— Но… почему тогда нет запаха?

Они принюхались. Странно, но в воздух был по-прежнему затхлым, и ничего гнилого в нем не ощущалось. Это и пугало.

— Да ладно, — неверяще пролепетала Кэсси.

Может, кукла? Она сделала шаг вперед и, потянувшись к ткани, зажмурила глаза и резко дернула за край.

— Твою ж… — чуть не закричал брюнет, но вовремя закрыл рот.

Алиса завизжала, а Кэсси в ужасе широко раскрыла глаза. Это была не кукла, как она сначала подумала. Это был бледнокожий человек из плоти и крови, никак не бренные останки. Его веки слегка трепетали.

— Он живой… Боже, он живой.

Я радовалась возвращению на учебу, потому что там заканчивались нескончаемые бдения и лекции о благопристойности и сдержанности во всем в озвучке любимой гувернантки. Мне нравились занятия по зельям, я обожала защитные чары и справлялась с магическими животными, которых нам показывали на занятиях.

Вот только… Беда заключалась в самой главной части моего обучения. По боевой магии и темным проклятиям — провал конкретный. Ужас. Кошмар. Катастрофа. Я не преувеличиваю. Там я вряд ли могла похвастаться высокими достижениями. Первое нравилось, но требовалась огромная концентрация. Увы, она тратилась на защиту, а не нападение.

А второе не сказать, что совсем было плохо, но из-за толпы студенток, по уши влюбленных в симпатичного профессора, пусть и вдовца, но все же мужика хоть куда, показывала я знания только на бумаге. Глупо, конечно, но не была я готова наживать себе кучу врагов в первый учебный год.

Вспоминалась школа. Немагическая, коих в королевстве хватало так же, как и волшебных — все рождались без проявлений талантов. И по какому принципу и когда магия пробуждалась в каждом из нас, было непонятно. Или не пробуждалась совсем. Увы, но из года в год количество таких учеников увеличивалось. Волшебство постепенно вырождалось. Так вот, в школе я очень нравилась очень симпатичным одноклассникам. Нет, за мной не бегала толпа ухажеров, но на свидания звали. И плевали они на грозного отца и гувернантку со слегка нестандартными приемами спроваживания.

Девчонки же из зависти учиняли мелкие, но досадные неприятности. Сами колдовать не умели, но чернила меняли на субстануцию, которая исчезала через час после написания. В начале я думала, что это просто зрительный фокус, пока моя подруга, Мария Дюмье, не рассказала о злой шутке. К ним же относились и банальные слабительное и идиотские, но порой обидные надписи на спине. К слову, я никому не жаловалась и старалась игнорировать новые гадости.

К счастью моему и несчастью их, дар пробудился в предпоследнюю попытку извести меня. Незначительно, но я помнила то легчайшее покалывание по всему телу и неестественное тепло в ладонях. А последний раз случился на выпускной, когда горе-обидчицы надумали подшутить напоследок. Мария долго смеялась, поскольку во мне пробудилась книжная магия и я наслала на них всех книги по этикету. Суть заключалась в том, что каждая рукопись имела свой голос с неподражаемыми интонациями, летала за своей "хозяйкой" и учила по новой нравственности и благопристойности. К слову, никто, кроме отца, расколдовать их не мог. Он конечно отчитал и наказал уборкой в школьной библиотеке, поскольку все имеющиеся книги вылетели как раз оттуда, но… Я чувствовала себя отомщенной за все. И не все из них обрели магическое счастье.

Говорили, что все это из-за защитной стены, поглощающей магию для неизменной устойчивости. Бред. Но если правда, почему с каждым годом защита поглощало больше энергии? Вопрос без ответа.

В общем, после школы мне надлежало поступить академию, что я и сделала. Проучиться пять лет и спокойно получить диплом хотелось очень даже. Ведь девочки-волшебницы не то же самое, что обычные. Фурии из ада по сравнению с ними — просто детский лепет. И размах гадостей существенно шире.

Первый год я предвратилась в кого-то вроде призрака. Примерно в середине учебного года во мне пробудилась искорка дара родителей — боевого и необузданного. Ребята хоть и насмехались над трусостью, но не трогали. Оставалось четыре года. Что изменилось? Просто в начале лета перед вторым курсом Мария, которая заявилась в наш дом и устроила моральную взбучку. Маленькая, темноволосая и очень, очень гордая. Она не была наделена маломальски крохотной крупинкой магии, а вот моими письменными стенаниями сыта по горло.

— Значит так, дорогая, — она уперла руки в бока и вперла в меня грозный взгляд. — Ну-ка намотай на свои девичьи кулаки стальные нервы и покажи, что ты не робкого десятка! Не смогут все эти девицы загрызть, зубы попортят. Да и к тому же где потом будут они, а где ты, когда закончите обучение? Тебе так повезло, ты волшебница, так воспользуйся по полной программе.

Для пущей уверенности Мария заставила меня поклясться. На запястье тут же нарисовалась печать клятвы. Милый рисунок, но в нашем мире означает, что условия священны и пока не выполню, она не исчезнет. А это что означало? Что пора преодолевать свой глупый страх и решаться на смелые повороты и прыжки в собственной судьбе.

По этим предметам я являюсь самой слабой, а вот годовые экзамены в этом году требуется сдать на хорошие отметки, иначе о рабочем месте с продвижением по карьерной лестнице можно даже не думать.

Работы здесь на всех хватает, но многие студенты стремились на важные должности, чтобы соответствовать своему статусу в обществе. Некоторые стремились уехать в другие страны, не похожие на наше, пусть и родное, но соседствующему с… мраком.

И я не исключение.

Мой папа занимал должность королевского библиотекаря, а мама… Мамы давно нет. Мне было десять лет, когда ее не стало. Но она была отменной боевичкой. Тьфу, то есть боевой леди. Столько же времени прошло с тех пор, и вот теперь я здесь. Мне недавно исполнилось двадцать лет. Нет, я не трусиха, как думают многие, кто знаком со мной.

У меня есть несколько целей, к которым я иду черепашьими шагами. Первая — все-таки блеснуть знаниями где надо, и донести без происшествий до однокурсниц, что учеба мне действительно интереснее, чем мужчина, который способен не только рассказать, как избавиться от сглаза, но и сам наслать его на кого угодно. Вторая — выбить себе место не абы где, а в королевском дворце, где бок о бок работали лучшие целители и бойцы Дагории. Впрочем, с большей вероятностью я стану помощницей отца и буду оберегать знания основателей королевства и талантливых писателей и ученых со всех уголков страны. Возможно. А может, пойду иной дорогой.

— О, ты уже здесь. Привет, соседка! Как лето прошло?

Я уже разобрала вещи и читала теорию боевых чар для второго курса, когда в комнату влетела соседка, блондинка с ангельскими чертами лица. Ее звали Кассандра Стоун, но друзьям разрешала звать ласкательно — Кэсси. Ну, то есть брату по имени Дариан и подруге, Алисе Ворман. Всем остальным такой привилегии не давалось, а кто решался нарушить — получал по полной.

По моему мнению, я в отношении этой в основном спокойной, но в то же время довольно боевой девчонки я относилась к категории посторонних людей. Но из-за вынужденного соседства (Распределение кто с кем будет жить делалось после завершения приема документов и поменяться нельзя.), разрешение досталось и мне. И это было неплохо, называть официально язык как-то не подворачивался. К слову, подругу поселили не так далеко.

— Нормально, — максимально коротко, но вежливо ответила, отвлекаясь от книги. — Все лето провела в домике около океана с отцом, а ты?

Да, папа работал над своими манускриптами, и мы виделись только во время приема пищи в небольшой столовой с видом на голубые-голубые воды. А я то устраивала купальные процедуры, то отрабатывала средненькие боевые навыки. Набивала шишки и ссадины, за которые получала от гувернантки. Дескать, кто тебя такую замуж позовет? А я и не спешу. Успеется. Не лето — счастье неземное.

Но кое-что мой старик сумел заметить за весьма короткое время, даже несмотря на присутствие заботливой гувернантки, которая старалась развить во мне все те качества, которыми обладают девушки в моем возрасте.