– Но ведь в книжках-то написано, что сезон штормов с июня и до ноября!

– В книжках написано, что самые шторма в сентябре, вот детишки и решили что летом проскочат. Они просто не представляли себе, какими шторма бывают если они еще не «самые». Будем считать, что им повезло в том, что они не в сентябре возвращались, ведь тогда им спастись вряд ли бы вышло.

– Ну спаслись… это, конечно, замечательно, однако катер, по словам самого Курта, «может быть на верфи получится починить». А может и не получится… как думаешь, стоит его через океан тащить или проще его на месте где-нибудь утопить?

– Дотащить его уже нетрудно будет, его же на борт «Пионера» подняли уже. Теперь важно чтобы у них всех хватило терпения дождаться возвращения «Богатыря» с баржей. Точнее даже, чтобы у Алёны хватило терпения просидеть до ноября в Миссисипи и в море не высовываться.

– А чего ей дергаться-то? Сиди себе в лаборатории да разглядывай культуры в чашках Петри.

– Она уже наразглядывалась и теперь, чувствую, дергается как лягушка от батарейки. Она же, если в радиограмме не наврали, нашла грибок, который тетрациклин производит. Кстати, ты уже запустила программу строительства тетрациклинового цеха?

– Какую программу? Алёна вернется, расскажет что нужно…

– Раздел «Фармацевтика», группа «Антибиотики», папка «Тетрациклин». Алёна её лет десять как подготовила, а перед отплытием все материалы обновила в свете появившихся новых возможностей. Иди, полистай, подумай кто из Госплана план строительства подготовить сможет, потом откорректируй всю текущую программу. Сама бы занялась, да уже соображаловка не так шустро работает, да и вообще я на пенсии уже почти – не лучшее время новую программу начинать. Я-то начну, а кто потом расхлебывать будет и меня всякими словами ругать? Пусть лучше себя и ругает…

Лиза слегка ошиблась по поводу Алёны. То ли занятие фармацевтикой накладывает особый отпечаток на психику, то ли изначально в фармацевтику идут люди с нужным состоянием этой психики, но профессиональные фармацевты – люди, как правило, очень спокойные. А так как капитаном «Богатыря» в этой экспедиции был назначен Алёша Афанасьев – сын Лидии Петровны, привыкший с уважением относиться к мнению «старших товарищей» – то никаких «дерганий» у «тетрациклиновой секции» даже возникнуть не могло. Алёша к экспедиции подготовился тщательно, все, что касалось Карибского моря, он постарался изучить. Всё, включая книжки про пиратов – так что некоторое представление о возможном сезоне штормов имел – и выстроил собственный план «преодоления препятствий». Поэтому «Богатырь» даже в Мексиканском заливе ждать возвращения экспедиционной баржи не стал, а поднялся по реке до впадения в Миссисипи реки Арканзас.

И именно там Алёна нужный грибок и обнаружила. Здраво рассудив, что если он возле Миссури водится, то его и ниже по течению смыть может, так что пробы всякой грязи по берегам она брала каждый день. И не спеша их рассаживала по чашкам Петри, очень внимательно следя за полученными результатами. Не в одиночку, с ней в экспедицию отправилось еще шестеро «фармацевтов», точнее специалистов по выращиванию культур, из которых делались антибиотики. И в самом начале августа грибок нашелся. Нужный в народном хозяйстве просто позарез – но «Богатырь» остался в устье Арканзаса просто потому, что по мнению Алёны небольшой (с её точки зрения) кораблик во время шторма в море гарантированно потонет. А уж с «прицепом» в виде баржи, которую никто здесь бросать не собирался, и подавно…

Никита к юбилею тёщи подготовил шикарный подарок: с помощью Леночки он сделал на своем заводе электрофон. Вообще-то завод уже давно электрофоны делал, но именно этот был во-первых «пятидесятитысячным» (примерно столько их уже было изготовлено), а во-вторых, это был первый стереофонический девайс «с усилителем первого класса». Насчет класса оставались, конечно, некоторые сомнения, ведь информации о том, каким образом раньше в будущем усилители делились по классам, никто так и не нашел, но вот внешнее оформление было великолепным. Не «роскошным», без вычурностей – но смотрелся аппарат стильно. Да и звук, по всеобщему мнению, оказался «на уровне».

К электрофону Никита приложил и набор виниловых пластинок с музыкой, которую сама Лиза выбирала. То есть она их и раньше заказывала, когда у доме был «старенький» моно-аппарат – ну а для юбилея Никита изготовил и стереодиски. С запасом пластинок наделал, так что теперь Лиза могла и не опасаться при неосторожном движении диск «запороть». Не то чтобы у неё руки тряслись, но семьдесят лет – это, как ни крути, довольно серьезный возраст. Да и Марина могла не бояться, что «любимую музыку дочери испортит»…

Пятидесятитысячный «граммофон» – это тоже число заметное. Их столько наделали в том числе и потому, что не просто в каждой школе, но и практически в каждом «младшем» классе всех школ имелось по аппарату. Ярославна считала такой способ преподавания многих предметов абсолютно необходимым хотя бы потому, что начитанные на пластинки учебные курсы знакомили школьников не только с какими-то «предметами», но и с правильной русской речью. Вдобавок оказалось, что «аудиокурсы» помогают решить и проблему с нехваткой бумаги для учебников.

Но «юбилейный» аппарат – это оказалось для всех собравшихся на юбилей огромной (и очень радостной) неожиданностью, к тому же Никита сообщил всем собравшимся, что каждая получит себе такой же еще до Нового года. И предложил присылать ему списки «любимой музыки», пообещав, что и дисков он наштампует сколько потребуется, ведь запущенный весной новый завод грампластинок за сутки их может три тысячи изготовить…

А на Лизин юбилей в Школу приехали все из оставшихся в живых «попаданок», за исключением куковавших в Карибском море Алёны и Люды. Вот только «оставшихся» стало уже меньше, чем было на юбилее Марины: весной в мемориальном парке встала статуя Ларисы – рядом со статуей Вали Смирновой, а в самом начале августа к подругам присоединилась и Маша Павлова. И все они были моложе Лизы, так что Катя радовалась, что мать выглядела (и чувствовала себя) пока еще очень неплохо…

Но все равно народу было слишком много даже для веранды Лизиного дома, так что праздничный обед провели в актовом зале новенького корпуса Первой школы. И первой с поздравлениями выступила Леночка:

– Так, девочки… и мальчики, начну я потому что я начну с поздравлений от тех, кто сюда приехать не смог… по независящим от них погодным условиям. Лиза, Алёна тебе передает самые горячие поздравления, всего самого лучшего желает и дарит тебе сумочку и туфли из крокодиловой кожи. Сумочка, по ее словам, уже готова, а туфли уже местные мастера сделают когда она шкуры этих крокодилов привезет. Лида тоже поздравляет, желает и дарит. Причем дарит она уже какао и шоколад… они обещают, что все подарки до Нового года доставят. А от всех нас… я думаю, каждая сама от себя тебе все скажет, а Никита сейчас запустит наш с ним подарок. Но, я думаю, сначала ты чего-нибудь нам скажи – после тоста за твое здоровье. У всех налито?

После того, как отзвучала «Birthday» в исполнении Пола Маккартни, Лиза поднялась:

– Ну что, переходим к торжественной части? Тогда я торжественно заявляю: я ухожу на пенсию. Все же соображаю я теперь не очень быстро, считаю часто с ошибками, так что пусть теперь молодые страной поуправляют.

– Ну ты конечно теперь будешь только на пузе валяться и музыку слушать, кто бы сомневался? – усмехнулась Лера. – Хотя передать управление молодым – мысль правильная. Кто теперь у нас Госпланом будет, Катарина Магна?

– Нет, я ей другое развлечение придумала. Пока я официально на пенсию не ушла, обнародую мой указ: Вова, Катя, Маркус, Саша, Денис, Коля, Никита и Оля назначаются членами нового Спецкомитета. Чем он будет заниматься, они потом прочитают, а вкратце – пусть доделывают то, что мы не успели. А Госпланом… нужны ребята именно молодые, так что, думаю, Оскар Эрихович лучше всех пока на должность председателя Госплана подойдет. Брунн, возражения есть?