Если потеря двух главных городов вызвала в Америке небывалый экономический кризис, то утрата десяти важнейших центров приведет к полному коллапсу и краху. А на американской экономике завязана вся мировая.

Российская экономика меньше интегрирована в мировую, чем европейская и азиатская, но это ее не спасет. Крах наступит в тот день, когда кто-нибудь из пленных по доброй воле или по принуждению объяснит пришельцам, что в первую очередь им надо захватить город Ханты-Мансийск и прилегающие районы. Или просто перекрыть главную нефтяную трубу.

А сразу вслед за этим накроется и Европа. Без американских денег и российской нефти она долго не протянет.

Вот и получается, что антропоксены могут, не особенно напрягаясь, в считанные месяцы уничтожить земную цивилизацию методом выборочного захвата городов. Спокойного тыла не будет даже там, куда параболоиды доберутся еще не скоро.

Тыла вообще не будет. Откуда ему взяться, если нет фронта.

Такая война была бы невозможна, если бы военная техника землян могла эффективно противостоять боевым машинам пришельцев. Но параболоиды практически неуязвимы, черные корабли – тем более, а слабозащищенные пешие антропоксены высаживаются из машин только под надежным прикрытием с воздуха, будучи уверены, что никто из врагов к ним близко не подберется.

Но тот факт, что пришельцев все-таки можно убить, оставляет надежду военным. И они пытаются выполнять свою главную функцию.

Американская армия пытается отбить Нью-Йорк и Лос-Анджелес, российская армия уже потеряла не меньше пяти дивизий на окраинах Питера, а китайцы и вовсе не считают потери в боях за Шанхай.

Только эти действия не имеют никакого смысла. Параболоиды неуязвимы, а наземные силы, способные воевать с пришельцами, если не на равных, то хотя бы нанося им ощутимые потери, отсутствуют.

По последним данным разведки, в Пулкове сосредоточено тридцать две единицы живой силы противника. То есть тридцать два пришельца, которых можно реально убить, если очень постараться.

Хоть смейся, хоть плачь.

В высоких штабах всерьез разрабатывали планы уничтожения трех десятков пришельцев. Нельзя ли подтянуть артиллерию на расстояние выстрела. Или выжечь это осиное гнездо ракетами. Или сбросить новый десант.

Но все упиралось в несопоставимые потери. Операция по выжиганию осиного гнезда отнимет у армии еще несколько тысяч человек, а эффект будет равен нулю.

Вряд ли потеря тридцати двух единиц живой силы противника заметно ослабит его боевую мощь.

Но разговоры о боевых операциях имели смысл только до тех пор, пока пришельцы не перестали цепляться за периметр.

А в полдень второго дня войны они решились всерьез оторваться от эпицентра, обозначенного черным кораблем и городской чертой.

Параболоиды обрушились на пригороды Санкт-Петербурга, на аэродромы и на пути подвоза войск.

Шестьдесят четыре «тарелки» за три минуты преодолели расстояние до Новгорода Великого и накрыли военный аэродром Кречевицы, не дав последним оставшимся самолетам взлететь. А потом взяли город в кольцо и принялись осыпать его голубым градом.

Вдруг оказалось, что параболоиды могут действовать автономно на широком фронте, а войска, которые стягивали к Питеру вот уже больше тридцати часов, очутились в ловушке.

Похоже, пришельцы не делали этого раньше только потому, что хотели заманить в мышеловку как можно больше войск.

А теперь ловушка захлопнулась.

Параболоиды блокировали магистральные дороги на сто пятьдесят километров вокруг.

У войск еще оставался шанс вырваться из западни по второстепенным дорогам, спасти людей, боевую технику, горючее и боеприпасы, но Москва не давала разрешения на отход.

Войска вокруг Питера должны отвлекать внимание пришельцев на себя и держаться до последнего, пока в столице готовят контрмеры.

Там все еще надеялись на последнее средство.

Идея поразить корабль пришельцев тактическими ракетами с ядерным боезарядом над малолюдными районами Нечерноземья существовала уже сутки, но конкретные действия по ее осуществлению начали предприниматься только ночью, после неудачного ввода войск в Санкт-Петербург.

Но чем дальше, тем яснее становилось, что успех этой затеи весьма сомнителен.

Тактические боеголовки – слишком слабое оружие против этого монстра.

Вряд ли он подпустит хоть одну ракету к себе вплотную. В крайнем случае, если не хватит сил уничтожить их все, корабль может просто переместиться на несколько сотен метров в сторону, а этого уже достаточно, чтобы не попасть под главный поражающий фактор – высокотемпературную вспышку.

Другое дело мегатонные стратегические заряды. Они выжигают все на многие километры вокруг. Но использовать их надо сейчас, пока «цель 30» еще стоит на месте.

Перенацеливание стратегических ракет – дело не мгновенное. Так что стрелять ими по движущейся мишени нельзя ни под каким видом.

И теперь военные прямо-таки вымогали у президента разрешение на стратегический ядерный удар.

Ощущение недееспособности армии в сложившихся условиях и как следствие – собственной несостоятельности толкало генералов на крайние меры.

Ведь если корабль антропоксенов удастся уничтожить, пусть даже ценой расширения Финского залива аж до Онежского озера, если пришельцы после этого решат не связываться с Землей и уйдут, – то военные будут победители и герои, несмотря ни на какие потери.

А если этого не сделать, то поражение неизбежно, и обвинят в нем, разумеется, армию.

Такова была логика военачальников, но ими даже теперь, когда зашла речь о распространении военного положения на всю территорию страны, продолжали управлять гражданские политики. И они задавали резонные вопросы.

Например, где гарантия, что черный корабль подпустит к себе стратегическую ракету, а не собьет ее с той же легкостью, что и тактическую?

Ответ был придуман еще вчера. Надо одновременно использовать много ракет. Если направить их все в одну точку, то есть надежда, что какая-нибудь одна достигнет цели и взорвется. А остальные сгорят в этой вспышке, потому что ядерный заряд – не обычная взрывчатка. Он сам собой не взрывается.

Но предложение выпустить по цели сразу несколько десятков стратегических ракет и несколько сотен тактических производило на гражданских политиков во главе с президентом слишком сильное впечатление.

Они уже готовы были смириться с уничтожением Санкт-Петербурга, но несколько сотен ядерных взрывов в одной точке – это прямая угроза всей жизни на Земле.

И почему-то все, кроме группы генералов ястребиного полета, были убеждены, что эта авантюра в любом случае кончится плохо. То есть либо не взорвется ни одна боеголовка, либо взорвутся сразу все.

– Если не возражаете, будем придерживаться первоначального плана, – предложил президент, когда военачальники насели на него особенно энергично.

Но генералы возражали, и еще как.

Судя по их настроениям, дело пахло военным переворотом. Поскольку без президентского чемоданчика ядерные ракеты не запустить, ястребы готовы были отнять чемоданчик у президента силой.

Когда паника вышибает предохранители в мозгах, люди становятся способны на все. Особенно если они уверены, что точно знают рецепт спасения, а кто-то вышестоящий мешает им применить этот рецепт на практике.

Даже министр обороны – вроде бы гражданский политик – и тот говорил президенту:

– Надо что-то решать. Иначе будет поздно. Ядерная атака на полпути к Москве – не выход. Слишком мало времени на подготовку и всего одна попытка. Случись малейший сбой – и все!

Генеральские демарши президент мог игнорировать и даже подумывал о снятии некоторых военачальников с должности, а удерживался только потому, что момент уж больно неподходящий. Но к мнению министра обороны, своего старого друга и соратника, он прислушивался.

– И что ты предлагаешь? – спросил президент в ответ на эту сентенцию.

– Надо выбирать. Либо эвакуировать Москву и готовиться к ее сдаче, либо наносить ядерный удар немедленно.