Профессор сидел на кушетке, чуть наклонясь вперед и положив ладони на колени. Юкико внимательно осмотрела чемоданчик.

– Неплохо. Если они и разные, то вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание. Но сможем ли мы использовать этот? – Она тряхнула своим чемоданчиком.

– Когда я покидал президентский дворец, все, кто входит в комиссию, были настроены весьма благожелательно по отношению к доктору Гилкренски. Показания членов экипажа и удивительный феномен, связанный с Великой пирамидой, полностью снимают с его корпорации ответственность за авиакатастрофу.

– А «Минерва»?

– Компьютер был при нем. Предполагалось, что Гилкренски в режиме виртуального времени представит комиссии сцену в пилотской кабине.

– Значит, вечером англичанин покинет Египет?

– Наверняка. Власти горят желанием избавиться от неудобного гостя.

– Ему разрешат перед отлетом побывать в пирамиде? Эль-Файки разлил по чашкам густой дымящийся напиток.

– Официально – нет, но это его не остановит. Гилкренски одержим мыслью, что благодаря своему открытию сможет перенестись в прошлое и предотвратить гибель жены.

Юкико едва заметно нахмурилась. Неужели все ее усилия, все хлопоты по доставке из Киото черного чемоданчика были напрасными? Неужели она просчиталась?

Профессор с шумом втянул в себя горячую черную жидкость.

– Понимаю, о чем вы сейчас думаете. Чтобы попасть сегодня вечером в пирамиду, Гилкренски пойдет на все. Это похоже на фантастику, однако факты, которые нам удалось собрать за последние два дня, свидетельствуют: из-за голографического шоу в пирамиде происходит нечто необъяснимое… При помощи своего сверхнового компьютера доктор Гилкренски надеется установить связь между используемыми в представлении лазерами и появлением кое-каких предметов в крипте. Вот что заставит его вновь отправиться туда сегодня.

– Вы в этом уверены?

– Я разговаривал с ним утром. Он твердо намерен действовать, и не только ради того, чтобы попытаться вернуть жену. В пирамиде исчез его друг, профессор Маккарти. Сегодня Гилкренски предоставляется последний шанс найти его. По дороге в аэропорт Гилкренски рассчитывает ненадолго остановиться в Гизе. По времени его пребывание там должно совпасть с лазерным шоу. Англичанин предложил мне составить ему компанию.

– Тогда вы сделаете следующее. – Она подняла свой чемоданчик на колени и повернула его замками к эль-Файки. – Устройство срабатывает от электронного таймера с задержкой в пятнадцать минут. Когда шоу начнется, вы активируете его, установив на замках код – число девятьсот, а затем открыв и закрыв оба. После этого можете уходить. Пятнадцати минут вам хватит. Если что-то пойдет не так, отключить таймер можно вот этим. – Юкико достала из сумочки тонкую черную пластину, напоминающую калькулятор. Под узким дисплеем находилась красная кнопка.

– Это мне не понадобится, – раздельно произнес эль-Файки. – Я не собираюсь ради собственного спасения ставить под удар выполнение великой миссии.

Юкико хотела перебить его, но египтянин продолжил:

– Между нами и Западом идет война. Запад пока побеждает. Наша культура предается забвению, мусульманский мир слабеет, и лишь очень веские доводы могут наставить людей на путь Аллаха. Для распространения истинной веры нам необходим ваш спутник. Если я включу таймер и скроюсь, Гилкренски может что-то заподозрить, захочет, допустим, вскрыть чемоданчик. Слишком много моих последователей погибли, чтобы сейчас я позволил себе малодушно отойти в сторону.

– Зачем жертвовать собственной жизнью, если в этом нет необходимости?

– Кому, как не вам, понять меня! Мое поражение будет означать, что мир погрузился в бездонную пучину ложных западных ценностей. По улицам наших городов потекут реки крови, идеалы ислама окажутся отброшенными на обочину. Разве японские летчики в годы войны не отдавали свои жизни ради высокой цели?

– Отдавали, но…

– В таком случае не ждите иного и от меня. Я готов умереть за веру. С помощью вашего чемоданчика мы нанесем врагу такой удар, после которого он не сможет оправиться. В Каире вспыхнет исламская революция, а спутник разнесет наши слова по всем континентам. Поднимут головы мусульмане Средиземноморья, Алжира, Боснии, Палестины, Чечни. Гигантская волна пройдет от Багдада до Касабланки. Что по сравнению с этим означает моя смерть?

Юкико протянула египтянину черную пластину:

– Как я сказала, после того как таймер будет активирован, отключить его вы сможете только нажатием красной кнопки. Если же чемоданчик попытаются вскрыть раньше, таймер начнет отсчет времени автоматически. Возьмите!

– Нет. Поверьте, я знаю, что делаю.

– Поздравляю, господин председатель, – сказал Кроуи.

Они стояли в великолепно отделанном фойе президентского дворца Уруба. Между стройными колоннами из белоснежного мрамора сновали чиновники, одетые в штатское сотрудники охраны; члены комиссии уже приближались к выходу, там их поджидали корреспонденты каирского телевидения.

Впервые после гибели Марии Тео ощущал необычайный прилив сил. Джессика Райт осталась довольна, когда он, связавшись через «Минерву» с Лондоном, предложил ей подготовить для завтрашнего заседания совета директоров отчет об успешном завершении поездки. Сейчас Джессика, должно быть, составляет пресс-релиз, в котором непременно будут подчеркнуты достоинства разработанного под руководством Билла Маккарти самолета «уисперер». Билл… Что скажет Тео его родственникам, если вечерний эксперимент закончится неудачей?

Гилкренски посмотрел на часы: почти половина восьмого. Шоу начнется ровно в восемь, – имеет смысл поторопиться.

Сбоку к двум мужчинам приблизились капитан Дэнверс и Маргарет Сполдинг.

– Рад, что вы доказали свою правоту, сэр. – Летчик протянул руку Гилкренски.

– Как и вы, капитан! – с чувством ответил на рукопожатие Тео. – Решение комиссии не повлияет ни на ваш статус, ни на перспективу открыть летную школу. Что слышно о мисс Максвелл?

– Джулия поправляется, – ответила Маргарет. – Сразу после Рождества врачи обещают выписать ее.

– Почему бы вам не дождаться этого дня в «Олимпиад-Нил»? Думаю, президентский номер свободен.

– Вернее, то, что от него осталось, – буркнул Кроуи. – Ого, взгляните-ка! Полковник Селим!

Несмотря на новенькую, ладно сидевшую униформу, полковник выглядел усталым. Царапину над левой бровью скрывала длинная полоска пластыря.

– Доктор Гилкренски, я чрезвычайно рад, что комиссия вынесла решение в вашу пользу. Времени у нас осталось совсем немного. Через несколько минут здесь будет ваш вертолет. Он опустится по ту сторону здания, подальше от прессы. Офицер за штурвалом получил четкое указание доставить вас прямо в аэропорт.

– Все понятно, полковник. Мой персонал уже подготовил машину к вылету. Спасибо, господин Селим. Приношу вам извинения за доставленные хлопоты.

– Я исполнял свой долг. А где ваши ближайшие помощники – мистер Мэннинг и коллега майора Кроуи, мистер Макгуайр?

– У пирамиды, следят за погрузкой оборудования. Они присоединятся к нам в аэропорту.

– Хорошо. Я покажу вам, как пройти.

По длинным и гулким коридорам Селим довел их до высоких дверей, распахнул створки. Перед ними был сад, напоенный ароматом цветущих апельсиновых деревьев. Его оцепили по крайней мере ротой солдат. Сверху послышался звук приближавшегося вертолета.

– Всего доброго, доктор Гилкренски. Мои люди проследят, как вы подниметесь на борт. Счастливого пути, майор.

– Приятно было работать с вами, полковник, – откликнулся Кроуи.

Селим отдал честь и, четко развернувшись, зашагал во дворец.

Гилкренски обвел взглядом сад.

– Послушайте, майор, я ведь так и не поблагодарил вас за то, что вы вытащили меня из огня. В тот день, помните?

Кроуи поднял голову к вертолету.

– Вы тогда уже ничего не могли сделать, сэр. Ваша супруга погибла мгновенно.

– А если бы ее еще можно было спасти?

Майор повернулся к Тео лицом.