— Даже если бы предупредил, это что-то изменило бы? — прикрыв рот бокалом, едко спросил Мирослав.

— Нет. Ты прав, дорогой, многое поменялось. — ответила Людмила, положив свою ладонь поверх руки графа.

— Она имеет ввиду что всего несколько месяцев назад большинство в этом зале общались со мной и отцом только из-за нашей связи с Меньшиковыми. — улыбаясь произнес Роман, повернув голову к главе рода, так что со стороны зала его лица было не разглядеть. — Кто мы такие? Всего лишь военные, не решающие в мирной империи ничего. Так было, но больше так не будет.

— И ты прав, сынок. — широко улыбаясь ответила Людмила, а затем, сделав вид что промокает губы салфеткой добавила. — Но это еще ничего не значит. Род Меньшиковых в опале, но не навсегда. Земли, заводы, пахотные поля и капиталы — все это осталось за моими братьями, и все это знают.

— У тебя еще и отец жив. — заметил Мирослав, не снимая с лица улыбки. — и от того, что он скажет, когда его найдет тайная полиция, будет зависеть очень и очень много. По крайней мере помощники Константина наговорили ему на казнокрадство, так что вскоре у тебя может появиться новое поместье.

— У меня? Ты хотел сказать у нас, дорогой? — лучезарно улыбаясь проговорила Людмила. — Ты такой молодец, все в семью. Жаль только, что ради этого погиб наш сын, и моя племянница осталась вдовой, а ведь ее приданое не мало поспособствовало исполнению твоих задумок.

— Да, Бронислава жаль. — не сумев скрыть раздражения и скорби проговорил Мирослав. — Ему совершенно не обязательно было тогда погибать. А вот твоей крестницы — не жаль совершенно. Лучше бы Роман ее придушил в первую же брачную ночь. Говорят, ей такое даже нравилось.

— Не смей так говорить о сыне. — вспыхнула, но мгновенно взяла себя в руки Людмила. — Прости, дорогой. Я слишком его любила, и рана еще кровоточит.

— Да. Ты права. Просто больше не поднимай эту тему. — вздохнув проговорил Мирослав. — По крайней мере на людях.

— Прошу прощения… можно мне задать вопрос? — тихо сказал я, чем немедля заслужил гневный взгляд Людмилы и заинтересованный Мирослава.

— Ты его уже задал. — чуть улыбнувшись проговорил граф. — Но продолжай.

— Вы прикрываетесь салфетками и бокалами, но разве нет техники резонанса, позволяющей слышать все в определенном секторе? — чуть смутившись произнес я. — Напитать третье ухо энергией, или направить слух воронкой, как в эндоскопе.

— Есть конечно. — ответил Роман. — Но мы отгородились от остального зала щитами, так что большая часть подобных техник просто отражается. Как и звуков. Но учитывая, что они прозрачны — чтецы по губам могут расшифровать нашу речь. Что же до устройств, одним из которых ты пользовался, они блокируются нашим резонансом.

— Спасибо за ответ. Да, я помню, как столкнулся с таким эффектом, когда находился под колпаком безопасника. — поблагодарил я, тут же нахмурившись. — А ещё не однократно слышал о менталах, но пока мало о них знаю.

— Ничего, это сложный вопрос, его вы разберете после инициации. — улыбнувшись произнес Мирослав. — Слышал твоя учеба проходит насыщенно. Выдающиеся оценки по сдаче экзаменов это важно, и меня радует, но все же количество конфликтов, крутящихся вокруг тебя, слишком велико.

— Что не помешало вам объявить о турнире, в котором могут участвовать все инициированные прошедшие обучение в училище на протяжении полугода. — произнес я, и тут же понял, что сболтнул лишнего. — Прошу прощения, был несдержан.

— Нет-нет, продолжай. — подбодрил меня Мирослав. — И к каким же последствиям, по-твоему, приведет такое решение?

— Если позволите… я считаю, что с завтрашнего дня в училище начнут переводиться все кому не лень. Ноября-декабря как раз хватит чтобы переполнить училище прошедшими инициацию юношами, которые к училищу никакого отношения не имеют. — проговорил я. — Тогда они к выпускным в июне как раз завершат обучение и попадут в обозначенные полгода.

— Верно. — улыбнувшись проговорил граф. — Чем больше претендентов, тем лучше. Сейчас даже некоторые захудалые княжеские рода будут готовы отдать свое чадо, чтобы породнится таким образом с Суворовыми, а после получить шанс стать наследниками. Но прошу прощения что перебил. Есть еще мысли?

— По итогам турнира вы сумеете выбрать и в самом деле лучшего. Возможно даже не интернатовского парня, а с детства тренированного высокородного. — проговорил я, пытаясь просчитать дальнейшие шаги. — Но раз это понял я, подросток, значит и большинство находящихся в зале тоже понимают. А раз так, то с переводом в училище дворянских и боярских сынков кто-то решит пристроить и своих дочек. Заранее или по глупости сформировать брак.

— Браки по глупости не формируют. — фыркнула, вздернув носик Ольга.

— Смотря какие. Условия в училище спартанские. В наших группах. — уточнил я. — Но переводиться будут на обычные факультеты, а там есть свободное время и недостаток девушек. Какие-то из них, подсуетившись, могут и забеременеть.

— У инициированных это не так просто, как кажется. — улыбнувшись проговорил Мирослав. — Но ты прав, такой шанс есть, и тогда брак придется проводить в экстренном варианте. Да еще и с выбыванием претендента из общего конкурса. Не может же род Суворовых принять и подростка, и его беременную жену. Это их собственный род и их проблемы. Но именно из-за этого таких случаев будет минимум. А вот внебрачные отношения скорее всего будут цвести и пахнуть.

— Знаем мы, чем они пахнут. — сквозь сомкнутые губы проговорила Людмила. — Позором, и для девушки, и для ее рода. Вам же, мужчинам, ничего не грозит.

— И все же пренебрегать осторожностью не стоит. Это не то, чем ты должен прославиться. — прокомментировал слова супруги граф. — Мне нравится, что в таком юном возрасте ты умеешь выстраивать верные логические цепочки, но прошу не передавать их своим однокурсникам, иначе многие отчаются, а нам еще пополнять уполовиненную в результате раскола гвардию.

— Как прикажете. — тут же кивнул я. — Но вы же понимаете, что в училище все равно об этом узнают? Если не сегодня — то вскоре, скрыть большое количество поступивших будет невозможно. Особенно на третий курс.

— Естественно, но не все смогут сделать верные выводы. К тому же, перспективы твоих одногруппников все равно лучше, чем их участь при Меньшиковых. — улыбаясь проговорил Мирослав, и мне показалось что он испытывает садистское удовольствие, лишний раз пиная супругу.

— Вы совершенно правы. — не стал спорить я. — Но… если позволите, где же вы разместите новых студентов? Места нет даже для текущего состава, слишком многое было разворовано при прошлом директоре.

— О, это сюрприз. Но поверь, его ты не пропустишь. — хохотнув произнес Мирослав, и сделал большой глоток шампанского, явно показывая, что разговор окончен.

— Прошу прощения, еще раз. — решился я, взглянув прямо в глаза Мирославу, и граф недовольно нахмурился, но затем кивнул, позволяя мне продолжить. — А что будет, если победу на турнире одержу я?

— Это просто невозможно! — звонко рассмеялась Ольга. — Ты же…

— Это будет очень интересно. — прервала ее Людмила, взяв племянницу за руку. — Однако это и в самом деле очень маловероятно. К тому же — опасно. Ведь турнир будет проходить среди инициированных, там слабого ненароком и прибить могут.

— Мы постараемся не допустить лишних смертей. — задумчиво произнес Мирослав, взглянув на сына, а затем на меня. — Слово сказано, но я бы предпочел, чтобы ты и вовсе не участвовал в этом предприятии. Время неспокойное, мой род возвысился слишком сильно и многие захотят щелкнуть нас по носу, даже пожертвовав вторыми-третьими детьми. Слишком опасно. К тому же тут я согласен с супругой. Тебе не победить.

— И все же, если это произойдет? — спросил я, переведя взгляд на Романа.

— Я от своих слов не отказываюсь. — хмыкнул командующий императорской гвардией. — Но пощады тебе ждать не стоит. Будет жаль, если мой потенциальный преемник убьет приемного сына Бронислава, но, уверен, мы переживем эту потерю. Все мы.