Стоя за порогом номера, Тео наблюдал за тем, как Кроуи извлек из своего чемоданчика плоскую черную коробочку размером с пачку сигарет и начал водить ею вдоль картин, вокруг выключателей и дверных ручек. По периметру входной двери оба телохранителя принялись монтировать тонкий электрический кабель.
– Я могу войти, майор?
– Думаю, здесь все чисто. Перед самой посадкой я обратил внимание, что стекла зеркальные, так что и снаружи ничего не будет видно.
– Гм-м, – протянул Гилкренски, кивнул и подошел к окну, откуда открывался вид на широкий Нил, мост Тахрир, Кейро-Тауэр и дорогой спортивный клуб «Газира». На горизонте, за бесчисленными минаретами, вставали четкие исполины пирамид.
– И… сэр, старайтесь не оставаться подолгу на одном месте. Вряд ли стекла в номере пуленепробиваемые.
– Как стрелять, когда не видишь цели, майор?
– Термальное излучение. Цель видно, хотя опознать ее невозможно.
– Это успокаивает, – с усмешкой заметил Тео, опускаясь на софу.
Раздавшийся стук в дверь был тут же заглушён громким тревожным звоном охранной сигнализации.
– Металлодетектор, во всяком случае, исправен, – с удовлетворением отметил майор.
Стоявший на пороге Селим засовывал темные очки в нагрудный карман кителя. Его тяжелый автоматический пистолет находился в руках Джеральда Макгуайра. Египтянин явно был не очень доволен этим обстоятельством.
– Вы должны извинить меня, полковник, – сказал Селиму Кроуи, – но я категорически против присутствия здесь людей с оружием. Ничего личного, как вы понимаете. Обычная предосторожность.
Глаза Селима сузились, но он тут же улыбнулся:
– Безусловно. И, в свою очередь, предлагаю вам перенести Металлодетектор вместе с постом охраны ближе к лифту. Если злоумышленнику удастся все же подойти к двери, у вас не останется пространства для маневра. Обычная предосторожность, как вы понимаете.
Теперь уже улыбался и Гилкренски.
– Спасибо, полковник. Заходите, прошу вас. Мы хотели поговорить о мерах безопасности.
– Совершенно верно. Вы, без сомнения, слышали об активности различных экстремистских группировок в Египте. Деятельность свою они начали еще во времена английской оккупации, но настоящий вкус к терроризму почувствовали, когда президент Садат, рассчитывая добиться экономической помощи США, пошел на сближение с Западом. Определенные круги были весьма недовольны этим. В ответ Садат бросил за решетку более полутора тысяч их сторонников, за что и поплатился жизнью, пав от пуль наемных убийц.
– Почему у вас не было исламской революции, как, например, в Иране?
– Насилие по сути своей чуждо жителям страны, поэтому террористы никогда не пользовались поддержкой народа. Не так давно при попытке покушения на премьер-министра погибла пятнадцатилетняя девочка. В другом случае спрятанная в багажнике автомобиля бомба была предназначена для министра внутренних дел, однако взрыв унес жизни четырех невинных людей, от тяжелых ран пострадали еще девятнадцать прохожих. А случай у музея неподалеку отсюда, когда неизвестные обстреляли из автомата автобус с туристами? А жуткая резня в Луксоре? В цивилизованном обществе нормальные люди не могут одобрять подобные выходки.
– Считаете ли вы, Селим, что экстремисты представляют угрозу национальной безопасности Египта?
– Я так не думаю. Это горстка отщепенцев, платных агентов Ирана. Их действия подрывают нашу индустрию туризма, поскольку каждый варварский акт получает широкую огласку в прессе.
– А есть ли угроза для моей жизни?
– Вы – совсем другое дело, сэр. Вы – руководитель транснациональной корпорации, один из богатейших людей мира. В любом уголке земного шара вы представляете собой желанную добычу для похитителей или мишень для наемных убийц.
– Звучит весьма лестно.
– Боюсь, известность всегда связана с риском. Вот почему нам следует принять разумные меры предосторожности. Я поставлю своих людей в вестибюле на первом этаже и еще одну группу – на крыше, вокруг вертолетной площадки.
Кроуи что-то буркнул, и египтянин поднял на него вопросительный взгляд.
– Я не могу допустить присутствия людей, которых не проверял лично, – ни на крыше здания, ни на этом этаже, ни вообще поблизости от председателя, – пояснил майор.
Селим откинулся на спинку стула.
– Но вы гость этой страны. Для вас было бы благоразумнее последовать моему совету.
– Полностью отдаю себе в этом отчет, полковник. Я признателен вам за помощь, однако, как мне представляется, наши враги не собираются стрелять из мощной винтовки с оптическим прицелом или готовить взрывное устройство с дистанционным управлением. Скорее, наши потенциальные противники – это фанатики, адепты «священной войны против неверных». Один из таких людей может войти сюда с динамитом и будет счастлив взлететь на воздух вместе со всем зданием – уверенный, что душа его направится прямиком в рай.
– Согласен с вами, майор.
– Это может быть любой прохожий. Вспомните, ведь президента Садата убили офицеры его личной гвардии, выходцы из добропорядочных семей, убежденные в правоте своего дела. Не обижайтесь на мои слова, полковник, но на их месте вполне могли быть и вы!
Селим усмехнулся:
– Полагаю, я должен сейчас испытывать шок. Однако признаюсь, приятно иметь дело с человеком, добросовестно выполнившим свое домашнее задание. Договорились. Сферу собственной ответственности я ограничу нижними этажами отеля и вестибюлем, во всяком случае, до той поры, пока буду уверен, что ваши сотрудники в силах обеспечить безопасность президентских апартаментов. Могу я поинтересоваться маршрутами ваших поездок?
– Мы планируем побывать на месте падения самолета, в аэропорту и других государственных учреждениях, где рассчитываем получить детальную информацию о причинах катастрофы. По мере возможности председатель будет передвигаться на вертолете. Кстати, он должен прилететь с минуты на минуту. Нам хотелось бы поскорее увидеть упавший лайнер.
– Хорошо. Если потребуется сопровождение, готов вам его предоставить. У нас есть два вертолета с оружием на борту, они совершают регулярные облеты столицы.
– Спасибо за предложение, полковник. Думаю, эти вертолеты нам не понадобятся.
– Тем лучше. Что ж, мы выяснили позиции друг друга. Остались лишь небольшие формальности: визы, регистрация и прочее. Я беру все это на себя.
ГЛАВА 11. ФУНДАМЕНТАЛИСТ
Из такси Юкико вышла у автобусной станции на площади Тахрир. Убедившись в том, что машина отъехала, она прошла в здание, отыскала в туалете пустую кабинку и, не обращая внимания на резкий неприятный запах, достала из дорожной сумки сверток с длинной галабией, которая скрыла ее с головы до пят. Затем Юкико вывернула сумку голубой изнанкой наружу, сунула в нее бинокль и вышла, чтобы поймать другое такси.
По мосту Тахрир она пересекла Нил и оказалась на острове Газира, в фешенебельном районе города со множеством музеев, посольств и дорогих особняков. Следуя вдоль берега реки, машина пронеслась мимо Кейро-Тауэр, спортивного клуба с полями для крокета и гольфа, нырнула под мест, миновала отель «Мариотт». На противоположном берегу сверкнули стеклянные грани здания «Олимпиад», и секунду-другую Юкико не сводила с него глаз.
Она расплатилась с таксистом, дождалась, пока автомобиль скроется в потоке транспорта, и зашагала вперед, посматривая на таблички с названиями роскошных кварталов: Парк-лейн, Нил-Вью, Дорчестер-Хаус. У двери одного из домов Юкико остановилась и нажала кнопку звонка.
Человека, который распахнул дверь, можно было принять за профессионального спортсмена: высокий, черноволосый, мускулистый, с оливковой кожей и небольшими усиками. Юкико знала, что для непосвященных он – преуспевающий фотограф и в его просторном жилище, фасад которого выходил на реку, есть прекрасно оборудованная лаборатория и роскошная студия. Она ничуть не удивилась, увидев на достаточном удалении от окна штатив: дорогой «Никон» с мощным объективом был направлен на крышу отеля «Олимпиад».