набрав в тарелку сыра, маслин, овощей, прозрачных полос прошутты и разломил пополам хрустящий багет.

Не обошлось и без узких арабских шишкебабов, нанизанных на плоские шпажки, под горкой острого лука с красным перцем.

Мы так и ели в темноте, довольствуясь только ярким светом с террасы, когда вдруг за окном задул сильный ветер, буквально пригибая кусты жимолости к земле, а следом, за одну секунду, с неба обрушился ливень.