— Перешли мне адрес.

— Хорошо, но зачем тебе? Хочешь Сувона пристроить?

— Нет, конечно. Сувон — мой пес, и я его никому не отдам. Просто интересно узнать, действительно ли эта псарня поставляет мутантов для боев.

— Только я тебя умоляю, не суй свой нос в такие опасные дела. Там, где крутятся большие деньги, человеческая жизнь ничего не стоит, — попросил Кун.

— Не волнуйся. Я всего лишь хочу побольше узнать об этой псарне.

Мы доели свой ужин и не спеша направились через парк к моему дому, где Кун оставил фургон.

— Интересно, что завтра меня ждет? — тяжело вздохнув, протянул Кун.

— Ты о чем?

— Наверняка вице-президент уже знает, что это я был за рулем и подрезал его. Не уволил бы.

— Не уволит. Если буду проблемы, все вали на меня. Скажи, что я руль дернул.

Кун кивнул, но ничего не ответил. Его настроение передалось мне. Не хватало еще, чтобы из-за моей выходки его уволили. Надеюсь, вице-президент — здравомыслящий человек и не совершит такого самодурства.

Я проводил его до фургона и вывел Сувона на прогулку. Бегать с полным желудком не хотел, поэтому просто прогулялся и подышал прохладным вечерним воздухом.

Теперь мне ничего не остается, кроме как ждать. Если вице-президент поверил мне, то на аудит снова уйдет несколько дней. Если не поверил, то… Об этом я даже думать не хотел. Другого пути вернуться на работу у меня не было.

Чтобы переключиться, я решил завтра съездить к матери Тэджуна. Проведаю и заодно спрошу насчет псарни. Кун был прав, она находилась за пару перекрестков от дома Ли Синхэ, поэтому она наверняка что-то слышала о Дон Уке.

Вернувшись с прогулки, сел за компьютер и еще раз прошерстил интернет в поисках информации о псарне и Дон Уке. Однако, кроме рекламы с призывом о помощи «бедным брошенным щенкам», больше ничего не нашел. Зато наткнулся на корпоративную дораму и залип на ней до трех часов ночи.

Утром меня разбудил телефонный звонок.

— Алло, Тэджун, ты спишь, что ли? Не похоже на тебя, — услышал я голос Куна.

— Угумс. Имею право. Я безработный, — пробурчал я и взглянул на часы — девять утра.

Давно я так много не спал. Обычно просыпался в пять часов утра и сразу шел на пробежку. Видимо, накопилась усталость и требовался отдых.

— Это ненадолго! — торжественно объявил Кун.

— В смысле? — я сел на кровати и спустил ноги. Сувон похрапывал на пледе у кровати.

— Новый аудит! Начальник только что сказал. Он думает, что вице-президент организовал аудит из-за увеличения штата сотрудников.

— Отлично! Пусть так и думает. Тогда он не сможет помешать спецам вытащить информацию из Иннотеха, — обрадовался я. — Держи меня в курсе дел.

— Обязательно.

Я больше не стал ложиться. Перекусив и выгуляв пса, купил в кондитерской большую упаковку пирожных и поехал к матери Тэджуна — Ли Синхэ.

По пути позвонил и предупредил, что еду, чтобы никуда не ушла.

— Сынок, я так рада! Что тебе приготовить?

— Что хотите. У вас всегда всё очень вкусно получается.

— Твоя похвала для меня очень ценна, сынок, — расчувствовалась она. — Ты — единственная моя радость и отрада. Вот бы еще внуков. Тогда не было бы на свете счастливее человека.

— Внуки обязательно будут. Вы только дождитесь, — заверил я. — Приеду через полчаса.

Ли Синхэ накрыла на стол. На нем было столько всего, что глаза разбегались. Как и любая другая мать, она получала истинное удовольствие, наблюдая за тем, как ест ее сын.

— И вот это попробуй. Сама мариновала, — она подвинула блюдце с тонко нарезанными кружками редиса.

— Спасибо. Все очень вкусно. Вам бы работать шеф-поваром в ресторане.

— Ой, что ты, сынок. Разве в моем возрасте можно профессию поменять?

— Конечно! Никогда не поздно заняться тем, что любишь.

Она лишь отмахнулась и принялась докладывать в опустевшие блюдца.

— Омони, вы слышали что-нибудь о псарне «Брошенные щенки»? — спросил я, отодвинувшись от стола. Я так объелся, что даже дышать тяжело.

— Да эту псарню на всю округу слышно, — всплеснула она руками. — Постоянный визг, лай, скулеж — будто режут там этих щенков.

— А про владельца слышали что-нибудь?

— Про Дон Ука, что ли? Конечно, слышала. Мерзкий гнусный тип, — раздраженно ответила она. — Я как-то сделала замечание, что его щенки очень шумно себя ведут и мешают спать всей округе. Так, он велел мне рот закрыть, а то всех щенков ко мне домой притащит.

Я вытащил телефон и открыл рекламу, на которой был изображен мужик с щенком.

— Это он?

— Да, но у него такой улыбки с роду не было. Подрисовали, наверное. Этот тип вечно угрюмый ходит и на всех огрызается. Терпеть его не могу.

— И давно эта псарня открылась?

— С полгода, наверное. Только на нем не псарня написано, а приют. Благотворителем себя выдает, старый хрыч. А вот же он! — она ткнула пальцем в окно.

Я тут же вскочил на ноги и быстро подошел к ней. По улице шаркал сутулый пузатый мужик в поношенной шляпе с полями. Он свернул к небольшой забегаловке и скрылся внутри.

— До самого вечера там просидит. Дел у него нет, — продолжала ворчать Синхэ. — Наверняка все пожертвованные деньги себе забирает, а щенков впроголодь держит. А иначе, почему они постоянно воют и скулят?

Я помог ей помыть посуду, прибил полку, закрутил дверь шкафа и, пообещав приходить почаще, вышел из дома. Однако пошел не на остановку, а в ту самую забегаловку, куда зашел Дон Ук.

Когда зашел, сразу увидел его. Мужчина сидел в дальнем углу, с шумом хлебал суп и запивал соджу. Я опустился за соседний стол и подозвал официанта.

— Добрый день. Чего желаете, уважаемый гость?

— Можете принести самое дешевое блюдо из вашего меню. Боюсь, у меня совсем мало денег, — вполголоса сказал я, но так, чтобы Дон Ук услышал.

— Могу предложить лапшу и кимчхи.

— Хорошо. А попить принесите стакан воды.

Официант кивнул и поспешил на кухню. Я повернулся и встретился взглядом с Дон Уком.

— Не хотите куртку купить? Почти новая. Всего три года ношу, — предложил я и протянул ему джинсовку, которую купил несколько дней назад.

— Нет. Мала будет, — буркнул он и вновь с шумом хлебнул. — У тебя работы нет?

— Постоянной — нет, только подработки. Никуда не берут. Везде нужны либо связи, либо большой опыт. А откуда мне большой опыт? Я только недавно учебу закончил, на которую кредит брал. Теперь каждый свободный вон, который удалось заработать грузчиком или уборщиком, в банк отношу. Иначе в тюрьму посадят, — я тяжело вздохнул и опустил уголки губ, старательно изображая из себя несчастного.

— Не хочешь у меня подработать? — предложил Дон Ук.

— Хочу! — с готовностью ответил я. — А что делать надо?

— Клетки и вольеры чистить. Работа грязная, поэтому работники надолго не задерживаются. Плачу каждый день в семь вечера по тридцать тысячи вон. На работу в семь утра.

— Я согласен! Когда можно приступать?

— Можешь прямо сейчас… Только заплачу половину дневного заработка, — предупредил он.

— Справедливо, — кивнул я.

— Тогда ешь и пошли.

Есть совсем не хотелось, но, чтобы не вызвать подозрений, пришлось давиться лапшой.

Расплатившись, мы с Дон Уком вышли из забегаловки и направились в сторону псарни, из которой даже до сюда доносился лай собак.

Псарня располагалась между двумя нежилыми зданиями. В одном находилась автомастерская, а во втором — магазин с хозяйственными товарами.

Мы подошли к высокому ржавому забору и зашли внутрь. Лай усилился. По периметру небольшой площадки располагались вольеры, а из открытой двери деревянного сарая виднелись клетки.

Собак было много. Не меньше трех десятков. Когда подошел к вольерам поближе, то понял, что все взрослые собаки — мутанты. Притом сделаны очень топорно, и скорее эти изменения были призваны внушить ужас противнику и не имели практического применения: красные глаза, клыки, выпирающие вперед, как у кабана, массивные слоновьи конечности, которыми наверняка трудно управляться, два хвоста, костяные наросты по всему телу и еще много чего. Просто издевательство над животными.