Затем Энгельс переходит к вопросу о возможных путях уничтожения частной собственности. Со всей резкостью утверждает он объективную необходимость насильственной революции. Это направлено как против сторонников мирного коммунизма типа Кабе, так и против мелкобуржуазных социалистов, в особенности против представителей немецкого «истинного социализма». Но Энгельс уточняет, что необходимость немирного пути обусловлена исторически: она не абсолютна, а относительна, при иных исторических условиях возможно было бы уничтожение частной собственности и мирным путем. Мысль о такой возможности была впоследствии конкретизирована Марксом и развита самим Энгельсом.

Обосновав необходимость революционного преобразования общества, Энгельс характеризует затем сам процесс перехода к коммунизму.

«17-й вопрос: Возможно ли уничтожить частную собственность сразу? Ответ: Нет, невозможно, точно так же, как нельзя сразу увеличить имеющиеся производительные силы в таких пределах, какие необходимы для создания общественного хозяйства. Поэтому надвигающаяся по всем признакам революция пролетариата сможет только постепенно преобразовать нынешнее общество и только тогда уничтожит частную собственность, когда будет создана необходимая для этого масса средств производства».

Здесь, пожалуй, впервые указывается на необходимость дальнейшего развития производительных сил после начала пролетарской революции (т.е., очевидно, после установления диктатуры пролетариата) как на необходимое условие уничтожения частной собственности и создания общественного хозяйства. Значит, созданные развитием крупной промышленности производительные силы уже пришли в противоречие с частной собственностью, но еще недостаточны для немедленного перехода к общественному хозяйству. Отсюда – даже чисто экономическая необходимость определенного переходного периода. Так мысль, ясно высказанная еще в «Положении рабочего класса в Англии», получает здесь дальнейшее значительное развитие.

«18-й вопрос: Каков будет ход этой революции? Ответ: Прежде всего, она создаст демократический строй и тем самым, прямо или косвенно, политическое господство пролетариата…». Энгельс намечает программу (из 12 пунктов) этого демократического государства. «Все эти мероприятия нельзя, разумеется, провести в один прием, но одно из них повлечет за собой другое. Стоит только произвести первую радикальную атаку на частную собственность, и пролетариат будет вынужден идти все дальше, все больше концентрировать в руках государства весь капитал, все сельское хозяйство, всю промышленность, весь транспорт и весь обмен… Наконец, когда весь капитал, все производство, весь обмен будут сосредоточены в руках нации, тогда частная собственность отпадет сама собой, деньги станут излишними, и производство увеличится в такой степени, а люди настолько изменятся, что смогут отпасть и последние формы отношений старого общества».

Описывая подобным образом «ход этой революции», Энгельс имеет в виду «революцию пролетариата». Эта революция прежде всего создаст демократический строй, демократическое государство, в котором политически господствующим классом будет пролетариат. Он предвидит два возможных варианта ее развития. Там, где пролетариат уже составляет большинство населения (в Англии), там в форме демократии будет установлено прямое политическое господство пролетариата. Там же, где пролетариат еще не составляет большинства населения, а такое большинство образуют только пролетариат вместе с присоединившимися к нему мелкими крестьянами и городскими мелкими буржуа (во Франции и Германии), там в форме демократии будет установлено косвенное политическое господство пролетариата. Дифференцируя эти два варианта, Энгельс делает важный шаг в разработке теории пролетарской революции.

Программа демократического государства (в котором прямо или косвенно господствует пролетариат), намеченная еще в первоначальном проекте, была уточнена затем в «Манифесте Коммунистической партии». Вероятно, содержание каждого из пунктов программы в том или ином виде можно найти уже у предшественников Маркса и Энгельса. Но общий теоретический контекст, в котором их развивает Энгельс, придает им новый смысл. В чем же тут новое? Пожалуй, в двух специфических особенностях. Во-первых, это программа, которую может и должен будет осуществить пролетариат как политически господствующий класс. Во-вторых, эта программа – не самоцель, а лишь совокупность переходных мероприятий, ведущих к коммунизму, но еще не приводящих к нему.

Затем в «Принципах» следуют два вопроса, совершенно отсутствовавшие в «Проекте»: о том, возможна ли победа коммунистической революции в одной стране (в этом пункте Энгельс с наибольшей ясностью развивает то положение о всемирном характере предстоящей пролетарской, коммунистической революции, которое первоначально сформулировал Маркс в «Немецкой идеологии»[698]), и о том, каковы будут последствия окончательного устранения частной собственности. Этот последний пункт является наиболее важным: он дает суммарную, целостную характеристику собственно коммунистического общества. Воспроизведем его целиком (анализ показывает, что он содержит четыре основные характеристики коммунистического общества; начала каждой из них, ради наглядности, обозначены цифрами в квадратных скобках).

«20-й вопрос: Каковы будут последствия окончательного устранения частной собственности?

Ответ: [1] Тем, что общество изымет из рук частных капиталистов пользование всеми производительными силами и средствами общения, а также обмен и распределение продуктов, тем, что оно будет управлять всем этим сообразно плану, вытекающему из наличных ресурсов и потребностей общества в целом[699], – будут прежде всего устранены все пагубные последствия, связанные с нынешней системой ведения крупной промышленности. [2] Кризисы прекратятся, расширенное производство, которое при существующем общественном строе вызывает перепроизводство и является столь могущественной причиной нищеты, тогда окажется далеко не достаточным и должно будет принять гораздо более широкие размеры. Избыток производства, превышающий ближайшие потребности общества, вместо того чтобы порождать нищету, будет обеспечивать удовлетворение потребностей всех членов общества, будет вызывать новые потребности и одновременно создавать средства для их удовлетворения. Он явится условием и стимулом для дальнейшего прогресса и будет осуществлять этот прогресс, не приводя при этом, как раньше, к периодическому расстройству всего общественного порядка. Крупная промышленность, освобожденная от оков частной собственности, разовьется в таких размерах, по сравнению с которыми ее нынешнее состояние будет казаться таким же ничтожным, каким нам представляется мануфактура по сравнению с крупной промышленностью нашего времени. Это развитие промышленности даст обществу достаточное количество продуктов, чтобы удовлетворять потребности всех его членов. Точно так же земледелие, для которого, вследствие гнета частной собственности и вследствие дробления участков, затруднено внедрение уже существующих усовершенствований и достижений науки, тоже вступит в совершенно новую полосу расцвета и предоставит в распоряжение общества вполне достаточное количество продуктов. Таким образом, общество будет производить достаточно продуктов для того, чтобы организовать распределение, рассчитанное на удовлетворение потребностей всех своих членов. [3] Тем самым станет излишним деление общества на различные, враждебные друг другу классы. Но оно не только станет излишним, оно будет даже несовместимо с новым общественным строем. Существование классов вызвано разделением труда, а разделение труда в его теперешнем виде[700] совершенно исчезнет, так как, чтобы поднять промышленное и сельскохозяйственное производство на указанную высоту, недостаточно одних только механических и химических вспомогательных средств. [4] Нужно также соответственно развить и способности людей, приводящих в движение эти средства[701]. Подобно тому как в прошлом столетии крестьяне и рабочие мануфактур после вовлечения их в крупную промышленность изменили весь свой жизненный уклад и сами стали совершенно другими людьми, точно так же общее ведение производства силами всего общества и вытекающее отсюда новое развитие этого производства будет нуждаться в совершенно новых людях и создаст их. Общественное ведение производства не может осуществляться такими людьми, какими они являются сейчас, – людьми, из которых каждый подчинен одной какой-нибудь отрасли производства, прикован к ней, эксплуатируется ею, развивает только одну сторону своих способностей за счет всех других и знает только одну отрасль или часть какой-нибудь отрасли всего производства. Уже нынешняя промышленность все меньше оказывается в состоянии применять таких людей. Промышленность же, которая ведется сообща и планомерно всем обществом, тем более предполагает людей со всесторонне развитыми способностями, людей, способных ориентироваться во всей системе производства. Следовательно, разделение труда, подорванное уже в настоящее время машиной, превращающее одного в крестьянина, другого в сапожника, третьего в фабричного рабочего, четвертого в биржевого спекулянта, исчезнет совершенно. Воспитание даст молодым людям возможность быстро осваивать на практике всю систему производства, оно позволит им поочередно переходить от одной отрасли производства к другой, в зависимости от потребностей общества или от их собственных склонностей[702]. Воспитание освободит их, следовательно, от той односторонности, которую современное разделение труда навязывает каждому отдельному человеку. Таким образом, общество, организованное на коммунистических началах, даст возможность своим членам всесторонне применять свои всесторонне развитые способности. Но вместе с тем неизбежно исчезнут и различные классы. Стало быть, с одной стороны, общество, организованное на коммунистических началах, несовместимо с дальнейшим существованием классов, а, с другой стороны, само строительство этого общества дает средства для уничтожения классовых различий[703].