Как можно было чем-то крупным командовать без штаба, гость из будущего не понимал. Понятное дело, на Руси бардак – дело обычное. Но чтобы вот так, совсем никак – это было за пределами добра и зла в его представлении.

Впрочем, первое впечатление, осталось в прошлом. И сейчас обновленный Куропаткин потихоньку разворачивался, как мог…

Выйдя из пролетки, Алексей Николаевич чуть отошел в сторону, наблюдая за медленно плывущими вдалеке облаками. Гостя своего он не встречал. Нельзя было. Игра-с.

- Добрый день, - вежливо поздоровался Куропаткин, отреагировав на звук шагов за спиной. Да, это определенно был не ординарец или адъютант, шаг которых был генералу хорошо знаком. Нет. Это был кто-то другой. Но кто? Правильно. Только тот, кого он тут ждал.

- Добрый, - раздраженным тоном ответил мужчина. – Не понимаю, зачем я согласился ехать сюда… к вам… да еще на такую странную встречу. Что за игры?

- Потому что здесь мы можем поговорить с глазу на глаз. Пройдемся?

- Пройдемся? Вы серьезно?

- Я похож на шутника? Шагов двадцать отойдем, а то, боюсь, наши спутники слишком уж ушасты. Прошу, - сказал Куропаткин и, не оборачиваясь, прошелся до небольшого холмика.

Алексеев  недовольно фыркнул, но согласился, жестом остановив свою свиту ожидать.

- Вы довольны? – Наконец произнес он, поравнявшись с, все никак не желающим поворачиваться к нему лицом, генералом.

- Да. Вполне.

- О чем вы хотели со мной говорить? – С легким раздражением поинтересовался наместник на Дальнем Востоке и главнокомандующий всеми силами России в тех краях. – Признаться, я заинтригован вашим посланием. Оно… в высшей степени странное.

- Думаю, вы прекрасно понимаете, что в Санкт-Петербурге не все хотят победы в этой войне.

- И вы хотите, чтобы я вам не мешал? – Скривившись, буквально выплюнул слова адмирал Алексеев, который, судя по всему, знал намного больше, чем должно.

- О нет! Отнюдь. Я амбициозен и честолюбив. Чтобы занять пост Военного министра мне пришлось пойти на компромисс со своей совестью. Поверьте – это несложно. Да от меня и не требовалось многого. Просто не обращать внимания на то, как срываются работы по укреплению крепостей в Порт-Артуре и Владивостоке. Ну и так – не совать нос в Великокняжеские лобби. Французская партия резвилась, как могла. У меня же были свои дела.

- Зачем вы мне это рассказываете?

- Я слишком честолюбив, чтобы согласиться на ту роль, что мне отвели.

- И при чем здесь я?

- При том, что вы мне в этом поможете.

- Я?! – Ахнул Алексеев, поразившись наглости Куропаткина. – Вы серьезно?

- А чего вы удивляетесь? Эта Великокняжеская кодла хочет превратить эту войну в грандиозное поражение, под соусом которой провернуть изящную революцию, дабы осуществить передел власти. Людей, недовольных своим положением, хватает.

- Кхм, - поперхнулся наместник. Его информированность не была столь обширна.

- Эти кретины думают, что смогут удержать в узде русский бунт. Они совсем не понимают, что, выпустив джина из бутылки, они могут остаться только лишь у разбитого корыта. Если вообще остаться. Революция в России, безусловно, не оставит камня на камне и все утопит в крови. Впрочем, о подобном не мне судить и не сейчас. Главное то, что в их плане мне отводится роль жертвенного агнца. Отработаю и на помойку. А это не входит уже в мои планы.

- Насколько все далеко зашло? – Хрипло поинтересовался Алексеев.

- Достаточно далеко, чтобы планировать ликвидацию не только Николая, но и всей его семьи с девочками. Однако ПОКА им еще можно испортить игру. Там, в столице, я был вынужден играть под их дудку. Одно неверное движение – и я бы потерял кресло Военного министра. Не сразу, не быстро, но убрали бы в два-три месяца. Или даже скорее, ведь апоплексический удар табакеркой еще никто не отменял. Но здесь, вдали от их контроля, я хочу сыграть по-своему. И вы мне в этом поможете. Ведь так? – С нажимом произнес Куропаткин, впервые повернувшись к наместнику лицом.

- Ничего не обещаю, - после долгой паузы произнес Алексеев. Они, наверное, минуты две буравили друг друга глазами, прежде чем он уверился в том, что Алексей Николаевич не шутит.

- А ничего обещать и не нужно. Держите, - протянул он несколько листов писчей бумаги, сложенных вчетверо. – Здесь мои соображения. Ваша задача – ругать меня на людях и готовить вот эти вещи. Когда придет срок, я разыграю эти тузы. Главное – чтобы в Санкт-Петербурге не узнали раньше времени, что больше не контролируют ситуацию.

- Хорошо, - кивнул Алексеев. – Я прочитаю ваши предложения.

- Этого вполне достаточно, - вернул кивок Куропаткин. – И да, имейте в виду – среди вашего окружения много ушей и глаз. И не все они сами за себя. Часть из них делится наблюдениями с Токио, часть с Санкт-Петербургом. Собственно, по этой причине я вас и вытащил сюда, подальше от вашего окружения.

- Вы удержите японцев на Ялу? – После минутной паузы спросил наместник.

- Даже и не буду пытаться. Так – обозначу присутствие.

- Но почему?

- А вы не понимаете? – Усмехнулся командующий. – Прежде всего, потому, что это не реально. Японцы имеют локальное численное превосходство и неплохую выучку. Считайте, что вы сражаетесь с германским ландвером, а не с дикарями. Очень дисциплинированные ребята. Да, можно извернуться и задержать их на реке, несмотря на речные канонерки и подавляющее численное превосходство в живой силе и артиллерии. Но что это нам даст для победы?

- Как что?

- На флот даже не надейтесь. Там все очень плохо. Даже если вы лично возглавите флот в Порт-Артуре, вряд ли это что-то даст. Не хочу вдаваться в подробности – не моя тема и не моя зона ответственности. Но все, что мне известно, говорит о том, что наш флот максимум что сможет – где-нибудь героически утонуть совершенно нелепым образом. Удивил?

- Признаюсь, да, - с раздражением ответил Алексеев. – Я знал, что там все печально, но не думал, что до такой степени.

- С армией ситуация аналогичная. Была. Меня только упустили из вида. Я не хочу быть жертвой. Впрочем, не суть. Главное – нам нужно, во-первых, не спугнуть столичных сидельцев прежде времени, а, во-вторых, одним решительным маневром завершить войну бескомпромиссной победой. И героическое превозмогание врага на Ялу этому никак не поможет.

- У вас есть план?

- Разумеется. И уж поверьте – не тот бред, что я докладывал Императору.

- Расскажите?

- Что знают двое, знает и свинья, - пожал плечами Куропаткин. – Слишком высоки ставки. Я не хочу, чтобы о моей задумке кому-то стало известно раньше того момента, когда это знание ничему уже не сможет повредить.

- Ну, что же. Это вполне разумно, - тяжело вздохнув, произнес Алексеев. – Что-то еще?