Базилиус распахнул окно.

— Стрелок я никудышный, да еще на таком расстоянии, — сказал он. — Волшебник очень занят созерцанием трехсот тысяч и ничего не заметит. Брант, я знаю, что вы блистательный стрелок. Я полагаюсь на вас, мой друг.

В руках у него оказался заряженный боевой арбалет. Он протянул его Бранту.

— А что за?… — спросил Брант.

— Не знаю, кто их придумал, — сказал Базилиус. — Честно, не знаю. Появились сравнительно недавно. Рвут на части все живое. Проникают всюду. К счастью, летают только стаями. По одиночке было бы сложнее. Вы собьете одну, и остальные полетят сюда. Летают они не очень быстро, так что мы успеем.

Он протянул арбалет Бранту. Брант не взял арбалет. Базилиус пожал плечами и выстрелил в направлении стаи. Стрела прошла влево от цели и, ударившись в стену Замка, упала вниз. Неспешно, стая приостановила кружение и стала разворачиваться. Базилиус чуть прикрыл глаза. В его руках был тот же арбалет, но заряженный. Он снова протянул его Бранту. Одно из существ отделилось от стаи и, набирая скорость, стало приближаться. Зоркий глаз Бранта различил открытый клюв с рядом зубов, лапы с огромными когтями, зловещие перепончатые крылья. Из клюва вырвалось злобное шипение, слышное даже на большом расстоянии. Брант принял из рук Базилиуса арбалет и приложился.

— А Инструкции составляем мы сами, — сказал Базилиус. — Постепенно. Столетие за столетием. Нечто подобное есть у обычных людей. Например, хорошие манеры, или военное дело, или, не знаю, естествознание. Мироописание через опыт и ощущения. Беда в том, что в наших Инструкциях…

Брант надавил курок. Стрела попала отвратительному существу в горло. Существо камнем упало на землю.

— …очень много условий и возможных выводов, которые люди называют предсказаниями. Не пророчествами, заметьте, но предсказаниями. Чуть меньше точности, чуть больше оперативности, пожалуйста.

Заряженный арбалет снова был в руках у Бранта. Теперь сразу три птицы летели к окну. Брант скосил глаза, и Базилиус тут же протянул ему второй арбалет. Брант выстрелил сразу из двух и бросил их на пол, а Базилиус держал два наготове.

— Как в военном деле можно предсказать результат сражения, или в естествознании поведение какой-нибудь, не знаю, молекулы, так и у нас, но конкретнее. В моем случае прогнозы были забавные. Романтика. Пещера, костер, астрология. Но, увы, я не понял тогда главного. Как и остальные двое. В моем случае дело было в сочетаниях. Брант, вы промахнулись, это непростительно.

— Я в данный момент не за престиж воюю, — сказал Брант мрачно, хватая следующие два арбалета.

— Есть вещи, которые не сочетаются ни при каких условиях. Доброта и корысть. Ум и подлость. Хорошее настроение и власть. Либо я должен был измениться, превратясь в существо, способное владеть умами, либо остаться самим собой, но плюнуть на власть. Я попробовал первое. Я, знаете, представлял все это в зловещих тонах, дескать, владение умами, ритуалы, и я в красивом бархатном плаще, а кругом, значит, злорадные лица, злобные глаза, и так далее. А вышел Васенька. Недалекий человек из какого-то возможного варианта будущего. И появились четверо его друзей, ибо не мог же Васенька прибыть один. Просто и наглядно. Вот Васенька и есть типичный владетель умов. А с третьим нашим подельником, который вам лично известен под именем Фалкон, было сложнее.

— Фалкон!

— Да. Фалкон. Тот, кто… сбейте вон ту, слева.

— Не надо меня учить стрелять. Или сами стреляйте, или не ворчите под руку.

— Прошу прощения. Итак. Тот, кто владеет сердцами людей, в принципе, может овладеть всем остальным. Но, как вы знаете, никакая власть не вечна, кроме власти Создателя.

— Вы верите в Бога? — спросил Брант.

— В отличие от вас, у меня в этом вопросе нет выбора. Люди выбирают, во что им верить — в Бога, в справедливое устройство общества, в прогресс, в грядущего доброго кесаря, в успехи родной страны на мировом поприще, в науку, и так далее. Нам эта роскошь не предоставлена.

— А кто вы такие?

— Не ваше дело, — отрезал Базилиус. — Так вот, Фалкон, который просто человек, прочел свои Инструкции от корки до корки. Проанализировал. Понял, что власть не вечна. И решил сделать ее максимально приближенной к вечности. Из всех вариантов, он выбрал самый примитивный, ибо сам Фалкон — человек недалекий, вроде Васеньки, хотя менее добрый и гораздо более целеустремленный. Полуслав, полукникич, с артанскими примесями, он выбрал себе как поле деятельности именно Ниверию, чтобы никакое кровное родство или там этническая общность не мешали ему действовать, не застили глаза. Но на поверку оказалось, что родство необходимо. И безродному Фалкону понадобился наследник из княжеского рода. Наследник автоматически делал Фалкона ниверийцем по сути, если не по крови. И Фалкон внимательно перечел те части Инструкций, где речь идет о престолонаследии. И обнаружил поразительный прогноз. Да, наследник, рожденный от высокородной женщины, действительно укреплял его власть, делая Фалкона почти всемогущим. Да. Но. В случае рождения девочки, увы, Фалкон погибал. Так получалось по Инструкциям. Как видите, у вас, людей, всегда есть выбор. Фалкон боится зачать ребенка. И в то же время боится потерять власть, а такая возможность есть, каждый день, каждый час. Он вынужден сам себе доказывать свою неприкосновенность, иногда очень рискованными методами. Он бравирует своей властью над людьми. К примеру, лет пять назад он реформировал ниверийское воинство весьма интересным способом, сделав то, на что не решился бы даже Кшиштоф — он просто казнил всех воевод и поставил на их место молодых энтузиастов. Перед тем, как казнить, он вызывал воевод к себе по одному и говорил с ними с глазу на глаз. Без охраны. И каждый воевода знал, что ему не на что надеяться, что его убьют. Они все были — закаленные в боях вояки, не знающие, что такое страх. У каждого висел на перевязи положенный по уставу меч, и они-то знали, как его выхватить и что делать потом. А Фалкон сидел перед ними один, безоружный. И ни один воевода не пригвоздил его клинком к спинке кресла. Даже не попытался. Из сорока человек — ни один. Фалкон доказательство своей власти получил, но оно временное. Его не обезвредил сороковой воевода, но ведь, кто знает, завтра придет десятый плотник, сотый купец, двухсотый аристократ, кто-то из собственной Фалкона охраны — и что же? Власть Фалкона исчезнет без следа. Поэтому ему нужен именно наследник, именно из хорошего рода. Одним страхом власть не удержишь. На пограничьях неспокойно, артанцы действительно давят, Кшиштофу действительно мерещится императорский жезл. Зыбкость власти Фалкона сегодня заметнее чем два, три, пять лет назад.

— А что будет, если его уберут? — спросил Брант, принимая из рук Базилиуса очередной заряженный арбалет.

— Как всегда в таких случаях. Дележ власти, интервенция со стороны либо Кшиштофа, либо Улегвича. Гражданская война.

— Я не это имел в виду, — Брант сбил стрелой очередное чудовище и взял следующий арбалет. — Что будет с вами и Волшебником? Кому будет передана власть над сердцами?

— Вот вы о чем, — задумчиво сказал Базилиус. — Вы, оказывается, умеете думать о других. Похвально. Скорее всего, мы потеряем волшебные силы. В Инструкциях об этом очень туманно написано, но иной исход был бы нелогичен. После потери сил я вернусь, скорее всего, в обличие Васеньки. У него жена, дети, солидный доход. Сбережения, правда, пришлось отдать Волшебнику, как выкуп за вас. Ну и леший с ними. А Волшебник займется своим любимым делом — шарлатанством. Будет фокусы в трактирах и на дорогах казать, будущее экзальтированным домохозяйкам предсказывать, атрибуты своей профессии продавать по сходной цене, как сувениры. И то ладно. Власть есть воровство, в любом случае. Люди не имеют права на власть, и мы тоже не имеем. Воруем ее у Создателя.

— А Год Мамонта придумали все-таки вы?

— Нет. Его случайно придумал Васенька, по дурацкому вдохновению. Ничего другого я от него и не ожидал.