Я лежал на земле, не в силах вдохнуть, и смотрел в глаза Наар. Она тоже лежала на земле, лицом ко мне. Её глаза стекленели, из них уходила жизнь.

Что это, чёрт подери, было? Жертвоприношение?

— Кентавры смыли свой позор! — провозгласила Клинтиана. — Мать-вселенная принимает ваш грех. Новая домодос — подойди ко мне и назови себя.

Меня подняли чьи-то руки, и, оказавшись вновь на чьей-то спине, я, наконец, смог вдохнуть. Падение обошлось мне всего-навсего в пяток здоровья. Господи, что ж я маленьким не сдох? Так хреново мне, по-моему, ещё ни разу в жизни не было.

Я сидел на спине Тона. Он повернул ко мне бледное лицо и едва заметно кивнул. У меня не было ни сил, ни желания отвечать ему. Я вообще всё с большим и большим трудом воспринимал окружающий мир. Видел только, как из толпы молчащих кентавров вышла Кон и, как прежде Наар, опустилась в позу отдыхающего верблюда.

— Она убьёт её, — прошептал я.

Сам не знал, не то спросил, не то прокомментировал. В одной руке Клинтиана всё ещё держала посох, в другой — окровавленный кинжал.

Дьявольщина! Ну и где вся моя хвалёная боевая магия, которой попрекал меня Гиптиус, когда она так нужна?! Где мега-лучи, которыми я разил врагов? Где те невидимые нити, с помощью которых я управлял предателем Гетаиниром, как марионеткой?! Эй, алё, Юи!

Я машинально ткнул на иконку с мордашкой Юи и будто провалился в темноту. Снова увидел ёлку.

— Мортегар! — радостно пискнула Юи, подлетев ко мне. — Ты что-то хотел?

— Да, хотел! — повысил я голос. — Немедленно верни мне мои боевые заклинания, которыми я уже пользовался! Куда они делись?! Мне срочно нужно!

— Сейчас посмотрю, как обстоят дела, — сказала Юи и закружила вокруг ёлки.

— Пока я тут, время же останавливается? — уточнил я.

— Пф! Наивный. Замедлять время — это уже звезда, как минимум, — фыркнула Юи, указав палочкой на вершину ёлки. — Просто в голове процессы очень быстро протекают. Кажущаяся минута здесь — меньше секунды там. Ладно, что мы имеем? Вот то, чем ты пользовался на старой, примитивной версии интерфейса. Подчинение, Ближний бой, Защита… Н-да, Мортегар. Это было ужасно.

— Мне — сойдёт, — сказал я.

— Ничего не сойдёт! — возмутилась Юи. — В прошлом интерфейсе ты не мог отслеживать здоровье и запас сил. Тебе везло. Ты ворочал огромными магическими пластами, как ребёнок за пультом управления орбитальной космической станции! Интуиция, и только. Гиптиус пытался учить тебя более глубокому пониманию, но не успел. А у нас сейчас времени нет на философию, поэтому мы выставляем защитные психические барьеры. Перестраховка! Что будет, если я, скажем, позволю тебе воспользоваться магией Ближнего боя? Ты погибнешь, пропустив через себя такую силу, только и всего. Мы можем что-то адаптировать, конечно, однако для разблокировки любого навыка-заклинания потребуются хоть какие-то ресурсы, а их у тебя нет.

— Ну так и что делать? — воскликнул я.

Юи подлетела ко мне и зависла перед носом.

— Забить, — спокойно сказала она. — Предлагаю тупо забить. Хватит спасать лошадей, что тебе до них? Ты их даже не знаешь. А может, они вообще злые? Ты должен научиться думать, Мортегар! — Юи стукнула меня по голове волшебной палочкой. — Атакуешь Клинтиану — и что дальше? Даже если все три сотни кентавров встанут за тебя — вас порвут на части!

Да, она была со всех сторон права. Но я так безнадёжно отвык стоять в стороне, пока творится несправедливость!

— Наше время ещё настанет, Мортегар, — пообещала Юи. — Но не сейчас.

Она взмахнула палочкой, и я опять оказался в реале. С его болью, невозможностью дышать, тошнотой и уныло пустеющими шкалами здоровья и запаса сил.

— Нет, — услышал я шёпот.

Моргнул, сфокусировал взгляд. Шептал кентавр Тон, на спине которого я сидел. Он повернулся ко мне в профиль.

— Спасибо, что хотел защитить Наар, — шептал он дальше. — Каждый кентавр оценил твой порыв, понимая, что ты не знал сути, но был готов вмешаться. Кон ничто не угрожает.

Вообще, к этому мужику у меня было отношение неприязненное. Нет, ну надо было додуматься сотворить такую дурь ночью. Посреди степи, толком не укрывшись. И ведь даже никаких угрызений совести не испытывает. Может, он не в курсе, что спалился? Вряд ли Кон сообщила, отчего ей вздумалось истерически скакать сквозь ночь со мной на спине.

— Уверен? — спросил я.

— Так же, как в том, что ты очень плохо выглядишь, Мортегар.

— Это я могу, — не стал спорить я.

Взгляд мой упал на тело Наар, и я вздрогнул. Потребовалось несколько секунд, чтобы убедить себя в том, что я вижу не глюк. Женщина-кентавр медленно исчезала. Она зарастала травой, теряла очертания. Вот уже и не скажешь, что тут произошло убийство. Просто — кочка, пригорок. Может, какой-нибудь путник однажды присядет на него отдохнуть, ничего не заподозрив.

Тем временем Клинтиана прикоснулась лезвием к вытянутым рукам Кон, осторожно чиркнула по ладоням, рассекая кожу. Кон сжала длинное лезвие в своих руках.

— Правь с честью и достоинством, — сказала Клинтиана. — И добро пожаловать домой, спустя столько лет. Встань, домодос. Я тебе рада.

Кон поднялась. Клинтиана обняла её, прижавшись щекой к человеческому животу — разница в росте всё же была существенной.

Когда объятие распалось, Кон повернулась к кентаврам и вскинула руки, в которых сжимала кинжал. Капли крови стекали по её запястьям. Она закричала что-то без слов, и все кентавры подхватили её вопль.

Меня от таких децибелов замутило, и я, свесившись на сторону, передоверил природе все её дары, что употребил этим утром. Хотел объяснить, что это вовсе не демонстрация моего отношения к новой домодос и снятию епитимьи, но уже не смог. Сознание помахало мне ручкой и радостно улетело.

Для разнообразия в этот раз я не стал докучать Юи. А может, она просто не посчитала нужным мне являться, раз уж всё равно помочь ничем не могла. Да и вообще, странная постановка вопроса, учитывая, что Юи — порождение моего так называемого ума.

Я пришёл в себя в уже знакомом шатре глобальной императрицы всея Людей Клинтианы. Лежал на чём-то мягком и даже был укрыт. Недалеко горел огонь.

— Очнулся? — тихо спросила Клинтиана, войдя в поле моего зрения. — Мортегар, ты очень неудачно упал.

— Упал? — нахмурился я.

— Во время церемонии, — кивнула Клинтиана. — Я глазам не поверила, когда осмотрела твои повреждения.

Отсутствие рубахи её, похоже, не насторожило. Стоп. А меня вот настораживает отсутствие плаща, штанов и сапог.

— Твоя одежда там, — указала Клинтиана в сторону и опустилась передо мной, скрестив ноги. — И вещи. Нож, прутик.

— Прутик мне, кажется, уже не нужен, — сказал я. — За что ты убила Наар?

— Не так, Мортегар, — покачала головой Клинтиана. — Я не убила Наар, я принесла её в жертву матери-вселенной, чтобы снять епитимью с кентавров. Теперь они — вновь одни из нас. Теперь наше войско сильно, как никогда.

— Что за епитимья?

— Они извратили замысел матери-вселенной и потому должны были в течение пяти сотен лет жертвовать своей индивидуальностью, живя в полнейшей подчинённости природе, — медленно говорила Клинтиана, влажной тряпкой отирая моё лицо. — Они не принимали пищу, как должно живым существам, не пили воды. Многие из них умерли, отверженные, но другие научились питаться токами земли и воздуха, солнца и луны…

Ну вот, одной загадкой меньше. Теперь ясно, почему кентавры так неутомимо скакали без перерывов на обед и даже побрезговали моим фонтанчиком. Кстати. Это ж я теперь даже фонтанчика вызвать не смогу, спасибо Юи и новому интерфейсу?! Да здравствует культура потребления, блин…

— Гармония с матерью-вселенной включает несколько ступеней, — задумчиво сказала Клинтиана. — Кентавры долго пребывали на высшей и сделались самыми могущественными из нас. Но величайшее могущество, взятое от матери-вселенной, лишает людских желаний и порывов. Их заменила кентаврам епитимья — желание вернуться в Большое Племя. Сегодня возвращение состоялось, и их могущество немного уменьшится, они вновь обретут границы и лишатся многих свобод. Но не стоит скорбеть по утраченным возможностям. Там, где закрывается один путь, открывается другой. Наш общий путь…