Нашего киборга нельзя создавать на основе алгоритмических программ, ведь тогда он будет не в состоянии гибко реагировать на непредсказуемые изменения обстоятельств (Сара Коннор убегает или стреляет в него, пытается ударить коленом по самому уязвимому месту киборга и так далее). Именно такие спонтанные и разнообразные реакции свидетельствуют о наличии интеллекта. Нужно конструировать киборга по принципу нейросети. Это означает, что его мозг будет работать по схеме нервной системы.

Нейронная сеть — это компьютерная модель, организованная по принципу работы нервной системы человека. Эти модели устроены (насколько это возможно), как мозг человека: они состоят из узлов, выполняющих ту же роль, что и нейроны. Эти узлы, как и нейроны, могут находиться в возбужденном или спокойном состоянии. Активность может передаваться от одного нейрона другому, который с ним связан.

Эти системы хорошо действуют в тех же областях, что и люди, имея те же недостатки. Системы, созданные на основе алгоритмов, напротив, великолепно справляются с задачами, перед которыми люди пасуют, но беспомощны перед тем, что нам дается легко. Нейронные сетевые модели, однако, более эффективны, чем человеческий мозг.

Алгоритмические системы превосходят способности нейросистем в действиях, связанных с последовательными вычислениями, особенно в областях логики и математики. Производить такие операции требуется, например, при игре в шахматы. Вот почему, когда требуется большое количество вычислений, любой карманный калькулятор заткнет за пояс одаренного ученого. Поэтому «Deep Blue» смог обыграть чемпиона мира Каспарова.

Но человеческий мозг и модели, созданные по принципу нейросетей, намного превосходят алгоритмические системы в узнавании лиц, слежении за движущимися целями и подобных действиях. Эти способности требуются, чтобы опознать убегающую Сару Коннор. Выполнение такого рода заданий сводится к умению сравнивать. Узнавание, к примеру, включает в себя сравнивание объекта, который попадает в поле зрения, с архивом заложенных в память данных и определение степени сходства, чтобы принять решение об идентификации внешнего объекта и хранящегося в памяти образа. Как уже было сказано, человеческий мозг и системы нейронных сетей — устройства, способные сравнивать.

Это качество нейронных систем дает им способность, которой, как считает большинство людей, компьютеры не могут обладать, — обучаемость. По общепринятому мнению, компьютеры не могут учиться в прямом смысле этого слова, они лишь выполняют заложенные в них программы. Это справедливо по отношению к алгоритмическим системам, возможности которых зависят от заложенных в них инструкций. Но это утверждение не относится к моделям, созданным по принципу нейронных сетей. На основе некоторых простых правил обучения они могут учиться новым приемам, которые позволят неординарно решать возникающие проблемы. Разумеется, правила самообучения должны быть заложены в эти системы, но это справедливо для каждого из нас. Разница состоит в том, что мы получаем способность к обучению не из специальных программ, а из эволюционного опыта и окружающей среды.

Итак, чтобы создать киборга—убийцу, необходимо в первую очередь сконструировать подходящую нейронную схему. Киборг, который получится в итоге, скорее всего, не будет поражать математическими способностями или шахматным мастерством. Да и зачем ему нужны такие таланты? Представьте себе: «Терминатор–3» — Арни щелкает алгебраические задачки. Кто же пойдет на такой фильм?

Найти подходящее тело для киборга — не такая простая задача. С одной стороны, оно может существенно снизить возможности нейронной системы, которую мы изобрели для его мозга. С другой — тело дает возможность адекватных действий, которые могут упростить выполнение интеллектуальных задач, поставленных перед киборгом.

Мы сами часто с этим сталкиваемся. Представьте, как трудно было бы собрать паззл, если бы у нас не имелось возможности брать и перекладывать элементы, из которых он состоит, с места на место. Мы должны были бы создать воображаемую картину и мысленно менять элементы местами, проверяя, подходят ли они друг к другу. Вместо забавного развлечения мы получили бы скучную и трудную работу. Но у нас есть возможность брать элементы паззла в руки, перекладывать их, пробовать различные варианты. Умственная нагрузка при этом сразу снижается. То же самое происходит, когда мы производим сложные вычисления. Мы решаем задачу постепенно, записывая промежуточные результаты на бумаге. Все мы знаем, как долго и мучительно производить расчеты в голове (для некоторых это сложно делать даже письменно). Используя ручку и бумагу, мы существенно снижаем нагрузку на наш бедный мозг, облегчаем решение стоящих перед нами интеллектуальных задач.

Движения нашего тела нередко берут на себя часть бремени нашего мозга. Если бы такая возможность не была нам предоставлена, то мозгу пришлось бы стать гораздо сложнее и изощреннее. Если мы найдем для мозга киборга, организованного по принципу нейронной системы, тело, способное манипулировать информацией окружающей среды (например, собирать кусочки паззла или совершать вычисления с помощью ручки и бумаги), ему не понадобится слишком сложная структура мозга. Мозг и тело совместно выполняют интеллектуальные задачи; невозможно разделить их вклад в процессы мышления, памяти и восприятия.

Создание киборга—убийцы — невероятный, фантастический замысел. Но это один из способов показать, какими возможностями обладает материализм в формировании адекватного взгляда на мыслительные процессы. Спасибо Арни за то, что он сделал доказательство таким наглядным. Конечно, решены далеко не все проблемы, связанные с мышлением. Ни у кого, например, нет четкого представления о том, как мозг продуцирует сознание, с помощью которого мы получаем опыт. Если нам посчастливится сконструировать киборга, обладающего сознанием, наши знания в этой области не увеличатся.

Но все же Декарт и компания, по всей вероятности, ошибаются. Материальное существо может обладать интеллектом, у него происходят психические процессы, мы обнаруживаем у него внутренние состояния: мышление, восприятие, осознание. Я со всей ответственностью заявляю: в ближайшие сто лет у нас появятся интеллектуальные машины, они просто не могут не появиться. Искусственные нейронные системы становятся все более совершенными, овладевают областями деятельности, которые раньше считались для них недоступными. Они делают логические и математические заключения, с удивительной непринужденностью разговаривают на иностранных языках. Осталось только превратить компьютеры в роботов: поместить нейронные схемы в подходящую оболочку, которая могла бы совершать физические действия, помогая решать интеллектуальные задачи и снижая нагрузку на мозг.

И что тогда? Как новоиспеченные мыслящие существа будут к нам относиться? Будут они подчиняться человеку или пытаться его уничтожить, или просто игнорировать, не считая заслуживающим внимания? Разумные создания — существа обычно неприятные и довольно злобные. Значительная разница в развитии обычно ведет, как показывает история человечества, к уничтожению или подавлению менее «продвинутой» в научно—техническом отношении расы. Попробуйте спросить об этом американских аборигенов — инков, ацтеков, майя, а также неандертальцев и кроманьоцев. Поскольку мир эволюционирует в сторону все большего развития интеллекта и сознания, вполне может случиться, что разумные механизмы и силиконовые киборги оставят нас далеко позади. Может быть, на следующем этапе эволюции для человечества уже не будет места: оно лишь подготовит почву для нового вида. Кто знает, какой конец всем нам уготован?

Аста ла виста, крошка!