«Правильно» – это было любимое слово уважаемой Елизаветы. И Север понимал, что значит сделать что-то правильно. Знал, что будет все не очень просто, но был уверен, что все равно он все сделает именно правильно. Потому что с ним в новый город ехало больше сотни парней, каждый из которых собирался выстроить дом для себя и своей семьи. А все вместе они собирались выстроить правильный город, который будет защищать земли, где будут жить и сами они, и их дети и внуки, и многочисленная родня, которая еще никогда не видела, как люди живут «правильно»…

О том, что к постройке нового города волшебницы относились более чем серьезно, Север окончательно догадался когда увидел волок из Тохвери в Цону: была вырублена широченная просека, по которой в два ряда шли рельсы железной дороги! Собственно, по этим рельсам и перетащили онерарию, на которой предстояло плыть и дальше, до самого места, где будет строиться город. Мстинские пороги прошли, хотя и с некоторым трудом, по большой воде, но было понятно, что онерария уже никогда не сможет вернуться назад. Или…

– Уважаемый Маркус, – обратился Север к богу кораблестроения, который решил проводить экспедицию до прохода порогов, – может быть на онерариях выйдет перевозить больше грузов чем на лодьях?

– Здесь и лодьи-то едва проходят, причем груз приходится по обходной тропе на руках носить.

– Я знаю, это родной город моей жены. И я подумал… если за каждым порогом не плотину поставить, а просто навалить больших камней, а у берега рядом с такой грядой поставить обычный шлюз… Камни воду, конечно, не задержат, но уровень поднимется и пороги уйдут под воду. Да и течение, кроме как сквозь каменные гряды, быстрым не будет – и онерария на моторах сможет и обратным путем пройти. Я думаю, что родичи Януты возражать не будут, ведь им после этого нужно будет на шлюзах ворота открывать и закрывать, а это работа более простая, чем проводить лодьи через пороги, и все равно именно они будут заправлять прохождением судов.

– Просто насыпать каменные гряды?

– С шлюзом у одного берега. Когда я работал на постройке плотины, как раз камни поначалу и сыпали в русло. Вода через них протекала, но уровень ее сильно поднимался…

– Север, ты сейчас наговорил минимум на орден «Знак почета». Ордена у меня с собой нет… но ты теперь можешь меня называть просто Маркусом. Я – инженер, ты только что доказал, что и ты тоже инженер, так что теперь мы практически равны. А равные друг друга ведь просто по имени называют, так? Не зря тебя Кати рекомендовала на эту должность. У тебя командировка на сколько, на три года?

– Если до следующей весны мы выстроим город, уважаемая Елизавета отправит ко мне семью. А еще через два года мне нужно будет вернуться в Школу и отчитаться о том, что будет к тому времени сделано… да, получается на три года.

– Думаю… практически убежден, что возвращаться ты будешь на борту этой же онерарии. Ладно, я назад пошел, а тебе успеха!

В двести сорок четвертом году первая экспедиция за солью отправилась не в феврале, а лишь в конце апреля, и у задержки была более чем веская причина: «Тигр» сломался. Не совсем сломался, однако Леночка, в очередной раз проведя зимнюю профилактику, сообщила что «скорее всего трансмиссия вылетит километров через сто». А вызванная на консультацию Алёна, послушав, как гремят подшипники, обозвала Леночку «оптимисткой»…

Вообще-то новость сильно неожиданной не стала, ведь «Тигр» за семь лет экспедиций соли в трехтонном прицепе перевез почти четыре тысячи тонн и успел накатать по степи чуть больше ста тысяч километров. В отсутствие любых запчастей величайшим чудом было то, что машина вообще еще самостоятельно передвигалась – но чудо закончилось, а потребность в соли только росла, ведь одной только бумажной фабрике требовалось много щелочи, которая из соли и делалась. Так что экспедиция задерживалась пока Саша доделывал новенькие грузовики.

Три грузовика, с моторами, которые он разработал для тепловоза. Только, в отличие от тепловоза, на грузовиках было по одному мотору. Шестьдесят сил – это не очень много для машины с полуприцепом, которая должна перевозить по пять тонн соли, но если не требуется ездить очень быстро, то «достаточно». Тем более достаточно, поскольку других моторов не было. И все считали главным достижением нынешнего автопрома не то, что грузовики были сделаны, а то, что к этим грузовикам «прилагались» шесть водителей, обученных Сашей из числа своих рабочих. А учитывая, что Юля и капитана теплохода подготовила «из местных», в экспедицию впервые отправились исключительно «местные кадры».

– Не знаю, стоило ли их отправлять всего с двумя запасными колесами, – высказала свои сомнения Лиза когда теплоход с тремя грузовиками отошел от причала Школы.

– Можно подумать, что у нас колес к грузовикам некуда девать, – недовольно ответил Саша, тоже приехавший к отправке экспедиции. Зоя делает одну шину в неделю, и я считаю, что и это много…

– Почему это много?

– Потому что резины на все остальное почти вообще не остается. Мне вот нужно…

– Мальчик, пошел на фиг! Зоя, между прочим, резину делает одна, то есть у нее только местные девочка и мальчик в помощниках. Причем девочка только перегонный аппарат обслужить успевает, а мальчик…

– Лиза, извини, я погорячился. Четыре дня почти не спавши, и как раз из-за колес, хотя не в шинах дело, а в железе. К отправке второй расшивы мы еще парочку колес сделаем, не оставим машины босыми и сирыми. А если они и в самом деле по тридцать тонн в день соли перевозить будут…

– Будут. Ребята с первой расшивы крепостицу к прибытию теплохода уже соберут. А на озеро сколько, девяносто человек поедет соль копать? Пятнадцать тонн они, думаю, за полдня накопают, так что только в первый день у грузовиков одна ходка будет, а потом по две и без особого напряжения. Две малых расшивы в неделю – это получается почти шесть тысяч тонн за сезон. Ну, если грузовики твои выдержат.

– Моторы точно выдержат. А подвеска, трансмиссия… я самых рукастых слесарей отправил, два комплекта запчастей. А в июне минимум еще один грузовик готов будет, так что справимся. Я вот что на самом деле подумал: а не лучше ли к Баскунчаку от Волги железку кинуть?

– Лучше. Но кто ее охранять будет? Сарматы рельсы через неделю все украдут.

– Жалко… А Зое помочь ничем нельзя?

– Можно. Через месяц будет выпуск в школах, она уже приглядела себе с десяток выпускников. У тебя на заводе найдется десяток-другой желающих крупно помочь развитию автопрома? У меня от Зои как раз заявка лежит на квартиры будущим работникам. Со строителями у нас хорошо, а вот с сантехниками… не успевают имеющиеся водопровод и отопление ставить. Но только чтоб добровольно и во внерабочее время. Слышал такое слово «субботник»?

– Понятно. Во внерабочее – значит бесплатно…

– Это верно, денег у меня лишних нет. Но может ты их грамотами наградишь почетными?

– Я читал про такие… у Михалыча вроде видел, от министерства путей сообщения еще…

– Намек понят. Назначаю тебя министром автотракторной промышленности. А насчет грамот… ты с Олей-маленькой поговори, она тебе нарисует такую, что рабочие до пенсии гордиться будут.

– Может лучше я Катю…

– Не лучше, ты нам пока живой нужен.

Весной двести сорок четвертого года закончился «полный демонтаж» автомобильного моста. Вера Сергеевна нахимичила нужное количество тринитрофенола, с помощью которого собственно бетон превратился в щебень, постепенно вывозимый на дорогу к Оке, а изрядный запас арматуры потихоньку расползался по разным местам. «Тонкая» шла на перекрытия строящихся домов, а «толстая», высокопрочная, постепенно потреблялась Сашей Лобановым: оказалось, что сталь была вполне пригодна для изготовления коленвалов в моторах. То есть пригодная пока моторы были маломощными и низкооборотными, но других-то моторов пока и не делалось.

А после того, как мост «исчез», началась засыпка русла «Упы из будущего» – просто потому, что образовавшийся на месте русла мелкий прудик стал могучим заповедником комариного поголовья, никого и никоим образом не радующего. Люда, после долгих обсуждений с Лидой, пришла к выводу, что засыпать это русло нужно вровень со «старой территорией», то есть на паре гектаров уровень земли следовало поднять метров на пять – и на месте самого моста силами «временно простаивающих» рабочих-дорожников насыпь сделали буквально за пару недель. Формально ради того, чтобы поглубже закопать не до конца выковырянные фундаменты опорных столбов, которые могли вызвать ненужные вопросы. Но Марина было уверена, что энтузиазм учительниц объяснялся тем, что женщины хотели «поглубже закопать» связанные с этим мостом воспоминания…