Он нес легкую девочку на руках, держась только благодаря морально-волевым качествам, которые неожиданно дали о себе знать. Но этого наверняка бы не хватило, если бы вдруг над площадью не рявкнул милицейский мегафон:

– Просьба обращаться с трупами осторожнее. Врачи говорят, что они еще живы.

Сколько времени они таскали эти живые трупы, Демьяновский не знал. Детей грузили прямо в санитарные машины и реквизированные маршрутки, а взрослых сначала складывали у автобусной остановки, а потом стали носить в метро.

Тем временем нашлось применение радиостанции отдельного батальона связи – той самой машине, на которой приехали Демьяновский, Разуваев и прапорщик Епанчук. Прапор счел, что ему-то уж точно по сроку службы не положено таскать трупы, и занялся другим делом.

Он перебросил кабель от машины к киоску звукозаписи и подсоединил свою аппаратуру к мощным динамикам, из которых раньше лились в пространство песни. Теперь же он врубил на полную мощность радио, которое непрерывно передавало новости о вторжении инопланетян.

Вскоре к нему подошли люди из МЧС, у которых были трудности с оповещением населения. А население в возрастающем количестве стекалось к метро.

Одни люди еще надеялись выбраться из города, хотя по радио уже сообщили, что все вокзалы разгромлены и дороги перекрыты. Другим просто надо было уехать в другие районы города, а третьи надеялись укрыться в метро от бомбежки.

Слово это постоянно мелькало в разговорах – может быть, потому, что радио и телевидение слишком часто называло атаки пришельцев «бомбардировками». И люди в большинстве своем понимали это буквально.

Им представлялись картинки из фильмов о войне, где рушатся и пылают дома и гибнут тысячи людей!.. А тех, кто помоложе, пугали видения из фантастических блокбастеров: «День независимости», «Армагеддон», «Звездные войны», – навеянных ими представлений вполне достаточно, чтобы в панике искать убежища под землей.

Но под землю пускали только сотрудников тех служб, которые были задействованы в режиме чрезвычайной ситуации. И первое сообщение, которое стал передавать из своей машины-прапорщик Епанчук, звучало так:

– Внимание! Станция метро «Пионерская» закрыта. Свободный проход только для военнослужащих, сотрудников милиции, МЧС, ФСБ и коммунальных служб, а также медиков. Всех остальных штаб гражданской обороны просит немедленно разойтись по домам, закрыть все окна и двери, настроить радио и телевизоры на местный канал и ожидать новых указаний гражданской обороны. Стены зданий надежно предохраняют от оружия инопланетян, поэтому штаб гражданской обороны настоятельно просит вас на улицу не выходить.

Но к тому времени, когда прапорщик устал повторять одно и то же и посадил на свое место Игоря Демьяновского – единственного из его подчиненных, который мог без бумажки связать десять слов, не ввернув между ними ни единого матерного, текст уже слегка изменился.

Появилось предупреждение: «Старайтесь держаться подальше от окон», а затем в метро стали пропускать женщин с детьми, инвалидов и пенсионеров.

А потом всю команду прапорщика Епанчука сняли с «Пионерки». Правда, такую полезную радиомашину оставили, и с нею остался водитель, а все остальные влились в сводный отряд, который перебрасывали на Невский.

Там толпа людей прорвалась в подземный переход у Гостиного двора и штурмовала вход в метро, давясь насмерть под напором снаружи.

Снаружи «летающие тарелки», зашедшие со стороны Невы, прострочили голубым градом толпу на проспекте и заставили ее искать убежища. Милиция на Невском запросила подмоги, и туда перебрасывали подкрепления из районов, где потише.

Подкрепления везли на метро. В одном вагоне с Демьяновским оказались арестованные иеговисты в сопровождении сотрудников ФСБ, которые тоже опасались разъезжать по улицам на машине и предпочитали перемещаться под землей.

Еще когда Демьяновский был на «Пионерке», там ходили слухи, что свидетели Иеговы навели пришельцев на эту станцию из своего храма, расположенного по соседству.

Но вскоре Игорь узнал, что разгромлены также и многие другие станции, где никаких иеговистов не было. Да и вообще, на кой черт пришельцам какие-то наводчики, если им и так сверху все видно.

Шпиономания, в одночасье охватившая город, питалась слухами, что пришельцы скрываются среди обычных людей. И, верный привычке бить не по паспорту, а по морде, простой народ немедленно принялся преследовать всех, кто выглядел, по мнению большинства, как-то не так.

Особое недоверие вызывали негры, панки, хиппи, чересчур эффектные девушки и, как обычно, кавказцы.

Баркашовцы традиционно попытались перевести стрелки на евреев, утверждая, что инопланетяне прилетели на землю чуть ли не по прямому вызову сионских мудрецов. И метро будто бы закрыли жидомасоны, дабы погубить как можно больше русских людей.

Широкой поддержки это мнение не встретило. Все-таки Питер – интеллигентный город, окно в Европу. Но эти слухи обостряли и без того нервную обстановку, подливая масла в огонь разрастающейся паники.

На станции «Невский проспект» Игорь Демьяновский впервые увидел настоящие трупы.

Инопланетяне были виноваты в их появлении лишь косвенно. Они спровоцировали панический прорыв большой толпы людей в метро. А дальше все развивалось по классической схеме.

Сильные топтали слабых в узком переходе, а милиция в страхе, что ее сомнут, открыла огонь из автоматов.

Потом автоматчики все как один клялись, что стреляли только в воздух, и выяснить происхождение огнестрельных ран на трупах было затруднительно. Да никто особо и не стремился это делать.

Инцидент представили как дело рук инопланетян, и государственные телерадиоканалы подали рассказ о нем, как опровержение слухов о гуманизме пришельцев, которые распространились после того, как стало известно, что пораженные голубым градом остаются в живых.

Сводный отряд с «Пионерки» подоспел к шапочному разбору, и Демьяновский испугался, что их опять поставят на разборку трупов, но этим уже занимались другие. А новоприбывших отправили на инструктаж по борьбе с параболоидами.

В большинстве своем солдаты решили, что параболоиды – это разновидность гуманоидов и что так называются пришельцы, напавшие этим утром на Санкт-Петербург. Но Игорь Демьяновский сразу сообразил, о чем идет речь.

Где-то в высоких штабах решили называть параболоидами летательные аппараты пришельцев. Привычное название «летающие тарелки», во-первых, не отвечало сути дела, а во-вторых, казалось слишком легкомысленным для строгих военных документов.

Офицер, который проводил инструктаж, сам еще толком не разобрался, о чем он говорит, и потому начал свое выступление так:

– Параболоид – это неопознанный летающий объект, опознать который можно по треугольной форме черного цвета.

Между тем посвященным уже было известно, что на самом деле эти объекты не треугольные, поскольку все их обводы образованы отрезками гипербол и парабол – откуда, собственно, и название.

Методы борьбы с параболоидами предлагались следующие.

– Заметив параболоид, необходимо голосом оповестить об этом непосредственного начальника и других военнослужащих, после чего укрыться в заранее намеченном укрытии. Если в ваши обязанности не входит наблюдение за параболоидами или ведение по ним огня, то следует по возможности укрываться в укрытиях, представляющих собой внутренние помещения зданий, не пробиваемых для оружия противника.

От этой речи создавалось впечатление, что сам офицер мечтает только об одном – как бы укрыться в каком-нибудь укрытии навсегда.

Он так зарапортовался, склоняя это слово на все лады, что употребил даже термин «укрывательство», и все поняли так, что это самое укрывательство и есть основной способ борьбы с параболоидами.

Впрочем, Игорь Демьяновский инструктаж до конца не дослушал. В самый разгар оного появился другой офицер, который ткнул пальцем в нескольких солдат поочередно и объявил:

– Ты, ты и ты – со мной в патруль.