Ну да, я каждые двадцать минут нашей содержательной беседы вкидывал новое Слабое Магическое Исцеление. Если бы мне на глаза попалось зеркало, и я бы заметил пятно, я бы, может, и тормознул с этим делом, но — увы. Вот так чекисты и палятся.

— У меня хорошая регенеративная система…

— Ты сам-то сейчас понял, что сказал?

— Нет…

Я отвёл взгляд и взял пробирку с чёрной жидкостью. Жест глупый и наивный, ежу понятно, что так я просто стараюсь перевести разговор на другую тему. Вот я уже и рот открыл, сейчас скажу какую-нибудь банальщину, лишь бы сказать…

Не успел.

Жидкость в пробирке заволновалась. Выползла наружу и, вытянувшись чёрной змеёй, обвилась вокруг моей руки, скользнула под рукавом халата. Всё это произошло быстро, но так плавно, тихо и спокойно, что я даже удивиться не успел. В кино зазвучала бы тревожная музыка, оператор сделал бы фокус на руке, слоумоушн, повторы с разных ракурсов… В жизни всё вечно не так, как в кино.

Но Сеприту хватило и жизни. Глаза его чуть не выскочили из орбит.

— Это что?! — просипел он.

— Без понятия, — пробормотал я, поздновато догоняя Сеприта в плане удивления. — Кажется, я — Веном.

Чёрная жидкость впиталась мне в кожу легко и непринуждённо, будто так и надо. Лишь пару секунд спустя в голове зажглась и тут же померкла лампочка паники. А что если эта фигня меня убьёт? Отравит?!

Потом мигнула иконка Юи в интерфейсе. Замелькали надписи:

Обнаружен резерв магических сил.

Магические силы: 150.

Расширены возможности контроля.

Увеличение лимита магических сил.

Пополнение магических сил из нового резерва.

Магические силы: 250.

Приблизительная оценка не ассимилированного запаса магических сил: 400.

Приблизительная оценка времени, оставшегося на ассимиляцию: 1 час, 04 минуты.

Рекомендация: интенсивное использование разблокированных магических навыков и заклинаний, разблокировка новых магических навыков и заклинаний.

— Немыслимо! — прошептал Сеприт. — Я чего только ни делал с этой дрянью за прошедшие месяцы, но она ко всему была инертной! А ты…

— Наверное, для чего-то вроде этого я и нужен Клинтиане… — пробормотал я. — Где, говоришь, этот твой Источник?

За неимением другой логики я пользовался своей. А именно: если Источник хочет быть со мной — я его заберу. Уж лучше я, чем кто другой, поскольку я — хороший. Ну, как минимум, не буду использовать эту силу для акций геноцида.

Сеприт оделся сам, поделился со мной запасным комплектом. Я облачился в плотные, жаркие и неудобные ватные штаны, тулуп, под который пришлось напялить свитер. Шапка-ушанка, шарф… Как будто мне снова пять лет, и мама одевает меня для прогулки. Но я помнил, какой нечеловеческий ппц творится за стенами станции, и не жаловался. Варежки из тюленьей кожи натянул с удовольствием.

Потом я удивил Сеприта ещё немного — ну, пусть не расслабляется. Не до расслабонов сейчас. Применил заклинание Масштабирование Пета. Причём, дважды. В результате Половник поместился в левый карман тулупа, а Противень — в правый. Дракону карман не нравился. Он там ворочался и пыхтел, я лишь надеялся, что он не додумается подпалить тулуп.

— Магия, — прокомментировал Сеприт. — И применяешь ты её явно не в первый раз. И она никак не связана с печатями…

— Верно говоришь, — признал я.

— И давно?

— Первые симптомы появились ещё при магии Стихий. Потом всё вроде как ушло в ремиссию, но в последние дни…

— Не надо так делать, — перебил Сеприт.

— Как? — не понял я.

— Не надо пытаться говорить, как врач, чтобы я якобы лучше тебя понимал. Представь, что я буду пытаться говорить, как идиот, чтобы меня понимал ты. Тебе бы такое понравилось?

— Нет, — признался я.

— Вот видишь. Предлагаю уважать социальные ниши друг друга.

— А ты редкостная скотина, не правда ли? — не выдержал я.

— Поверь, если бы ты пережил всё, что выпало на мою долю, ты бы уже начал убивать людей. Всех. Без разбора. Хохоча и обмазываясь их кровью.

Сеприт бросил прощальный взгляд на портрет блондинки и открыл дверь. Мы вышли на ледяной холод. Пронизывающий мороз. Чёртов могильный ад преисподней. Не знаю, как ещё назвать этот кошмар, в общем, мы туда вышли. Я шагал рядом с Сепритом по снежной тропке.

Те ледяные горки, что я оставил позади, составляли не весь рельеф. Мы углублялись в тело материка, и тут уже было более ровно. Богиня знает, в результате каких природных процессов такое случилось… Радовало и то, что по мере удаления от океана ветер слабел. То ли я просто притерпелся. В любом случае, мне с каждым шагом становилось всё комфортнее.

— А почему ты не построил станцию ближе? — спросил я бодрым голосом.

— А ты не чувствуешь? — пропыхтел Сеприт.

— Чего?

Я обернулся и сбился с шага. Сеприт еле шёл. Его будто гнула к земле огромная тяжесть. Мне показалось, я вижу капли пота на его лице — это в такую-то холодину.

— Эта штука — гнетёт, — сказал Сеприт. — Два раза в день я к ней обычно не хожу… Даже на том расстоянии — бывает, накатывает. А ты?!

Я чувствовал ровно обратное. Чем ближе мы были к Источнику, тем радостнее бурлила кровь в жилах. Я готов был припустить бегом.

— Да что в тебе такого особенного? — застонал Сеприт. — Почему Источник реагирует на тебя?!

— Я об этом долго думал и решил, что это потому, что я — попаданец. Не из этого мира. Потому я и с нитями вселенной слабо взаимодействую, и Источник…

— Ты издеваешься? Я тоже попаданец, если ты вдруг не заметил!

Я прикусил язык. Блин, а ведь правда. Стройная теория развалилась на куски. Два попаданца, но только один — особенный. А ещё, кстати, Моингран есть, которого я из своего мира приволок. Но про него Клинтиана не заикалась, да и Маленькая Талли ничего не говорила. Вот ведь… Только начал во всём худо-бедно разбираться, как — на тебе, обломись и выкуси. Может, я избранный — просто потому, что избранный? Ну, как главный герой какой-нибудь героинской анимешки. Так-то, если подумать, то случай мне всю дорогу подыгрывает. Семьёй с двумя жёнами, кроме меня, никто не живёт. И Источник явно признаёт только меня! По крайней мере, та его часть, что уволок сегодня утром Сеприт.

— Не только лишь все… — начал я.

— Не знаешь — так и скажи.

— Тс! — Я остановился, вскинув руку. — Мы что, уже рядом?

— Почти пришли, — выдохнул Сеприт. — Вот… Впереди. Обрыв. Осторожно, снега́ обманчивы. Кажется, что впереди прямая дорога…

Мне — не казалось. Я видел обрыв и, что самое грустное, слышал звук, доносящийся снизу. Звук напоминал пение. Негромкое, но сильное. Как будто поёт большой-пребольшой хор.

— Падай, — сказал я, как-то автопилотом взвалив на себя командную должность.

Сам же подал пример — опустился на живот и пополз. По-пластунски. Сеприт, шёпотом матерясь, пополз следом.

К краю обрыва я подобрался, едва дыша. Выглянул для начала одним глазком, потом — вытаращился обоими.

— Мать моя… — прошептал Сеприт, поравнявшись со мной.

Мы лежали на краю огромной, гигантской, невероятно глобальной ледяной чаши. Глубиной она была не меньше сотни метров, диаметром, в широкой части — наверное, километра полтора-два. Плохо у меня с глазомером, плохо, знаю, так что может быть и пять километров.

На самом дне чаши как будто кто-то капнул чёрной краской. Ну, изрядно так капнул. Диаметр пятна, опять же навскидку, метров пять — точно. И оттуда исходили мощные призывные волны, придающие мне сил.

Но самое лютое было не это. А то, что всё войско Клинтианы собралось в этой чаше. На всех относительно плоского дна не хватило, поэтому изрядная часть умудрялась стоять на покатых стенах, с лёгким вызовом законам физики.

Вверх, на нас, никто не смотрел. Все таращились на Источник и стоящую у самого Источника Клинтиану, которая, размахивая своей палкой, что-то пела. Пела строчку — и замолкала. А остальные хором вполголоса ей подпевали.