– Засыпая пустые пространства песком, древние египтяне пытались остановить грабителей, выстукивавших стены в поисках погребальной камеры.

– Тогда почему его здесь так мало? – спросил Гилкренски.

– Предлагаю извлечь зонд и ввести вместо него газоанализатор, – сказала Мария. – Тогда, возможно, я узнаю, куда исчез песок.

– Каким образом?

– Крипта расположена в самом центре пирамиды. Если она и в самом деле играет роль фокальной точки некоей космической линзы, то энергия, которая там фокусируется, должна, по сути, испарять материальные объекты. В таком случае анализ покажет высокое содержание кремния в воздухе.

– Газоанализатор пошел, – доложил Маккарти.

– Боюсь, моя теория не подтвердилась, – прозвучал через несколько секунд голос Марии. – Уровень содержания кремния не превышает фоновых значений, а вот озона в крипте более чем достаточно, как после мощного электрического разряда.

– Тогда понятно, почему отказал двигатель вертолета, – заметил Маккарти.

– А иероглифы на стене? – подал голос эль-Файки. – Они напомнили мне письмена в пирамидах Саккры. Можно посмотреть на них еще раз?

Билл вновь вставил в отверстие оптико-волоконный зонд.

– Ваш компьютер разбирает древние знаки? – спросил эль-Файки.

– У меня пока нет программы для чтения египетских иероглифов, – сказала Мария. – Но я заношу в память те, что сейчас вижу. Хорошо бы расширить отверстие и дать зонду возможность маневра.

– А еще лучше – войти в крипту самим. Сможем мы это сделать? – поинтересовался профессор.

– Отверстие необходимого размера лазер прорежет в камне за два часа, но мощности вентиляторов не хватит, чтобы очистить воздух от дыма. Предлагаю вам на время покинуть пирамиду. Когда дым рассеется и робот извлечет каменную пробку, вы вернетесь.

– Что скажете? – обратился Тео к египтянину.

– Действуйте! Это же открытие века!

«Эксперимент, проведенный компьютерным магнатом Теодором Гилкренски в пирамиде Хеопса, является, по словам ученых, открытием века. Ставший вчера объектом нападения террористов миллионер обнаружил в гробнице неизвестное прежде помещение. Эксперты Каирского музея древних культур…»

– Они забыли сообщить об авиакатастрофе, – заметил Неил Мартин, отворачиваясь от экрана. Шел выпуск новостей Сп-эн-эн.

Перед телевизором в кабинете Джессики Райт сидели трое.

– Неил прав, – сказал Тони Делгадо. – Пирамиды и атака террористов отвлекли внимание журналистов от скандала с «Дедалом». Я вижу в этом доброе предзнаменование. Ты приняла верное решение, Джессика, отправив доктора Гилкренски в Египет. Поздравляю!

Поправив очки, Джессика нажала кнопку на панели дистанционного управления, и экран погас.

– Когда состоится заседание комиссии по расследованию инцидента?

– Завтра, в десять утра по каирскому времени.

– А совет директоров?

– На следующий день, прямо под Рождество. И вряд ли разговор на совете пройдет гладко. Сэр Роберт уже жаловался, что председатель ставит археологические изыскания выше интересов держателей акций.

Джессике вспомнилось лицо Марии Гилкренски.

– В Тео еще слишком живы безумные идеи его жены, Тони.

Теодор Гилкренски следил за тем, как на экране монитора, стоящего в гостиной президентского номера отеля, тонкий, ослепительно яркий даже в клубах дыма луч медленно описывал идеально правильную окружность.

– А быстрее нельзя? – спросил он, постукивая по столу пальцами.

Билл Маккарти отрицательно покачал головой:

– Тогда нам придется увеличить мощность излучения, Тео. Ты же не хочешь повредить что-нибудь в камере?

– Профессор эль-Файки и его коллеги очень волнуются, – подтвердила Мария. – Они позволили нам использовать лазер всего на одну сотую мощности.

Тео посмотрел на часы:

– Сколько времени вам еще потребуется?

– Один час тридцать пять минут на резку, двадцать минут, чтобы удалить дым, и еще тридцать отнимет извлечение каменной пробки.

– Меня бесит, что я заперт в четырех стенах! Маккарти набил трубку.

– Продумай еще раз свои показания комиссии. До начала ее работы осталось менее суток. В конце концов, это главное, ради чего мы сюда приехали.

– Ты прав. Но я просто не могу себя заставить делать это.

Билл с наслаждением затянулся.

– Тогда выскажи мнение о моей поделке. Перед тобой уменьшенная копия «хай-лифта».

Он поднял к телекамере вырезанную перочинным ножом из куска бальсы*10 модель самолета с высоко расположенными на каплевидном фюзеляже крыльями и коротким, похожим на хвост рыбы, рулевым оперением.

– В душе я так и остался мальчишкой, Тео. Компьютерное моделирование – прекрасная штука, но еще приятнее сделать вещь собственными руками. Нужно немного поработать над хвостом. Если самолет все-таки полетит, то расход топлива можно будет снизить на тридцать пять процентов!

Гилкренски с интересом смотрел, как Маккарти скребет лезвием ножа податливую древесину.

– Ты проделал отличную работу с «уисперером», Билл. Ведь не погиб ни один человек!

– Да, пожалуй. Но на то у меня имелись и свои причины.

– Энджи и малыши?

– Ты угадал.

– Прости, Билл.

Сложив нож, Маккарти опустил его в карман.

– Помнишь наш разговор о «Минерве»?

– Ты имеешь в виду Марию и интерфейс?

– Да. Нужно двигаться вперед, Тео.

– То же самое сказал и компьютер. Машина предложила мне «установить эмоциональные узы» с кем-то еще.

Билл осторожно отделил от модели самолета крылья, хвост и уложил их в металлический футляр для очков.

– Ты не сможешь согласиться с тем, что Мария мертва, до тех пор, пока она общается с тобой через компьютер. Последуй моему совету – перепрограммируй интерфейс.

Гилкренски бросил взгляд на черный чемоданчик.

– Хорошо. Займусь этим, когда вернусь в Ирландию.

После царившего в помещениях музея сумрака в глаза профессора эль-Файки больно ударил яркий дневной свет. Простояв секунду-другую на верхней ступени каменной лестницы, он направился в сторону моста Тахрир. Мысли профессора были заняты иероглифами, на изучение которых ушли последние три часа.

В древних письменах говорилось о путешествии… но не об обычном переселении душ в мир усопших. Слишком много эль-Файки прочитал тысячелетней давности текстов, чтобы ошибиться в этом. А один из знаков оказался совершенно новым! Иероглиф походил на тот, что обозначал бога солнца Ра, однако ему не хватало деталей, символизировавших безграничное почтение, которое испытывали жители Кемта11 к верховному божеству. Не крылось ли за неизвестным иероглифом понятие просто солнца? Или он указывал на некую роль светила в человеческих взаимоотношениях? Загадка!

Уличный шум вернул эль-Файки к действительности. Доносившаяся из забегаловок музыка безуспешно пыталась выиграть спор у гудков автомобилей, криков разносчиков, заунывного пения муэдзинов. Зрители стояли вокруг устроившихся прямо на тротуаре игроков в домино или карты, перед входом в свое заведение призывно пощелкивал ножницами парикмахер. Профессор посмотрел на часы – нет, он не опаздывал.

На углу небольшой площади в нише стены дома находилась кофейня. Со стороны она походила на пещеру. Ответив на приветствие одетого в белую куртку официанта, эль-Файки вошел в уютное, без единого окна помещение, уселся за самый дальний столик. Напоенный ароматом крепкого кофе воздух звенел от стука костяшек домино, пол покрывал слой влажных опилок. Женщин в кофейне, как и полагается, не было.

Исподволь рассматривая посетителей, профессор узнавал знакомые лица. Он приходил сюда уже долгие годы и чувствовал себя завсегдатаем. Здесь все оставалось неизменным, разве что…

Рядом с кофеваркой на стойке он увидел прямоугольный ящик. Телевизор? В этот момент официант поставил на столик поднос с крошечной чашкой и медной джезвой.