Рейнарду казалось, она первая прижмется к нему сейчас. Обхватит, как в источнике, прильнет всем телом, прижмется обжигающим поцелуем. Всё еще считает это игрой.

На кровати развязали балдахин, позволив темным занавесям прикрыть хотя бы большую часть постели, оставив только небольшие просветы, сквозь которые белела простыня.

Доверенные лица остались стоять за дверями, но те были открыты. Они хотят убедиться, что брак не фиктивен. Рейнард тоже остался в тонкой рубашке и коротких исподних штанах, отвлек Найрин какой-то шуткой и увел на постель.

Видел, как она улыбается, чуть шалая, по-прежнему дерзкая, прекрасно знающая, что он безумно её желает – сверкают прищуренные глаза. Гибкая, сильная, горячая. Освобожденные из прически волосы рассыпались по плечам.

И думает наверняка, что сможет вновь лишь поиздеваться и сбежать от него. Но сбежать больше не выйдет, если она хочет остаться здесь. Дыхание против воли участилось, стало тяжелым.

– Рейнард, – шепнула она громко, когда он коснулся ее бедра под тонкой рубашкой, схватила его за плечо. – Я думаю, этого достаточно! Можно уже приказать закрыть двери? И…

– Нет, – порывисто выдохнул он, замерев и глядя, как она отползла к высоким подушкам.

– Нет?

– Нельзя, – прошептал он, опираясь ладонями рядом с ней, глядя в огромные глаза с бушующим в них морем страстей. – Нельзя – остановиться. Нельзя не…

– Только не говори, что… – перебила она с недоверчивой улыбкой, а он снова смотрел на ее губы, чуть припухшие и покрасневшие от вина.

В это мгновение она показалась особенно привлекательной. Непримиримой и манящей, она сводила с ума и разрушала все его убеждения – раз за разом. Ворвалась в его жизнь, встала на пути с мечом наперевес и сейчас... почти заставила сдаться.

– Опять не говор-рить, – усмехнулся он. – Но это требование короля, чтобы признать наш брак, а тебя – моей женой.

– Спать со мной – указ короля?! – она поднялась на локтях, глядя на него в упор и привлекая пьянящим запахом. Было особенно очаровательно, как грозно она раздувает ноздри. И захотелось услышать, как она кричит уже не от злости, а от желания.

– О, не так буквально. Иначе было бы слишком много ж-желающих. Мы должны подтвердить брак.

– При них? – Брови взлетели беспомощно, и на лице отобразилась такое волнение, что это даже задевало и заставляло сердце биться отчетливей. Только сейчас Найрин поняла, что он больше не шутит, глянула в проем между краев балдахина, на двери, за которыми вдали оставались люди. Попыталась удержать его, уперлась обеими ладонями ему в плечи, впилась ногтями. – Пожалуйста, Рей, – ее голос стал ломким, хриплым.

Рей… От звучания краткого имени в ее интонации пробежала дрожь. Рейнард и сам чувствовал, как бешено стучит сердце и кровь прилила к лицу.

В конце концов, в королевской Мацуре, откуда она родом – если это правда – и родился этот обычай консуммации брака. И настоящая леди Найрин должна это знать.

Глава 34. Я не она

Я что-то слышала про эти обычаи в средних веках, но даже не думала… Что брак легко расторгнуть при невступлении в супружеские отношения. Король наверняка счел, что без подтверждения Рейнард может получить титул и развестись, чем породит новые враждебные настроения, а факт близости... будет доказательством, что отношения были и брак настоящий.

Рей – ужасный гад!.. Он должен был сказать! Но мысли шевелились с трудом, сердце билось шумно, щеки горели.

Новоиспеченный муж закрыл меня спиной от возможных взглядов сквозь узкую щель, сжал ладонью бедро, провел вверх, скомкав подол рубашки. Смотрел, сощурившись, будто снова проверял, хоть в его глазах медленно тлело желание.  Балдахин был темно-бордовый, почти целиком защищающий нас от чужих взглядов, но двери оставались открыты, и пожилая служанка осталась внутри.

Чертовы извращенцы!.. Нет. Я не подписывалась на такое, но они подловили меня на слабости после вина. Внутри всё смешалось в ком страстей, я ещё пыталась выбраться из-под Рейнарда, но он удержал и будто попытался успокоить.

– Разве не у вас так принято? – склонился он ко мне.

– Нет, не знаю. Рей, стой, – прошептала я снова, когда он забрался под край рубашки, провел ладонью по середине живота – мои мышцы сжались от откровенного касания – и потом потянул подол. Я сражалась за то, чтобы не дать ему это сделать.

Наверное, эту борьбу со стороны, сквозь шторы балдахина, можно было принять за любовную игру. Мы уже были без одежды в источнике, так недавно, еще ближе, чем сейчас, но тут всё иначе. Я осталась обнажена, Рейнард скинул и свою рубашку. Вокруг тихо трещали свечи, полумрак гулял у Рейнарда на лице, и он казался пугающим. Страшный, одержимый Зверем. Как и я. И это уже не игра.

Он притягивал меня, а я поддавалась. Склонялся, прижимаясь к губам поцелуем, обжигающе, ненасытно, до боли, а вино и жар ударяли в голову. Я тонула в мягкой постели и уже не так ясно понимала, что происходит, хоть и пыталась слабо сопротивляться.

Медленная, сладкая пытка. Я чувствовала, как внутри разгорается пламя, и остро понимала, что мы не одни. Жажда его ласк мешалась с желанием скрыться, спрятаться, не слышать голоса.

Я впилась пальцами в его спину, когда он прильнул близко, провела ногтями по его шее, по стриженным волосам на висках, чувствуя силу его желания, но еще удерживаясь на краю. Этот невозможный бандит, невыносимый демон довел меня до такого, что я уже не боюсь, только шепчу из последних сил:

– Я буду кричать, Рей. Я не смогу…

Он стиснул со всей силы меня ладонями за талию, опустившись между моих бедер, и выдохнул жарким шепотом на ухо:

– Кричи.

Но сам удерживал себя на пределе. Только склонился ниже, сипло дыша, ходила ходуном грудь, а тело его трясло от напряжения. Не желал сдаться полностью и уничтожить свои принципы, но смотрел, как я горю от желания, дышал этим – демон! На дьявольски красивых губах померещилась улыбка, а на шее возле метки Зверя билась набухшая венка. Он только дразнит!

Кажется, я различила голос Эльда, но тут же всё стихло. Послышался скрип двери и глухой стук, которую кто-то явно прикрыл.

Голоса стихли. Мы остались одни.

Рейнард оглянулся:

– Ушли.

Ничего не было. И может ничего не быть…

Спектакль окончен!

Мы прижимались к другу другу тесно, чувствовали жар, в комнате было натоплено так, что кожа покрылась испариной. Я обхватила Рея за плечи и смотрела в его темные, глубокие глаза с отблесками адского пламени. Он желал меня, но сражался с собой до последнего.

Не я ли боялась войны в постели? Безнадежная борьба! Мои губы тоже изогнулись в нехорошей улыбке. Я знала… знала, что не отпущу. Что хочу этого. И пусть он выпустит на волю свое безумие!

Обеими руками я изо всех сил сжала его широкую спину, прогнулась, подаваясь всем телом вперед, коснулась его груди, откинула назад голову. И в этот миг Рей не удержался, прорычал и соскользнул со мной в эту пропасть. Впился губами в мою обнаженную шею, рывком подхватил под поясницу и наконец завершил начатое.

О… боже. Я ждала этого и не ждала одновременно. Мы уже были обнажены, были так близко, знали друг друга и испытывали на прочность. Но сейчас весь мир пронзило ослепительно-ярким чувством его проникновения, силы и страсти, Рей прикусил меня за губу, снова вызвал вскрик сильным толчком. И снова, до предела.

Я пыталась не дышать, но не удавалось, и вновь и вновь он срывал с моих губ тихие крики, двигаясь всё сильней, размашисто и неумолимо, и накрывал рот поцелуем, заглушая мой стон. Я обхватывала его лодыжками, скользила по крепким бедрам, точно пытаясь немного удержать, и зная, что это невозможно.