Цитра спрятала набор уличной одежды в кармане своего чемодана — на случай, если надо будет действовать инкогнито. Проблема заключалась в том, что у нее не было пальто — большой сверток трудно было бы спрятать от зоркого глаза Мари. Поэтому без термальных спиралей своей зимней мантии Цитра, выйдя на улицу, сразу же замерзла. Поборовшись с холодом два квартала, она надела свое кольцо и показала его продавцу в магазине одежды. Тот дал ей пальто, не потребовав платы.

— А иммунитет не дадите? — спросил торговец. — Я тогда никому не расскажу, что видел вас на публике без мантии.

Цитре эта попытка вымогательства не понравилась, поэтому она отбрила наглеца:

— А как насчет того, что я просто пообещаю не выпалывать вас за ваши угрозы?

По-видимому, эта мысль продавцу в голову не приходила. Он даже заикаться начал.

— Д-да, конечно, все п-правильно, справедливо, да… — Он покопался в галантерее. — Вот перчаточки — очень подойдут к вашему пальто…

Цитра взяла перчатки и вышла в ветреный день.

Когда она в первый раз прочитала записку, сердце ее чуть не выпрыгнуло из груди, но она не подала виду. Скрыла от Мари свою радость. И свою тревогу. Значит, Роуэн здесь и ему нужна помощь? Какого рода помощь? Он в опасности или хочет, чтобы она помогла ему убрать какого-то преступного серпа? А она пойдет на это, если он попросит? Нет, решительно не пойдет. Наверно, не пойдет. Скорее всего не пойдет…

Конечно, это могло быть и ловушкой. Впрочем, те, кто стоял за вчерашней атакой, сейчас наверняка зализывают раны в своем логове, так что риск очередного покушения маловероятен. И все же Цитра захватила с собой оружие, чтобы защититься в случае необходимости.

Железнодорожный музей Великих Равнин в городе Уичито[19] представлял собой открытое депо локомотивов и подвижных составов родом из различных эпох. Музей мог даже похвастаться вагоном первого магнито-левитационного поезда, зависшим навечно в центре экспозиции. По-видимому, Уичито был когда-то большим перекрестком между здесь и там. Сейчас он ничем не отличался от всех других городов. В Средмерике царила гомогенность, что, с одной стороны, дарило чувство уверенности, а с другой — слегка раздражало.

В это время года по музею бродило всего несколько малолюдных групп туристов, которые по какой-то неведомой причине выбрали Уичито местом проведения отпуска. Поскольку музей находился на попечении Грозового Облака, вход сюда был бесплатным. Отлично. Цитре не хотелось лишний раз светить кольцом. Одно дело получить пальто где-то в городе, и совсем другое раскрывать свою идентичность в том самом месте, куда она пришла на тайную встречу.

Плотно запахнувшись от ветра, девушка бродила между черными паровозами и красными дизелями, заглядывая в каждый уголок в поисках Роуэна. Через некоторое время она начала беспокоиться, что это все-таки подстава, что ее завлекли сюда, возможно, чтобы увести от серпа Кюри. Она уже собралась уходить, и в это время кто-то ее позвал:

— Я здесь!

Она пошла на голос и попала в узкое темное пространство между двумя товарными вагонами, где свистел злющий ветер. Он бил ей в лицо, поэтому Цитра не могла разглядеть позвавшего, пока не подошла ближе.

— Серп Анастасия! Я боялся, что вы не придете.

Это был не Роуэн. Это был Грейсон Толливер.

— Ты?! — Сказать, что Цитра была разочарована, значит ничего не сказать. — Мне стоило бы выполоть тебя прямо здесь, на месте, и поднести твое сердце серпу Константину!

— Чтобы он его съел.

— Скорей всего, — признала Цитра. В этот момент она ненавидела Грейсона. Ненавидела за то, кем он не являлся. Казалось, сама вселенная предала ее, и Цитра не собиралась прощать ей предательство. Вот глупая, почему она не обратила внимания, что почерк на записке был не Роуэна!

Но как бы ни хотелось ей выместить свою досаду на Толливере, сделать это она не могла. Ведь не его вина, что он не Роуэн. К тому же, как она сама указывала Константину, Грейсон уже дважды спас ей жизнь.

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, и в его голосе слышалось неподдельное отчаяние. — Мне некуда больше идти…

— А я тут при чем?

— При том, что если бы не ты, меня бы тут не было!

Да, это правда. Вспомнилось, как он говорил ей — вернее сказать, не говорил — что работает для Грозового Облака под прикрытием. Если Цитра так важна для Грозового Облака, что оно использовало Грейсона, чтобы обойти закон об отделении серпов от государства, то разве это не ее долг — вытащить парня из угла, в который его загнали?

— За мной охотится Орден серпов, за мной охотится Исполнительный Интерфейс, и все, кто стоит за покушениями на вас, теперь тоже мои враги! — проговорил Грейсон.

— Кажется, ты здорово умеешь заводить себе недругов!

— Да уж… Ты, можно сказать, мой единственный друг. Вернее, что-то вроде.

Наконец Цитра отодвинула свою досаду в сторону. Она не бросит парня на произвол судьбы.

— Что я могу для тебя сделать?

— Не знаю! — Грейсон начал мерить шагами узкий проход. Его невозможно черные волосы нещадно трепал ветер, и на одно мгновение Цитре показалось, будто вокруг парня смыкаются стены. У него и правда не осталось выхода. Что бы он ни сказал Константину, ничего не поможет, — тот был готов выполоть Грейсона, отрезая один кровавый кусок за другим. И даже если она вступится за него, это не поможет. Ордену требуется козел отпущения.

— Я могу дать тебе иммунитет, — предложила она, — но как только твоя ДНК попадет в базу данных Ордена, серпы тут же узнают о твоем местонахождении.

— И, — добавил он, — запросто вычислят, чье кольцо я поцеловал. — Он покачал головой. — Не хочу причинять тебе неприятности.

Его слова рассмешили ее.

— Ты был в той шайке, что пыталась меня прикончить! Это называется «не хочу тебе неприятностей»?

— На самом деле я не был в шайке! — взвился он. — И тебе это прекрасно известно!

Да, верно. Кто-нибудь другой сказал бы, что парень просто сдрейфил, но она-то знает правду. Возможно, она единственная, кто ее знает. Но как бы ни хотелось Цитре помочь Грейсону, ей ничего не приходило в голову.

— Ты хочешь сказать, что мудрая и прекрасная серп Анастасия не может ничего придумать? — спросил Грейсон. Если бы такие слова произнес кто-то другой, Цитра приняла бы их за попытку подольститься к ней, но этот парень был не из льстецов. Он был в таком отчаянии, что оно оставляло место только для искренности. В данный момент Цитра не чувствовала себя ни мудрой, ни прекрасной, но ладно, пусть уж парень пофантазирует о Почтенном Серпе Анастасии.

И такое отношение дало ей силы подняться до высоты приписываемого ей положения. Ее осенило.

— Я знаю, куда ты мог бы обратиться…

Он смотрел на нее своими темными умоляющими глазами и ждал, когда она озарит его светом своей мудрости.

— В городе есть монастырь тонистов. Они спрячут тебя от серпов.

Грейсон был, мягко выражаясь, ошеломлен.

— Тонисты? — переспросил он в ужасе. — Ты в уме? Они же мне язык отрежут!

— Успокойся, не отрежут. Но они и вправду ненавидят серпов, и, ручаюсь, скорее станут защищать тебя ценой собственной жизни, чем выдадут серпам. Спроси брата Макклауда. Скажи, что тебя послала я.

— Но…

— Ты просил помощи, и я тебе ее оказала, — отрезала она. — Что ты теперь будешь делать, зависит только от тебя.

С тем она его и оставила, поспешив обратно в отель. Она вернулась как раз вовремя, чтобы быстренько втайне от всех переодеться и наделить иммунитетом безутешных родственников выполотого актера.

Внесу ясность: не каждое мое действие совершенно. Люди путают состояние существа с его действиями. Попробую объяснить разницу.

Я, Грозовое Облако, совершенно.

Это истина по определению, и ее нет нужды отрицать, поскольку это факт. Однако каждый день я вынуждено принимать миллиарды решений и совершать миллиарды действий. Некоторые из них пустяковые: например, выключить лампочку в пустой комнате, чтобы сэкономить электричество; другие более значительны: например, устроить слабое землетрясение, чтобы упредить сильное. Но ни одно из этих действий не совершенно. Я могло бы выключить лампочку чуть раньше, тем самым сэкономив больше энергии. Я могло бы сделать землетрясение на один балл слабее, и тогда драгоценная ваза ручной работы не упала бы и не разбилась.