— Поздравляю вас, и нас, преподавателей и тренеров в равной степени. Мы все хорошо постарались. — проговорила женщина, поднявшись и одернув короткую юбку. От чего блузка, и без того напряженная в области груди, натянулась еще больше. — Согласно показателям, снятым с вас во время медицинского обследования — все пройдут.

— Ура! — раздались, и тут же утихли под серьезным взглядом преподавательницы, радостные крики.

— Тишина в аудитории. — постучав указкой по первой парте проговорила Мария. — Это не значит, что на инициации вам можно расслабиться и не о чем не думать. На протяжении последних двух месяцев, мы, как могли, подтягивали ваши знания для того, чтобы завтрашнее событие не стало для вас неожиданностью. Однако не буду вас обманывать — вы к нему не готовы. Никто не готов, это просто так не работает. И для каждого проходит индивидуально.

— Однако. — акцентировала наше внимание Бакинова. — Это не значит, что я совершенно не могу вам ничем помочь. В первую очередь, когда войдете в капсулу резонанса, расслабьтесь. Некоторые пытаются шутить, говоря — получайте удовольствие, но, уверяю вас, удовольствия не будет.

— Несмотря на то, что у вас у всех повышенная восприимчивость к резонансу, вы почувствуете дискомфорт. Сравнить его можно с низкочастотной вибрацией, идущей через все тело. — проговорила Мария, внимательно отслеживая чтобы мы все слушали. — это продлиться от пяти до пятнадцати минут. Вместе с вами в капсулу будет помещено несколько кристаллов, которые будут резонировать вместе с вами. Как только будет достигнута оптимальная частота — один из них войдет с вами в резонанс.

— А какие могут быть побочные действия? — спросила осторожно одна из девушек. — Я слышала проблема бесплодия именно с резонансом связана…

— Наши ученые допускают эту теорию, однако такова плата за способности. Как и говорил граф Роман Мирославович — они вполне схожи с божественными силами. К тому же даже если не брать во внимание гордость и дворянское право, у нас нет выхода. — чуть поджав губы проговорила Мария. — Другие великие державы имеют собственных дарников, флот не может без них обходиться и, если Российская империя откажется от резонанса — мы вскоре проиграем.

— Но есть и хорошие новости, у вас, детей с повышенным резонансным фоном, больше шансов остаться фертильными… эх, зачать. Кроме того, у родных детей пары дарников больше шансов завести собственное потомство. — чуть улыбнувшись проговорила Мария. — Так что не волнуйтесь, все будет в порядке. После инициации вас ждет светлое будущее, успешная карьера, семья. Для кого это важно — власть. И главное — новые возможности и сила.

Бакинова постояла несколько секунд, улыбаясь, а по залу прокатилась волна обсуждения. Все знали зачем идут в училище. И о рисках слышали многие. А дети? Да кто из сидящих рядом о них задумывался? Не в пятнадцать лет, разве что некоторые особенно сознательные девушки…

— После того как вы войдете в резонанс со своим кристаллом, вы можете на несколько секунд упасть в обморок. Как некоторые говорят — отключиться на перезагрузку. Ничего страшного, это совершенно нормально. — улыбнулась Мария. — За последние пятьдесят лет в нашем государстве от этой процедуры никто не умирал. Больше того, я слышала, что его императорское величество повелел раскрыть алмазный фонд, для лучших кадетов этого года. Так что — все в ваших руках.

— А разве можно как-то повлиять на выбор кристалла? — с места спросил Леха.

— Нет, тут все зависит не от вас, и даже не от камней перед вами, а от резонанса. Процедура довольно сложная, и как я уже говорила сводится к подбору частоты вибрации. Чем она ближе с конкретным кристаллом, тем больше у вас будет потенциал роста. — ответила Мария, найдя Шебутнова глазами. — Однако мы в вас верим.

— Выходит от нас уже ничего не зависит? — уточнил я.

— До инициации вы не можете проводить собственный резонанс. Ну, большинство из вас не может хотя есть уникумы как пара студентов второго курса. — тут же поправилась Мария. — Единственный совет для вас, попробуйте расслабиться. Не старайтесь обмануть систему, иначе будет только хуже.

Совет не сильно приятный, зато понятный. Особенно в рамках пояснения «у нас уже пятьдесят лет никто не умирал». Значит процедура отработана до мелочей и умереть во время нее вполне возможно. Если нарушить общие рекомендации или процессы. Так что я совершенно серьезно решил не экспериментировать. А то мало ли… в этом то мире я еще не развился на столько чтобы переродится еще раз. Достигнуть просветления — дело не одного года.

После ужина нам выделили несколько часов свободного времени. Которое было очень тяжело использовать, учитывая засилье дежурных третьекурсников из рот которым не так повезло. Ни в карты не порежешься, ни тантрой не займешься. Единственная отдушина — медитация и как следует поспать.

А утром, не заводя на завтрак, нас загнали в актовый зал административного корпуса, где стояло пять закрытых кабинок, возле которых суетились медики и стоял караул из военных. Не знаю, почему я вчера решил, что она будет одна на всех?

— Внимание кадетов. Перед началом инициации, будет проведена общая присяга. — громко и четко, так чтобы слышно было даже на последних рядах, проговорил Строганов. — Правую руку на сердце, повторяем за мной. Свои ФИО произносите целиком, без сокращений. Начали. Я…

— Я, Иванов Александр Брониславович. обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, перед Святым Его Евангелием в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови и все к Высокому Его Императорского Величества Самодержавству силе и власти принадлежащие права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности исполнять… Клянусь!

— Клянусь! — хором проговорило больше пятисот человек. Василий удовлетворенно кивнул, закрыв небольшую книжечку.

— Вас вызывают. Расписываетесь в присяге, и проходите в указанную кабинку. — громко сказал Строганов. — Первый, урожденный Иванов, А.Б.

— Здесь! — тут же откликнулся я, благо по привычке занял первую парту и тут же подошел к наставнику. Несколько секунд искал себя в списке, на И, пока Василий не ткнул пальцем в нужную строчку значительно ниже. С.

Теперь я Суворов… уже? Получилось?

Неуверенно расписавшись, полностью написав фамилию и инициалы, я вошел в открывшееся мне черное нутро кабинки, но на входе меня одернули.

— Все металлические предметы, крестик, устройства и механизмы — снять. — проговорил стоящий рядом с кабинкой мужчина в белом халате. Зайдя за ширму и раздевшись до трусов, не забыв снять браслет с ноги и вытащить наушник, я сложил все в пакет и оставил в специальном металлическом ящике.

В самой кабинке, полностью черной, выделялся только белый контур, в форме подошв. Ну и стул с невысокой спинкой, подлокотниками и эластичным ремнем на липучке.

— Последний зашел. — донеслось до меня снаружи. — Пристегнуться попрек груди, ноги поставить на контур, руки положить. Расслабиться. Двери закрыть. Герметизация. — с легким шипением дверь затворилась, стало совсем темно, ни огонька, а затем я услышал далекую фразу из-за стены: — Поехали!

Первые несколько секунд ничего не происходило. Темно, спокойно, сижу расслабленно и никого не трогаю. Нельзя сказать, что пластиковый стул оказался особенно удобным, к тому же в помещении было прохладно. Но первое что меня стало напрягать — тишина. Даже в карцере было капанье воды и завывание сквозняков. А тут как отрезали, или словно посадили в опускающийся под воду батискаф.

Почти минута прошла, прежде чем я услышал тихое, едва заметное гудение, идущее где-то на периферии. Оно нарастало с каждой секундой, то истончаясь, то наоборот становясь грубее. Словно двигатель, набирающий обороты, а потом работающий на холостом ходу. Хотя, надо сказать, что уж лучше на низких, чем на взвизгивающее высоких, которые напоминали не то дрель, не то бормашину стоматолога.