Прозвучало все это не слишком убедительно: у него зуб на зуб не попадал, так его трясло.

Босоножка нетерпеливо приплясывала с ледянкой с руках:

— Кататься, Ге-го? Мы идем кататься?

— Я остаюсь, — прошептала Лиззи на ухо Грегору. — Ты только папе лекарство сначала принеси, ладно? А то мы вчера последнюю таблетку ему дали…

Грегор понимал, что лучше остаться с отцом. Но Босоножка — она так хотела на горку! А Лиззи была еще слишком маленькой, чтобы отпускать их туда одних.

Грегор сбегал в аптеку и купил для папы лекарство. На обратном пути он остановился у лотка уличного торговца книгами. Еще несколько дней назад, проходя мимо, он заметил на прилавке сборник головоломок в мягкой обложке. Книжка была слегка потрепанная, но, пролистав ее, Грегор обнаружил, что большинство головоломок остались неразгаданными. Торговец продал ему книжку за доллар.

Потом Грегор купил несколько апельсинов сорта навелин — дорогих, с тонкой кожурой — Лиззи их очень любила.

Лицо Лиззи просияло от радости при виде купленной книжки.

— О! О! Я только возьму карандаш! — выпалила она и умчалась на поиски.

Она обожала головоломки. Математические головоломки, головоломки со словами — любые. И хотя ей было всего семь, она легко справлялась и с головоломками для взрослых. С самого раннего детства, стоило ей увидеть на улице какую-нибудь надпись, она начинала переставлять в ней буквы, чтобы получать все новые и новые слова. Будто не могла удержаться…

Когда Грегор рассказывал ей о Подземье, она слегка задохнулась, услышав имя крысиного короля Грызера.

— Грегор, ведь это имя так похоже на твое — те же буквы!!!

А ведь никто, кроме нее, этого не заметил.

Вот теперь она не будет чувствовать себя обделенной, оставшись дома с папой и бабушкой, пока Босоножка будет кататься с горки. Бабушка спит, папа получил свое лекарство, и скоро температура пойдет на спад. А Лиззи с удовольствием уселась, поджав ноги, в кресло, посасывая оранжевые дольки апельсина и с головой погрузившись в разгадывание головоломок.

Счастливое возбуждение Босоножки было столь велико, что Грегор невольно заразился им и тоже почувствовал себя счастливым. Он надел дополнительную пару носков и набил в ботинки туалетной бумаги — теперь его ногам было сухо, удобно и тепло.

Он уходил с легким сердцем: у домашних была на ужин ароматная картофельная запеканка, которой хватит, чтобы накормить небольшую армию.

Пушистые маленькие снежинки кружили у него над головой, когда они с Босоножкой вышли из подъезда. Да, в самом деле — в такие моменты жизнь прекрасна.

Они отправились к ближайшей станции метро. Им нужно было добраться до Центрального парка — они хотели попасть на самую классную горку в городе.

Там было полно народу. Кто-то катался на навороченных санках, кто-то — на старой картонке, а один парнишка — на старом мусорном пакете.

Босоножка оглушительно визжала каждый раз, когда они ехали с горки, и, очутившись внизу, тут же начинала канючить:

— Исё, Ге-го, исё!

Так они и катались, пока не начало смеркаться. У же собравшись домой, Грегор остановился перед выходом, чтобы Босоножка вдоволь набегалась и наигралась. Прислонившись к дереву, он наблюдал, как она восторженно топчется на снегу, оставляя на нем множество маленьких следов.

Все в парке было пронизано духом Рождества: все эти горки, и наряженные елки, и смешные толстые снеговики, которых лепили дети… Разноцветные лампочки… Люди, спешащие домой с покупками, несущие большие пакеты с праздничными картинками…

Наверное, все это должно было умилять Грегора и радовать его, но вместо этого он вдруг почувствовал отчаяние. У них совсем нет денег. А все эти праздничные хлопоты для него уже не так уж и важны. Ему ведь уже одиннадцать.

Но Босоножка и Лиззи — они ведь такие маленькие! Для них Рождество должно быть счастливым, радостным, волшебным — им нужны и рождественская елка, и подарки, и носки с подарками на вешалке для верхней одежды (камина ведь у них не было), и все эти вкусности на праздничном столе.

Он так старался отложить что-нибудь для праздника из денег, что давала миссис Кормаци, — но всякий раз находились какие-то неотложные покупки: лекарство для отца, молоко или детские колготки: Босоножка была специалистом по снашиванию колготок. Дня не пройдет — у нее уже дыры на коленках…

— Босоножка! — позвал Грегор. — Нам пора!

Оглянувшись, он вдруг понял, что уже зажгли фонари, — пока он предавался грустным мыслям, наступил вечер.

— Босоножка! Пойдем скорее домой!

Грегор снова оглянулся вокруг и почувствовал, как его кольнула тревога: Босоножки нигде не было.

— Босоно-о-о-ожка-а-а!

Грегор запаниковал. Она только что была здесь, буквально секунду назад! Или нет? Была ли она здесь секунду назад? А может, он так крепко задумался, что потерял счет времени? Как далеко она успела уйти?

— Босоно-о-о-ожка-а-а!

Куда она могла деться? Направиться в глубь парка? Выйти на улицу? А что, если ее кто-то увел?!

— Босоно-о-о-ожка-а-а!

И спросить не у кого — с наступлением темноты парк опустел.

Стараясь успокоиться и рассуждать здраво, Грегор решил идти по маленьким следам, оставленным Босоножкой, но их было так много! И в темноте они были едва различимы.

Вдруг Грегор услышал неподалеку собачий лай.

Может, собака нашла Босоножку? Или хозяин собаки видел, куда девочка пошла?

Грегор побежал туда, откуда доносился лай, и выскочил на небольшую поляну, освещенную фонарем. Маленький разъяренный терьер бегал вокруг какой-то палки, лежавшей на земле, с остервенением бросаясь на нее и снова отскакивая. Хватая палку зубами, собака яростно рычала и трясла головой, потом бросала ее на землю, отбегала — и снова кидалась на палку с неистовой злобой.

На поляну выбежала симпатичная женщина в лыжном комбинезоне:

— Пити! Пити! Что с тобой?! Что ты делаешь?! — Она сгребла пса в охапку и пошла прочь, кивнув Грегору на прощание: — Извините, иногда он бывает просто невыносим!

Но Грегор не ответил.

Не отрываясь он смотрел на лежавшую на земле палку — точнее, на что-то, очень похожее на палку. На то, что привело собаку в такую ярость.

Оно было гладкое. Черное. И блестящее.

Грегор подошел поближе и поднял палку. Согнул — и она переломилась.

Совсем не так, как сломалась бы обычная палка.

Скорее это было похоже… на лапу. Лапу насекомого. Гигантского таракана, например.

Он завертел головой по сторонам.

Летом, когда возвращались из Подземья, они вылезли где-то в Центральном парке. Рядом с дорогой… собственно, примерно там, где он сейчас и стоял.

И — что это?

Большой камень. Его недавно передвигали — Грегор мог поклясться, что различает на снегу следы… А потом поставили обратно.

И что-то красное валялось возле камня. Холодея от своей догадки, Грегор подбежал ближе. Так и есть — это была варежка Босоножки.

Гигантские тараканы из Подземья боготворили Босоножку. Они называли ее принцессой и даже совершили в ее честь специальный магический ритуал.

А теперь они похитили ее из-под самого его носа.

— Босоножка… — тихо промолвил он, понимая, что никто его не услышит.

Грегор вытащил из кармана мобильник. Вообще-то они не могли себе позволить мобильники — это было слишком дорого. Но после загадочного исчезновения сразу трех членов семьи мама настояла на том, чтобы хотя бы один мобильник у них был. На всякий случай.

Грегор набрал домашний номер, трубку взял папа.

— Пап, это я, Грегор. Слушай, тут у нас кое-что случилось… Кое-что нехорошее. Я в Центральном парке, около того места, помнишь?.. Ну, где мы вышли летом… И тараканы… Ты помнишь тех гигантских тараканов? Так вот, похоже, они похитили Босоножку. По моей вине, это я за ней недоглядел, и я… Мне придется вернуться под землю! — Все это Грегор выпалил очень быстро: у него было слишком мало времени.