Маркус, получив от Саши новенькие моторы, приступил к постройке и новенькой самоходной баржи. Обнаружив в какой-то книжке описание баржи грузоподъемностью в пятьсот тонн, он быстренько составил проект своего судна (в книге был даже не чертеж, а лишь упомянуты габариты лоханки, а Маркусу это описание понравилось тем, что у баржи осадка была около одного метра). Собственно, ее описание было найдено еще лет десять назад, и все шлюзы на Дону «под нее» и ставились, а теперь началась и постройка кораблика «класса ЕпифаньМакс» – то есть самого большого, которое через эти шлюзы могло пройти. В целом ничего особо выдающегося – если не считать того, что барже предстояло стать первым (не считая старого буксирчика) цельнометаллическим сварным судном…

Для того, чтобы корабли строить с разумными затратами, Вова сделал для верфи Маркуса новый плазморез. Правда Михалыч предупредил, что «хорошо бы электрод из гафния делать», но и вольфрамовый, по его словам, тоже сойдет. В особенности, если в аппарат подавать не воздух с его кислородом, а аргон – но и недостатка аргона тоже не было. Ну, если учитывать объемы предстоящей резки металла… Маркуса, да и Вову расстроило в этом технологическом достижении лишь то, что для инвертора были использованы последние из хранившихся у Михалыча силовые тиристоры.

В апреле заработала, наконец, электростанция в Вольске – и цемента стало достаточно. Не на все, что хотелось построить, но хотя бы на электростанцию на Яйле достаточно: за зиму Маркус все же выстроил еще четыре «больших» расшивы специально для перевозки угля. Да и с самим углем все обещало стать хорошо: Лариса вспомнила, что возле Суворова «вроде был каменноугольный карьер», и Лида смогла уточнить, где именно. А так как копать и таскать землю желающих было более чем достаточно, Лиза решила именно карьер там и выкопать.

Лида буквально заодно «уточнила» где в «районе Клевцово» руда в изобилии имеется. Особого изобилия – вроде того, что удалось найти «в районе Дедилово» – не было, но все же смысл ее там добывать имелся, а на двадцать пять километров руду можно было и лошадками дотащить. А восемь десятков «персов» – это еще шестьдесят тонн руды в сутки, то есть можно и вторую домну в Дубне поставить…

А в Туле ударными темпами поднимались еще две домны – как раз под «дедиловскую руду», которую теперь тоже можно было таскать по железной дороге. Собственно, большая часть стали на железные дороги теперь и тратилась: из Дубны до Клевцова и далее к Суворову, а затем уже было бы просто неприлично и к Вырке не дотянуть трассу. Опять же, можно до Рязани двести семьдесят километров пилить, а ведь можно и сто шестьдесят (новая дорога намечалась через Михайлов с его потенциально богатейшими цементными производствами) и Пронск-Новомичуринск (там Лиза нашла на карте «из будущего» довольно высокую плотину на Проне, где во времени уже нынешнем можно было и ГЭС на пару мегаватт поставить). А лишний десяток километров рельсовых путей – мелочь ведь по сравнению с сияющими перспективами…

– Я понимаю, амфибрахий там, то, сё, – поинтересовалась Ирина после того, как Лиза, закончив обсуждения с Ангеликой и Жанной, решила срочно строить «прямую» дорогу до Рязани, – но если на поезде получится и без того туда доехать за десять часов, зачем строить еще одну дорогу, по которой можно будет доехать за шесть? Столько трудов, столько стали на нее уйдет. И потом, Катя же говорила, что тогда придется мост через Оку и в Рязани строить?

– Не за шесть часов, а за три-четыре: Жанна уже посчитала как дорогу класть чтобы скорость шестьдесят километров не ввергала машинистов и пассажиров в панику. И можно пока без моста: причал на другом берегу реки поставить не проблема. А дорога нужна хотя бы потому, что путь через Рязань для корабликов наших сократит время в дороге с Поволжья минимум на трое суток. У нас все же кораблей не избыток, а строго наоборот. С другой стороны, нынешняя одноколейка в обход и так грузами забита, тем же торфом например. Так что, пока есть некоторое количество неквалифицированной и почти бесплатной рабочей силы… А тебе-то почему это интересно?

– А я как раз про бесплатную рабсилу и подумала. Сталь – ее для этой дороги металлурги где-то недели за три сварят, так что не в ней вопрос. А вот пять тысяч готов, которых ты на строительство направить решила – это, как ни крути, почти пять тысяч детишек школьного возраста. Я с Надей говорила, у нее в Рязани кое-как можно будет в школы пристроить тысячи полторы…

– Две с половиной, у Нади уже две школы по двести двадцать второму проекту выстроено, Катя еще три ставит – а во всей Рязани своих школьников пока человек шестьсот. Придется, конечно, двухсменное обучение вводить, но никто не обещал, что будет просто.

– А остальных куда?

– В Никитин, в Тулу… тоже двухсменку введем. Временно, конечно.

– И насколько «временно»? У нас же выпуск старшеклассников сто двадцать человек, я просто прикинуть должна сколько из них учителями направлять нужно будет.

– Ира, твоя школа – она в любом случае не просто школа. И наши – то есть из твоей школы – выпускники пойдут учиться дальше. Ну нельзя нам без новых врачей, инженеров, химиков… да что я перечисляю, сама все прекрасно знаешь. А что касается «временно»… на самом деле все зависит от того, насколько эти готы за два года смогут привыкнуть к нашей жизни. Ведь по нынешним временам мы практически в раю живем: и еда, и одежда в изобилии, жильё прекрасное…

– Саша Гаврюшина жалуется, что цинка нет…

– Да, и поэтому пока краны для воды приходится делать бронзовыми, но и это всего лишь известное одним нам неудобство. Хотя лично мне вообще пофиг, бронзовый кран в кухне или латунный – пока с оловом особых проблем нет.

– И мне пофиг потому что у нас здесь они еще с двадцать первого века. Но это только у нас и здесь…

– Я вообще про другое: даже в двадцать первом веке было дофига народу, которому на блага цивилизации было пофиг. Жили в юртах, кочевали, скотину пасли – и при этом люто ненавидели тех, кто жил в городах, не желая даже минимум усилий приложить чтобы тоже жить как люди.

– Вот это я никогда понять не могла.

– А чего тут понимать? Возьми нашего металлурга: он работает по шесть часов в сутки, денег у него достаточно чтобы семью обеспечивать лучше, чем иные патриции в Риме обеспечены. Но при этом он обязан работать каждый день шесть дней в неделю – и вот эта обязаловка вызывает возмущение и неприятие известной части народа. Изрядной части народа…

– Боюсь, что большей части…

– Ира, вот тут ты все же не права. Причем не вообще не права, а относительно готов. Они ведь на самом деле верят, что Коля – внук Тора. Да, там девяносто процентов готов – всего лишь сарматы, ставшие готами буквально вот-вот, но раз готы победили, то их боги сильнее и нужно верить именно в них. Это – первый аргумент. Второй – они уже сумели организоваться в государство, и понятие дисциплины – хотя и весьма относительное – у них имеется. Скорее даже не дисциплины как таковой, а подчинения высшим начальникам, но тут смотри пункт первый. Витихад – это их временный король – вдобавок особо всем к нам отправляемым указывал, что если не случится что-то очень серьезное, то отработать они у нас должны полных пять лет. И что любая работа на внука богов – почетная. Так что надеюсь, что вернуться к прошлой дикой жизни захочет меньшинство.

– Похоже, я что-то пропустила: Витихад этот отправил их на пять лет, а ты говоришь, что они должны привыкнуть за два года…

– Да. Нет, ты ничего не пропустила. За два года они выстроят дорогу до Рязани, затем дорогу до Вырки и даже до Орла.

– И до Брянска, если я не прослушала.

– Там славяне строить будут, а я пока только про готов. Если они в течение этих двух лет поймут, что к прежней жизни им лучше не возвращаться, то следующее, что они будут строить – это дома себе, школы, ясли и больницы в новых городах – и вот тогда двусменка в школах закончится. А не захотят оставаться – детишек мы, конечно, все же постараемся обучить так, чтобы хоть они потом захотели к нам снова вернуться, но…